Зеро Варош: Точка невозврата

– Береги себя! – прошептала Мари, отстранившись.

– Ты тоже.

Выходя из комнаты, Ди кивнула Джессу на прощание, а парень кивнул ей. Она ушла, продолжая сиять загадочной широкоформатной улыбкой. И Мари осталась наедине с таким до боли родным, но почти совершенно незнакомым человеком.

«Он даже красивей, чем я предполагала, – с тихим ужасом подумала она, – И что мне теперь делать? Как вести себя с ним? Ведь я почти совсем ничего о нас не помню…»

А вспомнить теперь хотелось вдвойне. И Мари настолько отчаянно и лихорадочно пыталась, что голова ее вновь начала ощутимо потрескивать.

Джесс встал с дивана и, приблизившись к ней, все же тактично оставил между ними некоторую дистанцию. Мари немного вымученно улыбнулась, в который раз неосознанно поправляя падающую на глаза челку.

– Все хорошо? – участливо спросил Джесс, – Тебе не стоит так волноваться, Мари. Надеюсь, что мое присутствие тебя не пугает?

– А, – выдохнула она, – Нет, вовсе нет… Просто… Если честно… Мне очень неловко. Я помню, что мы были знакомы. Помню, что ты подарил мне этот аммонит. Но почти не помню ни самого нашего общения, ни того, в каких обстоятельствах оно происходило… И даже как давно это было, я тоже не представляю. Извини за эти провалы в памяти. Это просто последствия аварии, в которую я недавно попала. Вот…

Сказанное неожиданно отняло у нее все душевные силы, и Мари устало опустилась прямо на пол, усевшись рядом с низким столиком и уперев в него локоть. Ей срочно нужна была поддержка, пусть даже такая…

– Все нормально, – заверил ее Джесс, усаживаясь с другой стороны стола, – Я понимаю. Ты все постепенно вспомнишь, не переживай. И я здесь, чтобы помочь тебе во всем. Скажи, ты помнишь, как попала в аварию, или то, что было до нее?

– Честно говоря, очень размыто, – пожаловалась Мари, – Иногда я вижу что-то, какие-то вспышки. Но я не совсем уверена, что это действительно воспоминания. Потому что они никак не складываются в единую картинку. Вот и сейчас мне кажется, что, глядя на тебя, я вижу что-то странное…

– Расскажешь? – в глазах его зажглось любопытство.

– Эмм… Да, конечно. Я смутно помню, будто мы с тобой были в каком-то невероятном месте, – взгляд Мари слегка затуманился, а голос стал тихим и задумчивым, – Там почти все было затоплено. Я помню высокие леса в горах и очень много поваленных деревьев. Как в буреломах. А на спусках с гор начиналась большая вода… Помню, как ты отвел меня в какое-то определенное место, где над водой возвышались крыши давно затопленных, разрушенных зданий. Там… там было очень опасно, но только я не могу вспомнить почему. Вроде бы за нами кто-то следил. Или мы от кого-то пытались спрятаться. Я точно не знаю… Мне кажется, что мы были младше… Лет, может, по шестнадцать или около того. Ты выглядел иначе. У тебя были длинные волосы, постоянно разбитое лицо и большой шрам на шее, прямо на горле, который ты скрывал банданой. Однако я точно знаю, что это был ты… Вот только когда и где все это могло происходить?

– Это то, что ты помнишь? – изумленно спросил Джесс.

Его удивленный голос словно бы вывел Мари из гипнотического состояния, заставив вздрогнуть и посмотреть ему в глаза. Она кивнула и растерянно улыбнулась.

– Это странно? – спросила она, – Ты ничего такого не помнишь, конечно? Ведь так? Думаешь, что у меня просто травма мозга, и я путаю реальность и вымысел? Или это какой-то старый забытый сон?

– Совсем не обязательно, – мотнул головой Джесс и доверительно взял ее за руку, – Может ты просто видишь другие жизни… Ты веришь в реинкарнации, Мари? Ну, или в параллельные миры?

– Мне даже сейчас кажется, что ты уже спрашивал меня об этом раньше, – сжав в ответ его ладонь, призналась она, – Когда-то давно…

– Тебе не кажется, – заверил ее Джесс, – Я, и вправду, уже спрашивал. Тогда, когда подарил тебе половинку аммонита.

Вторая половина. Один камень, разделенный надвое… Мари медленно протянула свободную руку и робко скользнула пальцами по чужой шее под ворот рубашки. Сердце отчаянно забилось в висках, но она просто должна была проверить. Скользнув по теплой, упругой коже, пальцы нащупали твердый металл цепочки. Мари потянула за нее, и из-под тонкой ткани вынырнул наружу кулон с аммонитом, выглядевший как зеркальное отражение ее собственного.

Джесс ласково улыбнулся, а Мари смущенно потупила глаза в пол.

– Прости, – пробормотала она, поспешно отстранилась и встала на ноги, – Каждый раз, когда я пытаюсь что-нибудь вспомнить, мне становится нехорошо…

– Голова болит?

– Да, и причем очень сильно…

– Я тебя прекрасно понимаю, – участливо кивнул Джесс, – Сам тоже с ней много лет мучился. А любые лекарства помогали лишь временно.

– Наверное, и у меня точно также, – рассеянно пожала плечами Мари, – Но там, в рюкзаке, есть таблетки…

Она быстро нашла сумку и зарылась в ее глубины, радуясь, что смущающая ситуация осталась позади. Кончики пальцев все еще тихонько покалывало, словно от легкого удара током. Благо хоть Джесс тактично подыгрывает и делает вид, что не замечает ее явного смущения. А ведь Мари готова была провалиться сквозь землю. Отыскав таблетки, она выпила одну и поглядела на то, как парень неторопливо разжигает камин.

– Думаешь, мы родственные души? – спросила она.

– Я в это верю, – тут же отозвался он, – Поэтому и подарил тебе этот аммонит.

Мари кивнула и прилегла на диван, украдкой косясь на юношу. На душе у нее постепенно стало светло и спокойно. Быть с Джессом наедине оказалось не так уж нервно и страшно, как она предполагала.

– Медитативные практики, – неожиданно изрек тот, пересаживаясь на пол рядом с диваном и глядя на танцующие языки белого пламени в камине, – Они спасли меня от головной боли.

Мари очень сильно захотелось протянуть руку и прикоснуться к его волосам, но она так и не решилась. Несмотря на острое ощущение родственности душ, они все еще едва знакомы. По крайней мере, в ее памяти…

– Научишь? – попросила она, переведя взгляд на пламя.

– Конечно, – согласился Джесс, – Это совсем не сложно. Просто сосредоточься на изначальном безвременье и тишине, которые лежат в основе мира. Это некая начальная точка, на которую все сверху наслаивается. Время, шум, мысли, эмоции, ощущения… Ты всегда можешь выйти на нее ментально, на уровне своего внутреннего Я. Потому что она вечна, неизменна и неподвижна. Там нет ни боли, ни страданий, ни тягостных мыслей. Только внутреннее Я, тишина и вечность.

– Звучит как момент единения с Творцом…

– Можно и так сказать, почему нет?

– А ты сам как это называешь?

– Мне привычней называть это японским термином сатори. Момент просветления или слияния с истинной природой сущего. Так называемое состояние единственной мысли, – Джесс демонстративно прикоснулся пальцами ко лбу, а затем к груди в области сердца, – Оно, кстати, может быть достигнуто не только с помощью медитации, но и внезапно, как озарение. Когда переживаешь какой-то момент жизни максимально полно, остро, но при этом предельно просто. Знаешь такие ситуации… Когда вдруг видишь все словно бы со стороны и понимаешь, что вот она и есть… жизнь. И все вокруг кажется таким простым и ясным.

– Думаю, я понимаю о чем ты, – кивнула Мари, – У меня были такие моменты в прошлом. Словно внезапно видишь собственную жизнь отстраненно, будто какое-то кино, но слишком уж яркое и реалистичное…

– Попробуй пережить такой момент умышленно, – предложил Джесс, – И боль сразу же отступит, поверь.

– Знать бы еще как, – растерянно пробормотала Мари, – Но я попробую…

– Для начала расслабься и помедитируй. А я пока соберу нам небольшой завтрак, идет?

Мари с готовностью кивнула. Только сейчас она поняла, что полностью расслабилась в обществе Джесса. Необычное ощущение комфорта, которое она чувствовала рядом с ним, задевало в глубине души приятные ностальгические струнки. Так спокойно и умиротворенно она чувствовала себя раньше только будучи с Энни.

– Ты очень необычный человек, Джесс, – сказала она, глядя, как парень достает съестные припасы из своей сумки.

– Вовсе нет, – мягко улыбнулся тот, – По крайней мере, не больше, чем любой другой человек на свете.

Мари забралась на диван с ногами и задумалась. Нет, с этим парнем явно что-то не так. Иначе как объяснить его умиротворяющее влияние на ее психику?

«А может Джесс просто ангел? – с улыбкой подумала Мари, – Если все это, и впрямь, лимб, тогда почему здесь не может быть ангела?»

Эта мысль приятно согрела изнутри. Захотелось вновь лечь и безмятежно уснуть. Откуда в душе взялось это всецелое доверие к почти совершенно незнакомому человеку, Мари даже не представляла. Но ей казалось, что они уже переступили этот рубеж гораздо раньше. Во время их предыдущего общения, которое она никак не может вспомнить. А вспомнить хотелось все сильней и сильней…

***

Несмотря на многочисленные клочья тумана, улица неплохо просматривалась. Но это вряд ли имело смысл, учитывая, что странник в любой момент может вынырнуть прямо у тебя перед носом. И особенно это касалось посланников, чей переход был гораздо мягче и точнее, чем у агентов.