Память темная молчит.
Облик в дыме от полыни,
На душе смолой горчит.
Черных дыр, тягучесть лавы,
Неизвестностью манит.
Все, на что имеешь право,
Только лишь в конце гранит.
Меч
Я тот, кого невзгоды не убили.
Я тот, кто на коленях не стоял.
В ком стержень не согнули, не сломили,
Хотя не раз меня встречал провал.
Меня хотели сжечь непониманием,
Чтоб я от одиночества страдал,
Чтоб не был избалован я вниманием,
Чтобы любви я вовсе не видал.
Меня боялись слабые у власти,
И тихо ненавидели враги.
Мне козни строили, одни напасти,
Но уничтожить так и не смогли.
Я благодарен тем, кто делал больно.
Кто раны мне смертельные вскрывал,
Ведь если не они, то невозможно,
Чтоб я себя, как меч в огне, сковал.
Всем жертвам всех геноцидов
Одна боль на двоих,
Нет чужих и своих.
Холодеют от ужаса жилы.
Беспощадной рукой,
Нас везли на убой.
Нет у многих даже могилы.
Убивали, сжигали, нас только за то,
Что иные мы были по вере.
Бог не слышал молитв,
Был Он слеп и глухой.
Слезы с кровью смешали звери.
Шесть миллионов в печи,
Полтора просто так,
Нету разницы, как убивали.
Но миллионы надежд угасали в ночи,
«Завтра», нет – они точно знали!
Нету рядом друзей.
Лишь оскал палачей,
Искалечивших мир геноцидом.
Только дым из печей,
Ты не нужен! Ничей!
На лопатах пыльца антрацитом.
Армянин ты иль грек,
Ассириец, еврей,
Холокост или режут в пустыне,
Лишь жестокостью, болью пропитан был век.
В войнах гибли миллионы невинных.
Кто признался, а кто то стоит на своем,
Отрицает сам факт геноцида.
Стань же рядом, мой друг и будь крепким плечом,
Чтобы снова не стать антрацитом.
Кто?
Кто познает меня настоящим?
Без игры, без масок и флирта.
Кто узнает меня сладко спящим?
Или после стакана спирта.
Для кого стану я целым миром?
Даже если калекой буду.
Даже если в пустой квартире,
Свое имя навек позабуду.
Кто захочет со мной просыпаться?
Для кого буду смыслом жизни?
Кто в ночи будет мне улыбаться,
Чтобы хворь отогнать, болезни?
Для кого буду самым желанным?
Кто меня никогда не предаст?
В час, когда я дышать перестану,
Даже богу меня не отдаст.
Грёзы