– Дин, я же не осуждать тебя пришёл, а извиниться! – сказал Юра, после чего Дина медленно навела на него свой взгляд, что выражал лёгкое удивление.
– Правда? – как-то мило удивившись, спросила она.
– Да, ты прости меня, пожалуйста, – медленно с расстановкой, со всем сожалением, что может испытывать человеческая душа, начал говорить Юра, – я не знал, как тебе сейчас тяжело на самом деле, неважно, что и как, в любом случае, я не должен был так с тобой поступать.
«Вот», – сказал он, после вновь повисшего над ними неловкого молчания, и протянул гвоздики, придерживая их обеими руками.
– Мои любимые, – радостно выдохнув от неожиданности, произнесла Дина, – мне даже мой не дарил, ну, когда был моим. Ты меня тоже прости, в общем-то, я тоже не совсем корректно себя тогда повела, даже не знаю, что на меня так повлияло, – сказала она, принявшись нюхать цветы, легонько отряхивая их от снега своей ручкой, ненавязчиво спросив, – а это твоя бывшая была?
– Да, к сожалению, ну в смысле не к сожалению что "бывшая", а к сожалению что именно она, ну короче ты меня понимаешь.
– Понимаю, – ответила Дина, после чего над ними опять повисло молчание.
– Пойду, пожалуй, – сказал Юра первым, приготовившись уходить.
– Ладно, давай, пока, – сказала Дина, тоже собиравшаяся как можно скорее покинуть этот квартал, что отныне поделил свой статус "злосчастного" со статусом "квартал примирения".
И вот, как только они разошлись друг от друга, где-то метров на пять, Юра поскользнулся. Накатанный до состояния льда снег вышвырнул с горизонта Юрины ноги и тот повалился на бок. Чуть даже сердце не выскочило у него и у Дины, от такой неожиданности, но как бы то ни было, он не ударился слишком сильно, а мысли были лишь заняты тем, не замарал ли он свою куртку.
Юра, облокотившись руками об землю, пытался встать, но обледеневшая дорога не давала ни малейшего шанса закрепить на ней свою подошву, что тут же соскальзывала. После нескольких попыток, Юра услышал шаги за своей спиной, ясно поняв, что это была Дина. «Ухнулся?», – слегка задорно, но не обидно спросила Дина. «Да, ухнулся, – сказал тот, встав на четвереньки, – а встать не могу, чёт слишком скользко», – сказал он, пытаясь вновь зафиксировать на земле хотя бы одну ступню, но тут же вновь повалился весь прямо перед Диной. «Эх, – вздохнул он тяжело, усевшись на землю, – прям как в той пародии: "Я обернулся посмотреть, не обернулась ли она, чтоб посмотреть, не поскользнулся ли я"». Дина лишь мила улыбнулась, ничего не сказав на его слова. «Ну, чего это ты расселся?», – спросила она через мгновение, подойдя к нему со спины, и обхватив так, как будто обнимает, помогла ему встать. «Давай хотя бы провожу, а то опять упадёшь», – предложила Дина. «Можно», – согласился Юра, и они пошли к его дому, разговорившись о чём-то обыденном.
«Ну ладно, пришли», – сказал Юра, в метрах десяти от своего дома. «Ладно, бывай, спасибо тебе, спокойной ночи», – сказала Дина Юре, пожав руку на прощание. «И тебе тоже, спокойной», – сказал Юра, и они расстались. Когда Юра лёг спать, то почему-то не мог долго заснуть. «Интересный денёк выдался сегодня», – подумал он, лёжа на боку.
Глава 9. «Дознание»
День, на который была назначена встреча с окончательным следователем, стремительно приближался. Юра теперь ни в чём не был уверен после разговора с Алексеем Петровичем, хоть по повестке и был назначен совсем другой следователь.
Когда наступил тот самый день, Юра проснулся довольно рано, побрился и привёл себя в порядок. Когда он вышел из дома, его встретил яркий, солнечный, морозный день, слепящий своим светом, отражающемся в кристально белом уличном снегу.
Подходя к трамвайным путям, Юра заметил, что нацеплял на подошвы своих зимних ботинок немного грязи, и выйдя на более менее чистую асфальтированную площадку, оставил на ней несколько земляных следов. Доехав до нужной остановки на трамвае, и пройдя несколько кварталов вглубь ещё никогда не виданных Юрой улиц города, он оказался перед необходимым зданием полиции.
К его удивлению центральный вход оказался нерабочим, и Юре пришлось искать другой, что оказался совсем незаметным, пока оттуда не вышел один из сотрудников в полицейской форме. Минут через пять, Юра уже стоял перед дверью необходимого кабинета, и тихонечко постучал.
– Заходите, – послышалось из кабинета.
– Здравствуйте, Карен Машкенович? – произнёс Юра, с интонацией вопроса, входя в кабинет.
– Да, это я, заходите Юрий Сергеевич, присаживайтесь, – ответил, сидевший за своим рабочим столом следователь, армянин пятидесяти лет, с хорошо сохранившимися чёрными волосами, уложенными в аккуратную причёску.
– А вы уже меня знаете?
– Да, конечно, мне же передали ваше дело, и я уже полностью ознакомился с ним, поэтому мне просто необходимо знать вас в лицо.
– Ну и что скажете? – спросил Юра, присев на стул посетителя.
– Скажу прямо, ведь я всегда был и буду прямым человеком. Ваше положение крайне плачевно, если бы камера в тот момент не работала, то для всего дела хватило бы показаний ваших сотрудников, а теперь остаётся надеяться только на решение суда.
– Прям как моему папе сказали.
– Что сказали?
– Ну тоже: "Как суд решит".
– Ах да, ну всё-таки случай вашего отца более однозначный, чем ваш.
– Вы в курсе.
– Конечно.
– И как же это у вас всё схвачено?
– Нет, что вы, это вполне естественно, при составлении дела, мы обязаны пробить все данные, не было ли у вас судимостей, судимостей у ваших родственников, не состояли ли вы на учёте, и так далее, поэтому я конечно же из всего этого узнал и о вашем отце, в чём искренне вам соболезную.
– Понятно, я вас не виню, это и ваше дело. Просто поймите меня, я не хочу оправдываться, я хочу справедливости, и почему-то уже сейчас уверен, что всё произойдёт совсем наоборот.
– Я догадываюсь, что вызвало у вас такие чувства. Алексей Петрович, да? Забудь про него. Он всегда, был карьеристом, ещё со времени учёбы. Ему всегда надо быстро, чётко и сейчас, и плевать он хотел на виновных и не виновных, про него можно, как в том фильме, сказать: "Для него люди – мусор". Но теперь не беспокойтесь, сейчас вы в надёжных руках. Главные свидетели это двое ваших коллег, они, как и полагается, на вашей стороне, а значит, есть все шансы, что вы не виновны, в чём я не сомневаюсь.
– Спасибо, утешили, да только мне кажется, этого все ровно не будет достаточно.
– Ну что же вы так, будьте оптимистичней, как бы то ни было, не забывайте, что вы остались живы, и в том числе ваши коллеги, и это уже плюс, с остальным разберёмся мы.
– А вы что, ещё не разобрались?
– Ну как же, расследование ещё в полном разгаре, главное, что вы правильно делаете, читая то, что вам подают на роспись. Но у меня есть и другая новость, которой вам не следует пугаться.
– И какая же?
– Не знаю, как вам сказать, но, пожалуй, стоит. Объявились дружки этого грабителя, видимо его бывшие сообщники. Они наверняка полагают, что вы в какой-то степени виновны в его смерти. Сегодня утром двое из них под неясным предлогом проникли в кабинет к Алексею Петровичу, и потребовали рассказать, кто убил их друга. Тот естественно перенаправил их ко мне, а я так и ответил, что это не их дело, а дело следствия, и конечно же упомянул что это был всего лишь несчастный случай. А они мне: "Да мы так, лишь в глаза взглянуть, этому беспощадному". А я им и говорю: "А вы сами-то в курсе, что ваш друг преступник, и в каких обстоятельствах он погиб", на что они ничего не ответили, и поспешно удалились.
– И что вы предлагаете мне предпринять?
– Ничего существенного, просто будьте предельно осторожны, хоть никто из нас ни в коем случае не позволит им узнать о вас, они могут узнать это от куда угодно. Я надеюсь, что это история завершится в вашу пользу, а эти сообщники, рано или поздно выдадут себя в новом преступлении, и нам может повезти задержать их. Хотя есть вероятность, что теперь после случившегося, они могут основательно залечь на дно, и добраться до них может стать невозможным.
– Хорошо, я вас понял.
Они разговаривали ещё около получаса, после чего Юра попрощался со следователем, пожав ему руку. Выйдя из отделения, Юра направился домой. Было уже около пяти часов вечера, то самое время, когда холодное зимнее солнце готовится к закату, окрашивая всё вокруг оранжево-алым, преображая белоснежные сугробы в яркие полотна.
Проходя вдоль железнодорожных путей, когда вот-вот должен был предстать очередной квартал, ведущий к дому Юры, тот заметил, как из далека ему навстречу вышли двое мужчин. Они были одеты в тёплые чёрные кожаные куртки, тёмно-синие джинсы, берцы. Юру немного смутил их внешний вид, так как он ещё не встречал в этом районе людей с таким стилем одежды. Когда он уже пересёкся с ними, его вдруг насторожило непонятное чувство, будто бы сейчас должно произойти что-то страшное.
Его вдруг освиснули: «Эй, братан, иди сюда». Но Юра не остановился, всё также продолжая свой путь, делая вид, что у него наушники. Через пятнадцать шагов неспокойного пути, Юра не мог поверить в то, что он увидел дальше. Из-за угла дома, находившейся с лева от путей многоэтажки, вышли ещё двое мужчин одетых также в чёрные кожаные куртки. «Хватай его», – услышал Юра сзади, и тут же рванул в сторону многоэтажки, приметив пожарную лестницу. «Быра-быра, пацаны», – раздалось вокруг, пока Юра изо всех сил взбирался по лестнице, обжигающей своим ледяным металлом его ладони.
Через полминуты Юра был уже на крыше, и встав на ноги, побежал вдоль её скатной верхушки, что имела совсем небольшой градус, представляя собой почти плоскую поверхность. Он бежал не оглядываясь, постоянно поскальзываясь и запинаясь об сайдинговые выступы. И вот он уже почти добрался до ближайшего чердака, как перед ним оказался один из тех самых. «Ну чё падла, решай, сам спрыгнешь?». «Да пошёл ты», – заорал Юра, рванув прямо на него, что совсем не ожидал такого поворота событий. Юра пробежал короткую дистанцию в одно мгновение, упав вперёд ногами, протянув их и сбив ими своего антагониста, от чего тот тут же потерял равновесие и покатился с крыши, но в последний момент сумел зацепиться за карниз, запрыгнув на первый попавшийся балкон. Юра продолжил бежать, как впереди показался ещё один, когда он обернулся, то увидел сзади другого. Они бежали с обеих сторон так быстро, что вот-вот и достигли бы Юру. Но тот не растерялся, а просто подошёл к краю крыши, и лёг рядом с ним. Преследователи замерли на месте, не совсем понимая, что он собрался делать, и стали подбираться к нему уже медленней. Юра, сделал вид, что сдаётся, и когда им оставалось дойти до него метров пять, оттолкнулся и соскользнул вниз.
Влетев в огромный, довольно твёрдый, сугроб, Юра тут же попытался встать, и еле переставляя ноги, быстрым шагом направился к путям, из-за которых выпрыгнул, прятавшийся за небольшим уступом, один из преследователей. Юра хотел бежать назад, или хотя бы в сторону, но не смог, так как его тут же настигли те кто были на крыши, спустившиеся от туда, также как и он, и подбежав к нему со спины, сходу завалили его на землю. «Теперь ты за всё ответишь тварь, – сказал тот, что выпрыгнул из укрытия, больно пнув Юру в живот, – за всё», – повторил он, замахнувшись ещё раз, как вдруг Юра схватил его за ногу, пытаясь повалить, из-за чего все вмиг ополоумели, и принялись пинать Юру уже вчетвером.
Не успел Юра пропустить и десяти ударов, как из далека, показалась небольшая дрезина с пятью рабочими, одетыми в железнодорожные жилеты. «Э, смотри, чё творят», – сказал один из них, с явным восточным акцентом. Чётко увидев, что происходит, рабочие как один вооружились лопатами, и помчались в их сторону. «Шухер, уходим», – закричал самый длинный из бандитов, и все мигом бросились бежать, кроме него. Тот, что был бледный как скелет, ещё разок пинанул Юру в живот, и достав из кармана сигарету, разорвал её, кинув в Юру всё её содержимое.
Юра не получил особых ранений, но всё же, после всего случившегося, ему было сложно воспринимать происходящее. Как только бандиты скрылись, к Юре тут же подбежал один из гастарбайтеров, выкинув из рук лопату. «Ты как?», – спросил тот, чуть приподняв Юру с земли. «Ушли», – сказал другой, вернувшись с остальными. «Да бог с ними», – выдал Юра резко, задыхаясь на каждом слове. «За что, за что тебя так?», – спросил другой, татарин, около двадцати пяти лет, что тут же подложил под Юру что-то вроде куска ковра, используемого на дрезине как подстилка для сидений. «Да неважно, – хрипло кашляя, ответил Юра, – уже не важно». «На вот», – сказал один, подав кружку горячей воды из термоса. Юра тут же схватил её, и начал жадно глотать всё её содержимое, и когда она была уже почти пуста, отдал её обратно, снова раскашлявшись и туго хрипя. «Хорошо мы подоспели, а то чё бы они тут только не натворили», – заметил молодой татарин. «Да, хорошо, спасибо», – сказал Юра, попытавшись встать. «Ты чё, куда? Тебе в полицию, или в больницу надо!», – сказал самый старший из них, не давая Юре подняться самому. «Ничего, дойду, – уже немного оправившись, сказал Юра, – мне тут недалеко, они просто меня с кем-то спутали, дойду, не бойтесь, спасибо».