Потерянные

Пока я разглядывал танцпол, в поле моего зрения попала девушка, одетая в легкое черное платье, которое не закрывало спину и очень выгодно обтягивало грудь. Все эти открытые участки тела так и кричали моему мужскому мозгу «Подойди ко мне! Познакомься!». В клубах и барах такие платья носит много девушек, стараясь создать хоть какие-то различия между собой степенью открытости этих платьев. Такая странная мода стала довольно удобным индикатором для парней. Чем меньше участков тела закрывало такое платье, тем разговорчивее была девушка. Нельзя сказать, что это было нерушимым правилом, однако в большинстве случаев оно работало почти безотказно. Я разглядывал эту девушку и любовался тем, как она танцует. Ее движения были очень плавными, а тело пластичным. Вполне возможно, она ходила на какие-нибудь занятия. По ней было видно, что она слегка пьяна. Ее выдавали раскованные движения и неуверенная стойка в промежутках между песнями и припевами. В какой-то момент она заметила, что я пялюсь на нее. Я не стал отводить взгляд и она, судя по всему восприняла это как предложение познакомиться. Я как раз допил виски, когда она начала манить меня к себе пальцем. Подойдя к ней, я начал выстраивать самый простой и в тоже время самый тупой диалог, который звучит в стенах таких заведений каждую ночь. Сегодня у меня не было цели с кем-то знакомиться и уж тем более везти эту девушку к себе домой. Меня отталкивала мысль о том, что нужно будет с кем-то заниматься сексом и тратить на это силы, а потом утром провожать ее домой. Поэтому я подошел к ней больше из интереса, вдруг она станет интересным собеседником (что очень вряд ли).

– Как тебя зовут?

– Арина. А тебя?

– Марк. – в заведении играла громкая музыка, которую приходилось перекрикивать. Мне было лень напрягать голосовые связки, поэтому я решил не затягивать этот диалог и найти Макса. – Ты здорово выглядишь!

– Спасибо. – девушка игриво улыбнулась и слегка приблизилась ко мне.

Я натянул на свою физиономию максимально приветливую улыбку и уже собирался уходить. Я не был дураком, было понятно, что она готова ко всему. Но я не имел желания.

– У тебя есть девушка?

– Смотря с какой целью ты интересуешься. – девушки у меня не было, мы расстались полгода назад.

– Хотела с тобой потанцевать. Ты мне понравился. – ее лицо расплылось в легкой улыбке, а взгляд кричал о каком-то желании.

– Здорово. Ты мне тоже. Слушай, мне надо ненадолго отлучиться, друга найти, а потом я вернусь и мы потанцуем, хорошо?

– Хорошо, я жду. – она явно была очень мной заинтересована, а потому не было сомнений, что она останется стоять на месте до тех пор, пока я не вернусь.

Временами, мне действительно хотелось близости с какой-нибудь девушкой, однако, осадок оставшийся от последних серьезных отношений и здравый смысл подсказывали, что будет плохим решением ответить взаимностью девушке, которая первая проявила к тебе интерес и так легко познакомилась в полном пьяных и бессознательных людей помещении. В нашем мире редко бывает, чтобы девушка, вот так сама проявляла хоть какой-то интерес к парню. Обычно, такое поведение свидетельствует о том, что она имеет довольно примитивные жизненные принципы, либо просто настолько пьяна, что не особо понимает, что происходит вокруг. Впрочем, не мне судить ее, я не был святым и уже не однократно пользовался такими девушками. Не всегда наше общение заканчивалось тем, что мы ехали к кому-то домой, но было очень приятно потешить свое самолюбие интересом противоположного пола.

Я пробовал жить развязно. Та самая, холостяцкая жизнь, которая в обществе многими считается чем-то крутым, когда ты меняешь женщин каждые выходные. Мне не понравилась такая жизнь. На одну женщину не всегда хватает энергии и эмоций, а тут их неограниченное количество. Я не был готов так глупо тратить себя на банальные инстинктивные удовольствия, которые удовлетворяются легким движением руки в туалете. Поэтому, для себя я решил, что мне нужна только одна девушка, от того знакомство на один вечер меня не сильно интересовало. Хотя кто знает, может где-то в баре сидит та самая, а я стою и выделываюсь.

Возвращаться к Арине не входило в мои планы. Я направился вглубь танцующей толпы с целью найти Макса и поинтересоваться у него, как скоро он планирует уехать домой. Пробираясь сквозь массы пьяных, находящихся в угаре людей я испытывал смешанные чувства. С одной стороны, хотелось придаться всеобщему забвению и провести остаток ночи находясь в алкогольной эйфории, с другой стороны, мне становилось мерзко. Не от того, что во мне играли подростковые идеалы о розовом мире, в котором людям не нужны алкоголь, сигареты и какие-то странные развлечения, чтобы стать счастливыми. Напротив, из-за того, что я провел слишком много времени в заведениях подобных этому, у меня появилось много примеров и поводов для размышления. Глядя со стороны на агонизирующую массу, которая выпила сотни литров алкоголя и съела один бог знает какие увеселительные вещи, становится от части мерзко. Наблюдая за этим действом трезвым, невольно думаешь: «Черт возьми, не хочется быть частью этого…». Не хочется прибиваться к обезличенной серой массе, которая думает, что, проводя время – вот так, она действительно станет счастливой. Во всем должна быть мера. До момента, пока ты не превращаешься в животное, эта мера соблюдается. Как только ты переступаешь черту и «обнуляешься», ты потерял свою меру. Я не против вот так провести время, выпить, потанцевать, но меня отталкивает мысль о том, что я могу проснуться на следующее утро с сорванным голосом, больной головой и трясущимися от усталости ногами. Не зря говорят, что такой отдых сродни работе, потому что организм тратит очень много энергии в такие вечера.

Наверняка, найдется среди этой толпы хотя бы один человек, который назовет меня идиотом за такие мысли. И этот кто-то имеет право на свое мнение. Пусть он и будет послан в задницу.

В самом центре танцпола я нашел Макса. Он уже флиртовал с какой-то девушкой.

– Макс! – В самом центре было сложно общаться, кроме громкой музыки здесь аккумулировались звуки толпы и едкий запах пота. Все всегда стремятся в центр, потому что хотят привлечь к себе как можно больше внимания, из-за этого, в центре танцпола тебя постоянно давят и толкают. Своеобразные пьяные гладиаторские бои за всеобщее внимание таких же пьяных животных.

– Ну что? Ты прикатал ту девку?

– Нет. Как будто мне заняться больше нечем. Долго мы еще тут?

– В смысле?

– Ну, мать твою, в прямом, когда думаешь домой идти?

– Я тут на долго! – Макс движением глаз показал на девушку, которая еле стояла на ногах из-за опьянения, а потому практически повисла на нем безжизненным грузом. Я давно знаю Макса, он не стал бы заниматься с ней сексом. Скорее он бы вызвал ей такси до дома и проследил, чтобы она уснула в своей постели, в безопасности. Мы отошли от таких развлечений и оба придерживаемся принципа любви к одной единственной женщине. Однако, ощутить тепло женского тела и потанцевать в объятиях всегда приятно. Это неправильно, но пока что нас это не смущает.

– Я понял тебя, кайфуй.

Я решил не мешать Максу, поэтому направился в сторону туалета. Давно пора было отлить накопившийся в моем организме виски.

В туалете было прохладно благодаря работающему кондиционеру. Кроме того, из-за того, что он отделялся стенами от основного помещения, музыка была слегка приглушена, будто сработавший будильник положили под подушку. Вдоль стен стояли люди в разном агрегатном состоянии. Кто-то только что проблевался и находил хоть какую-то опору в холодной, железобетонной стене, которая, вероятно, в данный момент была самой надежной в его жизни вещью. Какие-то парни спорили из-за девушки, которую не поделили на танцполе. В центральном коридоре, который делил туалеты на мужской и женский было большое зеркало, в котором как всегда фотографировались пьяные и веселые девушки, ощущая себя в этот момент самыми красивыми в этом мире. В стороне, за всем происходящим наблюдали два угрюмых охранника, для которых музыка заведения стала чем-то вроде белого шума и давно перестала заражать своим ритмом. Интересно наблюдать за тем, как для одних все происходящее постепенно превращается в еще один наполненный эмоциями вечер, а для других в стандартную оплачиваемую рутину.

Пока я пробирался через коридор, наполненный человеческими радостями и страданиями, невольно закралась забавная мысль. Ведь, в большинстве клубов и баров, туалеты это вот такие прохладные, спокойные места, в которые часто люди ходят отдохнуть, если не хотят выходить на улицу. То есть, для них, место отдыха – это отхожее место. В очередной раз я невольно улыбнулся.

Я потянул на себя дверцу мужского туалета из него на меня повалил запах электронных сигарет, перемешанный с запахом мочи и еще бог знает, чем. Протиснувшись через толпу увлеченно беседующих алкоголиков, я пристроился к писсуару и принялся сливать. Соседний от меня писсуар обнимал какой-то бедолага, который кроме того, что вряд ли вспомнит события этой ночи, вынужден будет утром отстирывать свой свитер от блевотины.

Вдруг, за моей спиной возник какой-то парень.

– Эй! Пацан, надо чего? – Он слегка склонился над моим ухом, чтобы по возможности, в наш разговор не были вовлечены сторонние люди.

– В смысле? Тебе чего надо?

– Ну… Хочешь хорошо время провести?

– Я и так неплохо развлекаюсь со своим другом. – Я взглядом показал на своего соседа, который подружился с керамической сантехникой.

– Пацан, ты тупой что ли? Надо тебе? – Он достал из кармана руку, в которой держал блистер каких-то препаратов.

– А! Этого! Ха-ха-ха! – Я наигранно рассмеялся.

– Да-да, надо чего?

– Да пошел ты к черту, имбецил.

– Чего!?

– Чего слышал урод, сам жри свой дерьмо!

– Ты как разговариваешь!? Ты знаешь вообще…

– Да срать я хотел на тебя. Отойди, я поссал, скажи спасибо, что не на тебя. А теперь, собираюсь пойти руки помыть.

– Ты конкретно сейчас перепутал небо и землю.

– Слышишь! Философ! Иди к черту, жри говно с такими же кончеными людьми, как и ты. Не надо травить ни меня, ни других людей вокруг. ТЫ ЧЕРТОВ ПАРАЗИТ!

– Ха-ха-ха! Ты не представляешь, как сильно сейчас ошибся. Ходи и оглядывайся теперь!

Этот незнакомец что-то еще говорил мне в след, но я не слушал. Молча выйдя из туалета, я помыл руки и направился обратно в сторону танцпола.

В баре играла медленная песня, чтобы парни и девушки, которые познакомились в этот вечер, могли в пьяном вальсе оценить свои шансы на продолжение вечера. Кто-то стоял возле барной стойки и выпивал уже, наверное, свой пятидесятый шот. Кто-то вышел на улицу, чтобы слегка прийти в себя и покурить. Кто-то, находясь в бессознательном состоянии, продолжал энергично дергаться не в такт музыке.

Мне уже не хотелось продолжать этот вечер. Этот недоделанный дилер потревожил мои детские воспоминания об отце. Он плотно сидел на какой-то отраве, что породило множество неприятных историй, которые до сих пор напоминали о себе. Домашнее насилие, скандалы, бедность и как логическое завершение этого – неполная семья.

Я с трудом разглядел Макса. Он танцевал медленный танец уже с другой девушкой. Чтобы не отвлекать его от столь приятного занятия, я решил уйти по-английски.

Забрав из гардероба пальто, я вышел на улицу, подкурил сигарету и не спеша двинулся в сторону своего дома.

На улице было безлюдно и холодно. На землю медленно спускался снег. Выдыхая из рта сигаретный дым, я выдыхал и пар, от чего он казался гуще и эстетичнее. В такие моменты невольно начинаешь чувствовать себя главным героем какого-нибудь фильма или книги, который вот так одиноко бредет по улице, размышляя о каких-то высоких материях. Меня же доконали такие мысли. Все эти философские мысли были похожи скорее на бессмысленный психологический онанизм. Мысленную жвачку, которая редко, когда приведет не просто к стоящей мысли, а к чему-то, что изменит тебя как человека, заставит действительно переосмыслить жизнь. Многие люди думают о чем-то философском сидя на унитазе. Они приходят к каким-то умозаключениям. Вытирают свой зад. И идут дальше жить свою жизнь, как ни в чем ни бывало. Я в свою очередь думал о том, что было. О прошлом. Оно постоянно терзало меня. Не сказать, что я совершил что-то страшное, убил кого-то, украл что-то. Напротив, в масштабах вселенной, даже в масштабах отдельно взятого города-К, мои поступки ничего не значили. Однако, они заставляли задуматься меня над тем, хороший ли я человек.