Борщевик шагает по стране

–А почему, так мало?

– Темнеет быстро, говорил же. А на ночные рейсы я не подписывался. Если надо завтра еще поедешь.

– Завтра? А здесь что гостиница есть?

– Да, у бабки Люды, в конце деревни. Ты мне две штуки дашь я все и организую, город.

– Евгений Петрович. А не город.

– Как знаешь – парень улыбнулся – а я Вадим.

– Рад знакомству Вадим.

– Я наверно тоже – ответил он и протянул руку.

Пожав намокшую кисть, я посмотрел на речку.Изъездив мир, я вдруг понял, что очень редко выбирался в ближайшее Подмосковье, больше руководствуясь научно туристическими мотивами.

А оно ведь вон какое красивое. Да немного попахивает и тиной, и подгнившими листьями. Но все же родное, детское, если конечно ты не родился в каменном бастионе городских улиц.

Мы обогнули небольшой береговой выступ и выехали на широкую часть реки.

– Вот здесь – наконец сказал мой юный проводник, указывая на дальний берег – там ваша поляна.

– Странно – я достал карту и посмотрел на выделенное место – а мне кажется вот здесь.

Юноша скептически проследил за моим пальцем и словно не замечая моих слов, стал подруливать к берегу.

– Карты часто врут. Эти места вообще мало кто изучал.

– Только четыре крупные экспедиции с 30—х по 90—е. Это разве мало?

Он лишь пожал плечами и перекинув веревку через ветку, стал вязать узел.

– Я здесь подожду.

– Так неудобно же?

– Мне в самый раз. Только не больше двух часов.

– Я помню – заметил я и после некоторого раздумья добавил – а на вид так довольно смелый.

Затем неловкими шагами стал пробираться к носу, откуда наконец прыгнул на твердую землю.

В целом путешествие меня пока устраивало, даже эти мелкие перепалки не шли ни в какое сравнение с тем что пришлось пережить хотя бы в том же Непале, когда нас кинули с деньгами и пришлось самим спускаться с гор.

И все же, тут есть что—то опасное. Я даже не могу толком объяснить почему, хотя исходя из моих исследований я лезу в расследование минимум государственного масштаба, да простят такое сравнение мне коллеги ученые. А особенно мой дорогой профессор Плейшнер, едва ли не вставший грудью между мной и выходом из кабинета.

Я перевесил сумку через плечо. Хоть ноутбук и был не тяжелый, в совокупности с остальными вещами, немного досаждал в руке. А ведь мне еще два часа активных действий. Я поглядел на высокие стебли Борщевика, да уж. Тут он пустил корни крепко.

Но вернемся к истории, как утверждается, известен он был достаточно давно, о чем довольно часто упоминается в старинных рукописях по той же кулинарии. Но. Есть одно странное, но. Ни в какой летописи нет ни слова о ожогах. А значит либо они появились позднее, либо это просто иное растение.

Я подошел к первому вытянутому во все стороны словно зонтику стеблю. Не меньше трех сантиметров у основания. Живой аналог бамбука. Вытащив нож, я сделал аккуратный надрез. Сок вытекал медленно, почти как смола у дерева. А еще этот запах. Странно.

Я поднял голову и огляделся. Окружавшие меня экземпляры хоть и отличались немного размерами, но все же никак не дотягивали до крупного, изначального варианта от которого могло пойти общее размножение.

Убрав лезвие, я прошелся по поляне. Если я был хоть немного прав. То первые реальные упоминания ожогов были замечены именно здесь, среди этих двулетников. Только вот, ничего особенного я пока не видел.

Встав перед стеной борщевика, я аккуратно раздвинул стебли. Идти вглубь, не смотря на то что солнца почти не было, было довольно затруднительно и опасно, так как уровень плотности цветения тут был просто запредельным. И главное все по краю поляны.

Поэтому найти нечто отличающиеся в этой гуще можно было лишь если рубиться вглубь. Или же как—то объехать живую изгородь и попытаться поискать что—то за ней.

– Еще долго? – раздался недовольный голос проводника – уже темнеть начинает.

Я поднял голову. По мне так солнце еще с утра было за облаками и показываться особо не спешило, не говоря уже о том, чтобы заходить. Я глянул на часы. Ровно семь. А это в Июле, когда темнеет после десяти.

– Кажется я заплатил за два часа молодой человек, так что подождите еще немного – крикнул я, прислушиваясь на всякий случай к мотору лодки.

– Ладно. Но только минут тридцать. Нам еще обратно ехать.

– Ага. Полчаса – буркнул я, стараясь не выводить моего лодочника.                               ***

Вернувшись в деревню, я понял, что Бабка Люда, оказалась вовсе не бабкой, как охарактеризовал эту сорокалетнюю женщину мой помощник, просто она была сильно потрепанной, с проступающей сединой и очень измученным взглядом.Признаться, увидев её в первый раз, я бы наверно тоже дал ей все шестьдесят, но это лишь, если, не разглядев, её поближе.

– Наверху налево, туалет на улице – сказала она, убирая взгляд – постель постелю. Завтракаем в семь.

– С кофе? – попытался пошутить я.

– Можно с кофе. Только я давно его не заваривала, может не получиться как надо – неожиданно ответила она, словно немного просветлев – вам со сливками?

– Да. Как капучино.

– Капучино, так капучино – невозмутимо заметила Люда и протянула руку – если есть что постирать, можете передать.

– Да. Если можно, вот – я снял ветровку – только мне бы к утру, так как, скорее всего мне снова рано надо будет уехать.

– Хорошо.

Проводив её взглядом, я вышел на улицу, где, задумчиво разглядывая вырученные от меня деньги, стоял Вадим.

– Все нормально город?

– Евгений Петрович, можно просто Евгений. И да всё хорошо. На удивление кстати.

– Да, баба Людка нормальная тетка, да и дом неплохой, тут таких, кирпичных мало. Надолго строились – сказал он, потирая затылок и разглядывая двухэтажный кирпичный дом – если бы гараж успели достроить, так вообще единственные на деревне были.

– А что помешало?

Вадим повернул голову и задумчиво посмотрел на меня. Мне даже стало как—то не по себе от такого взгляда. Так обычно смотря на курицу, которую вот-вот кинут в суп, с неким сожалением и сочувствием.