Будущее без работы. Технология, автоматизация и стоит ли их бояться

Возможно, самая очевидная помощь, которую дополняющая сила оказывает людям, заключается в том, что, вытесняя одних работников, новые технологии часто делают более продуктивными других. Вспомним о британских ткачах, которым посчастливилось работать на одном из механических челноков Кея в тридцатые годы XVIII века или на одной из прядильных машин Харгривза в шестидесятые годы того же столетия. Они могли прясть гораздо больше хлопка, чем их современники, которые полагались только на свои руки. В этом и состоит эффект продуктивности[73 - Например: Acemoglu D., Restrepo P. Artificial Intelligence, Automation and Work // Economics of Artificial Intelligence / eds. A. Agrawal, J. Gans, A. Goldfarb. Chicago: Chicago University Press, 2018.].

Этот эффект мы наблюдаем и сегодня. Водитель такси использует спутниковую навигационную систему для движения по незнакомым дорогам, архитектор применяет программное обеспечение для проектирования сложных зданий, а бухгалтер производит налоговые расчеты при помощи специальных программ. В результате все они, скорее всего, лучше справляются со своими задачами. Или возьмем врачей. В 2016 году группа исследователей из Массачусетского технологического института (МТИ) разработала систему, которая может определить наличие раковых клеток при биопсии молочной железы с точностью до 92,5 %. Для сравнения, врачи ставили правильный диагноз в 96,6 % случаев, но, когда они применяли систему, разработанную МТИ, этот показатель увеличивался до 99,5 % – почти идеальная точность. Благодаря новой технологии врачи стали лучше выявлять раковые заболевания[74 - Wang D., Khosla A., Gargeya R., et al. Deep Learning for Identifying Metastatic Breast Cancer. 2016. URL: https://arxiv.org, arXiv: 1606.05718.].

В других условиях новые технологии могут автоматизировать некоторые задачи, забрав их из рук работников, и вместе с тем повысить продуктивность этих же работников в остальных задачах. Например, адвокат передает задачу разбора стопки бумаг автоматизированной системе проверки документов – программе, которая может сканировать юридические материалы гораздо быстрее, а во многих случаях и точнее[75 - Grossman M., Cormack G. Technology-Assisted Review in e-Discovery Can Be More Effective and More Efficient than Exhaustive Manual Review // Richmond Journal of Law and Technology. 2011. № 3 (17).]. Теперь адвокат может переключиться на другие задачи – давать юридические консультации, лично встречаться со своими клиентами или применять навыки решения проблем в особенно запутанных юридических казусах.

Во всех этих случаях если повышение производительности труда снижает цены для потребителей или обеспечивает им более качественные услуги, то спрос на любые товары и услуги, вероятно, будет расти, а вместе с ним и спрос на работников-людей. Таким образом, благодаря эффекту производительности технический прогресс дополняет людей самым непосредственным образом, увеличивая спрос на их усилия и повышая их эффективность в работе.

Эффект растущего пирога

История экономики показывает, что дополняющая сила помогала работникам и другим, менее очевидным способом: если мы снова представим экономику как пирог, то технический прогресс сделал его намного больше. Как уже отмечалось ранее, за последние столетия объем производства резко возрос. Например, экономика Великобритании с 1700 по 2000 год увеличилась в 113 раз. И это ничто по сравнению с другими странами, которые в начале этого периода находились на более низком уровне развития: за те же триста лет японская экономика выросла в 171 раз, бразильская – в 1699 раз, австралийская – в 2300 раз, канадская – в 8132 раза, а американская – аж в 15 241 раз[76 - Данные взяты из: Maddison A. Historical Statistics of the World Economy. Могут показаться странными разговоры об «экономике США» в 1700 году: их тогда не существовало, как и остальных перечисленных здесь стран. Я полагаюсь на классификацию самого Мэддисона. В случае США эта классификация касается колониальных владений Британской империи.].

Интуитивно понятно, что подобный рост, скорее всего, помог рабочим. По мере того как экономика растет, а доходы людей увеличиваются, позволяя им больше тратить, вероятно, расширяются и перспективы работы. Да, некоторые задачи могут автоматизироваться и отходить машинам, но, по мере того как экономика расширяется и растет спрос на товары и услуги, увеличивается и спрос на все те задачи, которые необходимы для их производства. Они могут включать в себя деятельность, которая еще не автоматизирована, а это дает вытесненным работникам возможность найти новую работу.

Ларри Саммерс, некогда возглавлявший Национальный экономический совет при президенте США, вспоминал, что в юности его занимала эта мысль. В 1970-е годы, будучи начинающим ученым в МТИ, он оказался втянут в дебаты об автоматизации. По его словам, в то время в кампусе «глупые люди думали, что автоматизация приведет к исчезновению всех рабочих мест», а «умные понимали, что чем выше производство, тем больше доходов, а следовательно, больше спроса»[77 - Summers L. The 2013 Martin Feldstein Lecture: Economic Possibilities for Our Children // NBER Reporter. 2013. № 4.]. Дэвид Отор, возможно, самый крупный специалист по рынку труда на сегодняшний день, высказывает аналогичную точку зрения, утверждая, что «люди ударяются в напрасный пессимизм… по мере того как человек становится богаче, он склонен потреблять больше, что тоже создает спрос»[78 - Autor D. The Limits of the Digital Revolution: Why Our Washing Machines Won’t Go to the Moon // Social Europe. 2015. URL: https://www.socialeurope.eu/.]. И Кеннет Эрроу, лауреат Нобелевской премии по экономике, также утверждал, что исторически «замена людей машинами» не приводила к росту безработицы. «Экономика действительно находит работникам новые рабочие места. Когда появляется богатство, люди будут его на что-нибудь тратить»[79 - Цит. по: Harden B. Recession Technology Threaten Workers // Washington Post. 1982. 26 декабря.].

Эффект меняющегося пирога

В последние века дополняющая сила оказывала воздействие еще одним способом. Благодаря техническому прогрессу экономика не только выросла, но и трансформировалась: в различные моменты истории производилась совершенно разная продукция и совершенно разными методами. Если мы снова обратимся к образу пирога, то новые технологии не только его увеличили, но и изменили. Возьмем, к примеру, британскую экономику. Как мы уже отмечали, сегодня ее объем более чем в сто раз превышает тот, что был три столетия назад. Но за это время изменились и производимые товары, и способы их производства. Пятьсот лет назад экономика в основном состояла из крестьянских хозяйств, триста лет назад – из фабрик, сегодня – из офисов[80 - Broadberry S., Campbell B., Klein A., et al. British Economic Growth, 1270–1870. Cambridge: Cambridge University Press, 2015. С. 194, таблица 5.01.].

Опять же, интуитивно понятно, как эти изменения могли помочь вытесненным работникам. В определенный момент некоторые задачи могут автоматизироваться. Но по мере того как экономика меняется, спрос будет расти и на другие задачи в других сферах экономики. И, поскольку некоторые из этих новых востребованных видов деятельности опять-таки не были автоматизированы, работники могут найти работу, связанную с ними.

Чтобы увидеть эффект меняющегося пирога в действии, подумайте о Соединенных Штатах. Здесь можно увидеть, как вытесненные рабочие снова и снова пробираются в разные отрасли меняющейся экономики и начинают выполнять новые задачи. Столетие назад сельское хозяйство было важнейшей частью американской экономики: еще в 1900 году в нем было занято два работника из пяти. Но с тех пор значение его резко упало, и сегодня в нем занято менее двух человек из ста[81 - Статистические данные за 1900 год взяты из: Autor D. Why Are There Still So Many Jobs? The History and Future of Workplace Automation // Journal of Economics Perspectives. 2015. № 3 (29). С. 3–30; в 2016 году их доля составляла 1,5 %, по данным Бюро статистики труда США. URL: https://www.bls.gov/emp/ep_table_201.htm.]. Куда же подевались остальные работники? Ушли в промышленность. Пятьдесят лет назад этот сектор превзошел сельское хозяйство: в 1970 году в промышленности была занята четверть всех американских работников. Но затем и в этой сфере начался относительный упадок, и сегодня в ней занято менее десятой части американских рабочих[82 - «Четверть» – это 26,4 %, по данным Федерального резервного банка Сент-Луиса (URL: https://fred.stlouisfed.org/series/USAPEFANA), а «десятая часть» – это 9 %, приводимые Национальной ассоциацией промышленников: Top 20 Facts About Manufacturing. URL: http://www.nam.org/Newsroom/Top-20-Facts-About-Manufacturing/.]. Куда же делись все эти фабричные рабочие? Ответ: ушли в сферу услуг, где сейчас занято более 80 % работников[83 - US Bureau of Labor Statistics. URL: https://www.bls.gov/emp/tables/employment-by-major-industry-sector.htm (дата обращения: 08.2019).]. И в этой истории экономических преобразований тоже нет ничего исключительно американского. Почти все развитые страны пошли по аналогичному пути, по нему же идут и многие развивающиеся страны[84 - См., например: Acemoglu D. Advanced Economic Growth: Lecture 19: Structural Change / MIT. 2017. 12 ноября.]. В 1962 году в сельском хозяйстве было занято 82 % китайских работников; сегодня этот показатель упал примерно до 31 % – и это более высокие темпы сокращения, чем те, что наблюдались в США[85 - Felipe J., Bayudan-Dacuycuy C., Lanzafame M. The Declining Share of Agricultural Employment in China: How Fast? // Structural Change and Economic Dynamics. 2016. № 37. С. 127–137.].

Если эффект «растущего пирога» предполагает, что наши объятые тревогой предки оказались настолько близоруки, что не сумели предвидеть будущий рост экономики, то эффект «меняющегося пирога» предполагает, что они страдали еще и от недостатка воображения. Наши предки не могли предугадать, что то, что производили их экономика и они сами, в будущем изменится до неузнаваемости. В какой-то степени эта их неспособность вполне объяснима. Например, в 1900 году большинство англичан трудились на фермах или фабриках. Мало кто мог предвидеть, что в будущем в одной только Национальной службе здравоохранения будет занято гораздо больше людей, чем тогда работало мужчин на всех фермах страны вместе взятых[86 - Количество «мужчин в сельском хозяйстве» в период 1900–1909 годов оценивается в 810 тысяч: Clark G. The Agricultural Revolution and the Industrial Revolution: England, 1500–1912. Неопубликованная рукопись. University of California, Davis, 2002. В Национальной службе здравоохранения в 2017 году работало около 1,2 млн человек; см.: https://digital.nhs.uk/.]. Сама отрасль здравоохранения тогда еще не существовала в привычном для нас виде, а мысль, что самым массовым работодателем в сфере здравоохранения станет британское правительство, показалась бы еще более странной, ведь в те времена большинство медицинских услуг предоставлялось на частной или на добровольной основе. То же справедливо и для многих других сегодняшних рабочих мест: такие должности, как оптимизатор поисковой системы, специалист по облачным вычислениям, консультант по цифровому маркетингу и разработчик мобильных приложений, было невозможно представить всего несколько десятилетий назад[87 - Дэвид Отор выдвигает похожий аргумент: «Маловероятно». Autor D. Polanyi’s Paradox and the Shape of Employment Growth // Re-Evaluating Labor Market Dynamics: A Symposium Sponsored by the Federal Reserve Bank of Kansa City. Jackson Hole, Wyoming. 2014 (2015). 21–23 августа. С. 162.].

Общая картина

Мысль, что воздействие технологии на труд может зависеть от взаимодействия двух соперничающих сил – вредной замещающей силы и полезной дополняющей силы, – не нова. Однако, как правило, никто эти силы внятно не объясняет. Книги, статьи и отчеты по автоматизации могут намекать на оба этих эффекта, но часто используют совершенно разные термины, из-за чего возникает путаница. Технология, говорят они, вытесняет и увеличивает, заменяет и усиливает, обесценивает и наделяет мощью, подрывает и поддерживает, уничтожает и созидает. Задача состоит в том, чтобы конкурировать с компьютерами и сотрудничать с ними, состязаться и двигаться в унисон. Ведутся разговоры о расширении применения машин и успехах людей, о пугающих роботах и вселяющих надежду коботах[88 - Коллаборативные роботы – устройства, работающие совместно с человеком.], об искусственном интеллекте машин и растущем интеллекте людей. Гнет будущего, по их словам, будет выражаться как в устаревании знакомых нам вещей, так и во все нарастающей их актуальности; технология – это угроза и возможность, соперник и партнер, враг и друг.

Представленный в этой главе экскурс в экономическую историю – пусть и очень краткий – должен прояснить, как работают эти две силы на самом деле. С одной стороны, машина заменяет людей, оттесняя их от решения определенных задач. Этот процесс относительно легко заметить. С другой стороны, машина дополняет людей, повышая спрос на их работу над другими задачами, – это явление, как мы видели, может приобретать три различные формы, и его зачастую труднее распознать, чем его разрушительного брата.

Четкое разграничение между замещающим и дополняющим эффектами помогает объяснить, почему прежние опасения по поводу технологической безработицы много раз оказывались неуместны. В столкновении этих двух фундаментальных сил наши предки, как правило, не угадывали победителя. Раз за разом они либо полностью игнорировали дополняющую силу, либо ошибочно полагали, что она будет подавлена замещающим эффектом. По словам Дэвида Отора, люди обычно «преувеличивали степень замещения машин человеческим трудом и игнорировали сильную взаимодополняемость между автоматизацией и трудом»[89 - Autor D. Why Are There Still So Many Jobs? С. 5.]. В результате они неоднократно недооценивали остающийся спрос на труд человека. В общем и целом, его всегда хватало, чтобы обеспечивать занятость.

Это происходит и с отдельными технологиями. Взять, к примеру, историю банкомата. Его изобрели для того, чтобы отстранить банковских служащих от выдачи наличных денег. Это была часть культуры самообслуживания, которая распространилась в экономической жизни в середине XX века и нашла отражение в автозаправочных станциях и магазинах самообслуживания, автоматах по продаже сладостей и т. д.[90 - Bаtiz-Lazo B. A Brief History of the ATM // Atlantica. 2015. 26 марта.] Считается, что первый банкомат был установлен в Японии в середине 1960-х годов[91 - Там же.], а несколько лет спустя эти машины стали популярны в Европе, частично решив проблему усиливавшихся профсоюзов, которые требовали закрытия банков в субботу, единственный день, когда многие работающие клиенты могли их посетить. В США количество банкоматов выросло более чем в четыре раза с конца 1980-х до 2010 года, когда их насчитывалось уже более четырехсот тысяч. В таких условиях можно было бы ожидать резкого сокращения числа сотрудников в американских банках, но произошло обратное: за тот же период их стало больше на целых 20 %[92 - Эти и последующие цифры позаимствованы из: Bessen J. Toil and Technology // IMF Financial and Development. 2015. № 1 (51). О «двадцати процентах» см. график 1 – примерно с 500 тысяч кассиров в конце 1980-х годов до 600 тысяч в конце 2000-х.]. Как объяснить эту загадку?

Исходя из анализа этих двух сил, мы можем понять, что случилось. Банкоматы не просто заменили банковских служащих, но еще и дополнили их. Иногда напрямую: банкоматы не делали сотрудников более продуктивными в раздаче наличных, а освобождали их от нее, давая возможность сосредоточиться на других видах деятельности, таких как предоставление клиентам личных консультаций и финансовых рекомендаций. Это улучшило качество обслуживания тех, кто приходил в филиал, и позволило привлечь больше клиентов. К тому же банкоматы помогли снизить стоимость обслуживания филиалов, благодаря чему банки смогли снизить цены и еще больше повысить свою привлекательность.

В то же время банкоматы косвенно дополняли служащих. Отчасти это могло быть обусловлено эффектом растущего пирога: по мере того как банкоматы и многие другие инновации стимулировали экономику в течение этих лет, доходы выросли и увеличился спрос на банки и на работу остававшихся в них работников. Отчасти, возможно, сказался эффект меняющегося пирога: по мере того как люди становились богаче, им становилось интересно не просто снятие денег или пополнение счета, а «индивидуальный подход», который теперь предоставляли банковские служащие.