Населенный призраками

Но она чувствовала их. Они ущипнули ее до крови!

Марибет взвизгнула и сделала неуклюжий шаг назад. Поврежденная лодыжка соскользнула, и она грохнулась на пол – сильно, – от земли исходил холод, который она чувствовала сквозь колготки.

Пальцы все еще держали ее. Они повернули руку назад под таким неудобным углом, что яркие вспышки боли пронзили плечо Марибет. Девочка попыталась закричать, но звук застрял в горле. Ее губы дрожали. А пальцы сжимали запястье все сильнее. Аромат одеколона стал сладким и удушающим. Он заполнил легкие Марибет, и ей стало еще сложнее закричать.

– Ты заплатишь за то, что она сделала, – прошептал ей на ухо голос.

Марибет ловила ртом воздух, словно рыба, которую вытащили из воды. Наконец у нее вырвался отчаянный возглас, но стены были толстыми, и она знала, что никто ее не услышит.

Сильный порыв ветра снаружи захлопнул дверь подвала.

Три года спустя…

Глава 1

Хендрикс не знала, что ее бесит больше: необходимость опять начинать все с самого начала или выглядеть как все.

В своей старой школе она вела собственную войну с избитыми стереотипами. У нее была целая куча разных правил: никаких дневников ненависти или травли в стиле «Дрянных девчонок»[2 - Автор имеет в виду фильм «Дрянные девчонки» (США, Канада, 2004 г.), в котором рассказывается о соперничестве старшеклассниц за внимание популярного в школе парня и за звание королевы выпускного бала, а также о подлых методах, применяемых девушками для достижения целей, в том числе ведении дневников ненависти, куда собирают все сплетни и грязные слухи о соперницах.]. Никаких претензий на звание королевы выпускного бала. Никаких свиданий с квотербеками из старших классов.

– Хорошо, что я не квотербек[3 - Квотербек – игрок в американском футболе, который получает мяч от центра и начинает розыгрыш. Самый важный игрок команды нападения.], – сказал как-то ее бывший парень Грейсон, нахмурив брови. – Ты имеешь что-то против футболистов?

– Только если ты капитан команды, – ответила ему Хендрикс, поддразнивая, и, когда он надулся, добавила: – Эй, я и не подозревала, что ты собираешься пригласить меня на свидание, когда придумывала свои правила.

Это было правдой. Правила там или не правила, да только все знали, что стоило попасть в гравитационное поле Грейсона Мейерса, и сопротивляться уже бесполезно. Вокруг него и вправду было «поле», которое буквально затягивало людей. А еще у него была улыбка, которая говорила «доверься мне», и глубокий, с хрипотцой, голос, из-за которого он казался старше и загадочнее, чем был на самом деле. Конечно, теперь, после всего, что произошло, Хендрикс не могла думать о его улыбке или голосе, не чувствуя прилива стыда.

Стыда за то, что должна была быть умнее, должна была следовать своим же собственным правилам. Стыда за то, что во всем случившемся была виновата она сама.

На заднем сиденье родительской машины внезапно закончился воздух, и стало жарко. Хендрикс прикрыла глаза, притворяясь, что она в шкафу у себя дома. Она представила, как шуршит рядом верхняя одежда, а в ногах мешается обувь. Низкий гул автомобильного радиоприемника и тихие голоса ее родителей звучали издалека, словно приглушенные закрытыми дверьми.

«Дыши», – сказала она себе, и ее губы разомкнулись, позволяя воздуху вырваться наружу. Большую часть последних двух месяцев она провела, прячась в этом шкафу. На удивление, ее и сейчас успокоило мысленное перемещение туда. Там она всегда чувствовала себя в безопасности. Но это «там» находилось на расстоянии более двухсот миль от нее. И больше не принадлежало ей.

Она открыла один глаз, прислонившись к окну. Главная улица Дрерфорда[4 - Название несуществующего города. Игра слов: drear – отчаянно скучный, тоскливый, мрачный, поэтому название городка можно перевести как Скукоград.], размыто вырисовываясь за покрытым изморозью стеклом, промелькнула перед глазами. Люди плотнее запахивали куртки, когда очередной порыв ветра обрушивался на голые деревья.

– Но если мы поедем на электричке Метро-Норт, то вернемся около полуночи, – сказала мама с пассажирского сиденья, побарабанив пальцами по экрану телефона. – Не позднее часа ночи.

– Может быть, мы могли бы переночевать там. А с подрядчиками можно встретиться и утром. – Ее отец понизил голос, словно надеясь, что Хендрикс его не услышит.

Пауза.

– Я… я до сих пор чувствую себя очень некомфортно из-за всего этого. – Мать тоже говорила тихо, но они сидели всего-то в полуметре. Хендрикс скорее почувствовала, чем услышала паузу в разговоре и представила их глаза, взглянувшие в зеркало заднего вида так мимолетно, как будто они и не думали проверять ее.

Девушка пристально смотрела в окно, наблюдая, как стекло запотевает от ее дыхания.

Дрерфорд, штат Нью-Йорк, находился в полутора часах езды к северу от Манхэттена и почти в четырех часах езды от Филадельфии. Еще чуть-чуть – и это было бы слишком далеко, чтобы доехать за одну ночь. Население: 12 482 человека. Погода в данный момент: минус пять и серая. Серая, как будто небо высасывает жизнь из окружающего мира, оставляя деревья, траву и водоемы бесцветными и покрытыми тонким слоем инея. В Филадельфии, где Хендрикс жила еще до прошлой недели, январь был тоже холодный, но то был яркий холод, блестящий даже на вид. А это место выглядело просто мертвым.

Прежде чем она успела остановить себя, Хендрикс вдруг представила, как Грейсон отпивает из украденной бутылки портвейна, предлагая и ей.

– Слабо? – говорит он, изогнув одну бровь.

Это был их личный прикол, что-то вроде понятной только им шутки.

Слабо пойти в кино со мной в пятницу вечером?

Слабо изменить статус в Фейсбуке на «Состою в отношениях»?

Слабо, слабо, слабо…

Хендрикс сглотнула. Воспоминания застряли комом в горле. Она машинально полезла в свой карман, сжала в руке мобильный телефон. Но не вытащила его.

С чистого листа. Так родители уломали ее на переезд в Дрерфорд. Один за другим Хендрикс разжимала пальцы, пока телефон снова не скользнул в карман.

– С чистого листа, – прошептала Хендрикс. Во всяком случае, Грейсон уже почти перестал звонить. Почти.

Машина приостановилась. Хендрикс повернула голову и увидела здание на другой стороне улицы, низко распластавшееся по земле, как хищник перед прыжком. По грязным кирпичным стенам были разбросаны редкие замутненные окна, прямо напротив главного входа торчал флагшток, а на яростном ветру, как сумасшедший, развевался флаг. Взгляд Хендрикс переместился влево, цепляясь за вывеску:

ДРЕРФОРДСКАЯ СРЕДНЯЯ ШКОЛА, ДОМ ТИГРОВ[5 - Названия американских средних школ часто содержат в себе название какого-либо животного, символизирующего данное учебное заведение.]

Живот как будто скрутило. Потому что до этой самой секунды мысль о новой школе, новых друзьях, новом вообще всем не казалась реальной.

Она захотела распахнуть дверь машины и убежать вниз по улице. И пусть ветер унесет ее отсюда.

«Не думай так», – сказала она себе и, обеспокоенная ощущением, что родители могли как-то угадать ее мысли, посмотрела на переднее сиденье. Она попыталась сдержать нервную дрожь в голосе, когда спросила:

– Мы уже на месте?

Мама повернулась к ней.

– Ты же знаешь дорогу домой, верно? Два поворота налево и прямо по Кленовой улице [6 - Возможно, автор намекает на рассказ Стивена Кинга «Дом на Кленовой улице».].

До их нового дома было меньше десяти минут ходьбы отсюда. Хендрикс кивнула.

– Мы оставили деньги на пиццу на обед, но, если захочешь чего-то более здорового, в холодильнике есть курица.

Мама прикусила нижнюю губу. Хендрикс знала, что сейчас последует.

– Ты уверена, что хочешь…

– Пока. – Хендрикс схватила рюкзак и вылезла из машины, хлопнув дверью. Они уже проходили через это. Ее мама хотела, чтобы Хендрикс училась на дому до выпускного класса, который начнется осенью, и пыталась преподнести все таким образом, будто это в интересах самой Хендрикс, мол, ей было бы в радость помочь родителям отремонтировать новый дом. А на самом деле девушка знала, что ее мать просто хотела иметь возможность следить за ней все время. Как будто это могло защитить ее.

Выйдя из машины, Хендрикс почувствовала внезапный приступ вины. Ведь это же из-за нее они должны были начинать все сначала. Они все были счастливы в Филадельфии. Год назад никому из них не пришло бы в голову куда-либо переезжать.

«С чистого листа», – сказала она себе снова.

Хендрикс была на полпути к школе, когда услышала какой-то шум, затем зашелестели сухие листья. Она замерла и, прищурившись, всмотрелась в тень огромного дуба.

Под ветвями стоял мальчик с сигаретой, зажатой между пальцев. Он был одет в стандартный набор аутсайдера: черная футболка поверх черных джинсов, заправленных в потрепанные и тоже черные солдатские ботинки. Изогнутая верхняя губа. Кожа и волосы темные. Глаза – еще темнее.

Он слегка повернул лицо в направлении Хендрикс, затем бросил окурок на корявые корни разросшегося дерева и растоптал его, снова исчезая в тени. Запах дыма потянулся следом за ним.