Только раз в жизни

– Я думаю, что нам надо у вас многому учиться. – Дафну заинтересовало его внимание к чтению по губам, она заметила, что новый директор, жестикулируя, в то же время говорил с детьми и обращался с ними так, будто они могут слышать. – Как вы стали этим заниматься, мистер Дэйн?

– Моя сестра не слышала от рождения. Мы были близнецами, и я всегда был к ней очень привязан. Интересно, что мы для себя изобрели собственный язык. Это был странный язык жестов, который работал. Но потом мои родители отдали ее в интернат, – он говорил это с очень серьезным лицом, – не такой, как этот. А такой, какие были тридцать лет назад, в каких люди проводили всю свою жизнь. И она там не приобрела нужных ей навыков, они не научили ее ничему, что бы помогло ей вернуться в нормальный мир.

Когда он сделал паузу, Дафна боялась спрашивать его, что с ней случилось, но Мэтью Дэйн посмотрел на нее со своей мальчишеской улыбкой:

– Ну вот, так я и стал этим заниматься. Благодаря сестре. Я подговорил ее сбежать из интерната, когда сам окончил колледж, и мы год жили в Мексике на деньги, которые я скопил, работая летом на стройках. Я научил ее говорить, читать по губам, и мы вернулись к родителям. Сестра уже стала к тому времени совершеннолетней и имела право делать что хотела. Они пытались объявить ее невменяемой, однажды даже хотели меня арестовать... жуткое было время, но она выстояла.

Наконец Дафна решилась спросить:

– А где она сейчас?

Он широко улыбнулся:

– Она преподает в Нью-Йоркской школе и будет меня замещать в течение этого года. Моя сестра замужем, и у нее двое детей, оба слышащие. Ее муж врач, и, конечно, теперь наши родители говорят, что они всегда знали, что она выстоит. Она замечательная девчонка, вам бы она понравилась.

– Я в этом не сомневаюсь.

– Она обожает ваши книги. Погодите, я вот ей расскажу, что с вами познакомился.

Дафна покраснела. Это казалось так несерьезно: женщину, которая столько преодолела, заинтересовали ее скромные повести. В сравнении с ней Дафна почувствовала себя очень маленькой.

– И я тоже хотела бы познакомиться с ней.

– Познакомитесь. Она будет сюда приезжать, а миссис Куртис говорила мне, что вы приезжаете сюда достаточно часто.

Дафна вдруг стала озабоченной и отвела глаза.

– Да, приезжаю... Приезжала... – Она тихо вздохнула, и он жестом руки предложил ей кресло в углу.

– Может, присядем, мисс Филдс?

Они стояли в коридоре уже почти полчаса, и Дафна кивнула.

– Пожалуйста, зовите меня Дафна.

– Хорошо, если вы меня будете звать Мэтт.

Она улыбнулась, и они сели.

– Что-то подсказывает мне, что у тебя проблемы. Чем я могу помочь?

– Не знаю. Мы с миссис Куртис говорили об этом вчера вечером.

– Это имеет отношение к Эндрю?

Дафна кивнула.

– Да. Мне предложили сделать фильм в Голливуде. Это означало бы переезд туда на год.

– И ты его берешь с собой? – Он, казалось, огорчился, но Дафна покачала головой:

– Нет, я думаю, что мне следует оставить его здесь. Но проблема вот в чем. Мы с ним вряд ли сможем видеться... Я не знаю, сможет ли он это выдержать, или, вернее, смогу ли я... – Дафна посмотрела на него, ее огромные голубые глаза встретились с его карими. – Я просто не знаю, что мне делать.

– Трудная проблема. Не столько для него, сколько для тебя. Он-то привыкнет. – И потом мягко: – Я ему помогу. Мы все поможем. Какое-то время он, возможно, будет сердиться, но потом поймет. А я собираюсь не давать им скучать в этом году. Хочу много ходить с ними в походы, как можно больше показывать им мир. Здесь они несколько изолированы.

Она кивнула. Мэтт был прав.

– А что, если ему прилететь к тебе на каникулы?

– Ты думаешь, это возможно?

– После соответствующей подготовки. Знаешь, ведь в конце концов это именно та жизнь, к которой ты его готовишь. Ты же хочешь, чтобы он мог летать на самолетах, всюду ездить, быть самостоятельным, видеть мир, а не только эту местность.

Дафна медленно кивнула.

– Но он такой маленький.

– Дафна, ему семь лет. Если бы он слышал, ты бы не сомневалась, можно ли отправить его самолетом, не так ли? Почему ты должна относиться к нему иначе? Он очень смышленый мальчик.

Слушая его, она почувствовала значительное облегчение, и стены, которые она воздвигла в своем сознании вокруг Эндрю, постепенно рушились.

– Но дело не только в этом. Для него тоже важно, чтобы ты была счастлива, чтобы он видел, что ты живешь полноценной жизнью. Ты не можешь вечно цепляться за него. – В его голосе не было упрека, только доброта и понимание. – Из Лос-Анджелеса сюда всего семь-восемь часов пути. Если у нас возникнут проблемы, мы тебе позвоним, и ты тут же прилетишь в Бостон. Я даже встречу тебя в аэропорту, и через два часа ты будешь здесь. Если так это рассматривать, вряд ли из Нью-Йорка ты добралась бы быстрее.

У него было необыкновенное умение решать проблемы, находить решения и представлять все таким простым. Дафна теперь легко могла представить, как он выкрал сестру из интерната и бежал с ней в Мексику. Она улыбнулась, думая об этом.

– Тебя послушать, все так просто.

– Это может быть просто. Для тебя и Эндрю, если вы захотите. Ты должна исходить из того, как ты хочешь поступить. Когда-нибудь и ему придется принимать решения. Самостоятельные решения свободного и сильного человека. Учи его этому заранее. Ты хочешь сделать фильм? Ты хочешь поехать в Голливуд на год? Вот в чем дело. А не в Эндрю. Не надо ради него отказываться от важной части собственной жизни. Такие возможности представляются не часто. И если для тебя это важно, если это то, чего ты хочешь, тогда соглашайся. Скажи ему, дай ему привыкнуть. А я тебе помогу.

И Дафна знала, что он действительно поможет.

– Мне надо это обдумать.

– Обдумай, и завтра мы можем опять поговорить об этом. Тебе следует подготовиться к тому, что Эндрю немного будет сердиться. Но такой была бы реакция любого ребенка его возраста на известие об отъезде мамы. Знай, что такая реакция нормальна. Быть родителями не всегда легко. – Он снова ей улыбнулся. – Я вижу по своей сестре. У нее тоже война. Ее девочкам сейчас четырнадцать. И если тебе кажется, что семилетний мальчик груб, посмотри на вдвое старших, и к тому же еще девочек! – Он закатил глаза. – Я бы такого никогда не вынес!

– У тебя своих детей нет?

– Нет, – сказал он с сожалением. – Кроме ста сорока шести, с которыми живу в Нью-Йоркской школе с Мартой, моей сестрой. Моя жена не хотела детей. Она глухая и очень отличается от моей сестры. Она боялась, что ее собственные дети тоже будут глухими. У нее множество комплексов в связи с ее глухотой. И в конце концов, – он сказал это с сожалением, – это привело к разводу. Она очень красивая, была фотомоделью в Нью-Йорке. Я какое-то время занимался с ней, и так мы познакомились. Но ее родители всегда обращались с ней как с фарфоровой статуэткой, и у нее не было сумасшедшего брата вроде меня, когда она росла. Она зациклилась на своей глухоте. Это идеальный пример, почему тебе не следует относиться к Эндрю по-другому, чем ты бы относилась к любому другому ребенку. Не поступай так с ним, Дафна. Если ты так поступишь, ты лишишь его всего, что потом может стать для него важным.

Они немного помолчали, каждый думал о своем. За этот час он дал ей богатую пищу для размышлений. Он поделился с ней важной частью своей жизни, и Дафна знала, что приобрела в нем друга.

– Я думаю, ты прав, Мэтт. Но я ужасно боюсь покидать его.

– Очень многое в жизни нас пугает. В том числе хорошие дела. Подумай обо всех хороших делах, которые ты совершила в жизни. Какие из них дались тебе легко? Скорее всего ни одно, но борьба за них всегда стоила того, ручаюсь. И по-моему, работа над кинофильмом – это важный шаг в твоей карьере. Кстати, по какой книге?

– «Апачи». – Она с гордостью улыбнулась ему и почему-то нисколько не смутилась показать это.

– Мне она больше всего нравится.