Знакомый голос доносился откуда-то издалека. Эсте не хотелось шевелиться, однако он не отставал.
– Малыш, давай, открывай глазки. Уже утро и пора вставать.
Эста подскочила, будто ошпаренная.
– Утро? Какое утро?
Урджин сидел на краю кровати, держа Эсту за руку.
– Ты проспала весь день и всю ночь. Теперь утро и пора вставать.
– Прием сегодня?
– Да. В шесть.
Эста откинулась на подушки и только теперь поняла, что лежит перед ним в роскошной шелковой ночной рубашке, под которой явно нет белья. Она одернула руку и натянула одеяло до подбородка.
Урджина такое поведение рассмешило.
– Что со мной произошло?
– Стефан сказал, что на тебе закрепили «дыру». Она, мол, постепенно расширялась, создавая утечку твоей жизненной энергии, пока, наконец, мы это не заметили.
– Он замкнул цикл?
– Да, – вздохнул Урджин.
– Мне очень жаль, что тебе пришлось при этом присутствовать. Зрелище, обычно, неприятное.
– Не говори так. С тобой все в порядке, и это самое главное. Меня больше волнует, что кто-то действительно покушался на тебя.
– И ты туда же, – вдохнула Эста.
– Малыш, глупо все отрицать. Эти ваши олманские «штучки» знаете только вы, да и действуют они только на вас.
– «Малыш»? – переспросила Эста.
– Извини, но мне такое обращение по душе.
– Кто меня переодел?
– Сафелия, мама и несколько помощниц.
– Это не моя ночная рубашка.
– У Сафелии этого добра хватает. Целый склад абсолютно нового белья.
Эста улыбнулась.
– Я хотел поблагодарить тебя.
– За что?
Урджин улыбнулся:
– За то, что спасла жизнь моей сестре.
– Мы с ней квиты.
– Ты можешь хотя бы предположить, кому так мешаешь? – задумался он.
– Я не первый наследник, и врагов у меня нет. Не знаю, честно. Нужно хорошенько над всем этим подумать.
– Подумай. Сафелия сказала, что все ваши покупки, которые успели принести на корабль до того, как все случилось, она забрала с собой. Так что, вечерний наряд заберешь у нее.
Эста закрыла глаза и тяжело вздохнула.
– А где Стефан?
– Он заходил раньше, но мы решили тебя не будить.
– Мы? Ты что, провел здесь всю ночь?
– Почти здесь. Я устроился по соседству, если помнишь…
Эста застонала и отвернулась от него.
– Вообще-то, я переживал за тебя. Надеюсь, что ты больше не будешь так спешить сделать меня вдовцом?
– Я постараюсь, – ответила она.
Он встал и направился к смежной двери.
– Урджин, – окликнула его Эста.
– Да.
– Ты не спрашиваешь меня об этой татуировке.
Он остановился и, кажется, задумался о чем-то.
– Когда-нибудь ты расскажешь мне все сама, – наконец, ответил он.
– Но я ничего не знаю.
– Значит, не расскажешь, – Урджин улыбнулся.
– Спасибо тебе за все.