Ничего личного, просто развод

На экране горели непрочитанные сообщения.

Лариса спрашивала, куда привезти чемоданы. Я скривилась, как от приступа боли – она тоже пошла по пути наименьшего сопротивления и взяла, наверное, те два чемодана, а может, и три, которые стояли на самом виду в гардеробной и которыми постоянно пользовался Марк. Стало быть, он поймет, что я забрала вещи, и поймет именно потому, что отсутствие чемоданов точно бросится ему в глаза…

Но я махнула рукой и не стала ничего менять. Я вызвала со своего телефона такси, указав, что нужно доставить только багаж по адресу, и написала Ларисе номер машины. Затем я перевела дух, подготовилась морально и открыла сообщение от Никиты Басова.

Я ничего не собиралась отвечать, я намеревалась отправиться в отделение полиции, я просто хотела узнать, какую карту он выложил напоследок – нужно что-то сказать в полиции, если спросят.

«Юлия, простите, ради бога, за неприемлемый тон. Случились небольшая неприятность и очень большое недоразумение. Я Никита Басов и я подъеду, куда вы скажете и когда вам будет удобно. Еще раз простите, я готов компенсировать вам расходы и, разумеется, выплатить вознаграждение».

Я приоткрыла рот, положила руку с зажатым в ней телефоном на руль и уставилась в логотип со стрелочкой невидящим взглядом. Мне в голову пришел безбашенный мальчик-мажор, которого за угрозами и хамством поймал строгий папа и выписал заслуженных люлей. Я даже положила телефон и залезла в бумажник, проверить отчество, но Никита был не Никитич, а Александрович.

– Может быть, Александр – его родной отец. А Никита, тезка, отчим, и фамилия у этого Никиты – отчима, а отчество от родного отца, – шмыгнув носом, сказала я себе, потому что мне требовалось немедленно прояснить ситуацию. – Или… это старший брат. Кузен, вероятно. Никакой мистики.

С фотографии в паспорте на меня смотрел парень, которого я лет десять назад ни за что бы не заподозрила в практически девиантном поведении. Но с момента окончания мной школы прошло много времени, я поумнела, смею надеяться, и научилась не превращать людей в положительных и отрицательных героев мультфильмов. Не всякий, кто выглядит плюшевым добряком, им является, и не каждый бритый громила только что отмотал срок.

Я выдохнула, растрепала волосы, назвала вежливому Никите место встречи. Если до посланий с угрозами я ограничилась бы любой парковкой, то теперь мне требовались камеры, обученная охрана и много свидетелей.

Когда я уже собиралась нажать на педаль газа, шлагбаум поднялся, и на парковку въехала машина Марка. Я тотчас выключила зажигание, чтобы погасли габаритные фары, и взмолилась, чтобы Марк меня не заметил. Машина моя была довольно приметная, не самой распространенной модели, но меня очень удачно прикрывал чей-то джип.

Марк отправился в другую сторону – на вип-паркинг для собственников помещений. Я быстро завела двигатель и успела проскочить до того, как увидела мужа в зеркале заднего вида: он не спеша поднимался по ступенькам.

Я выгадала два спокойных часа и провела их с максимальной для себя пользой. Образцы исковых заявлений о разводе у меня были на любой вкус, электронный ключ для «Госуслуг» имелся тоже, а вот детей не было, и было бы все скучно и просто, если бы Марк был на расторжение брака согласен. Выставив планшет на портативную клавиатуру, я заполнила в заявлении необходимые данные, подозвала официантку, спросила, где можно распечатать и откопировать документы – она, подумав, назвала чуть ли не соседний подъезд, и я, заплатив за кофе и салат, попросила ее сохранить за мной столик и сбегала в фотосалон.

Свидетельство о заключении брака у меня имелось лишь в электронном виде, для первичного пакета документов годилось и оно, и я, вернувшись в ресторан, первым делом заказала на «Госуслугах» бумажную заверенную копию. Пока назначат предварительное заседание, у меня будет все необходимое. Ходатайство о применении обеспечительных мер я распечатала вместе с исковым заявлением и не сомневалась, что любые действия Марка полностью предусмотрела.

Ха-ха, я отработала это на стольких клиентах, а сколько юристов прошли этот путь до меня и вместе со мной! Оплачивала госпошлину я уже ликуя.

Можно драть себе сердце и рвать на себе волосы. Можно запереться в четырех стенах и бесконечно пережевывать прошлое. Можно реветь и жалеть себя, а можно радоваться новому этапу в жизни. Можно искать в этом плюсы. Видеть возможности. Еще раз, Юля: ты не остаешься без гроша, без образования, без перспектив, ты будешь улыбаться и пойдешь по жизни дальше с гордо поднятой головой. Как говорит дед Илья: «Спасибо, боже, что взял деньгами!» – у тебя даже деньги приятным бонусом. А муж, а что муж, Марк не последний мужчина на этой планете. Найдешь себе нового мужа, если захочешь – умного, красивого, верного…

Перед глазами стоял залитый закатом пляж, волны, лизавшие золотой берег – здесь была отмель, и дети бегали вдоль кромки воды, смеясь и пачкаясь в песке. Серьезная малышка лет четырех, удрав от матери, взглянула на меня сурово, а потом улыбнулась и робко бросила мне разноцветный надувной мяч.

Дети всегда вызывали у меня неподдельную нежность. Мне хотелось обнять их, укрыть от всех бед, защитить от любого зла, сохранить для них море, солнце, спокойное, ясное небо, и красный цвет оставить лишь для платья, мяча и заката. Дети должны радоваться каждому дню и не бояться наступления ночи.

С совсем крошечным ребенком на руках подбежала ко мне мать малышки, я, смеясь, вручила ей слегка раздосадованную дочь. Они уходили по песку, и малышка оглядывалась и махала мне ручкой, а когда они скрылись, я почувствовала чей-то взгляд.

Как прекрасный принц из забытой сказки. Парень лет тридцати в белоснежной футболке и темных джинсах стоял, держа в одной руке фотокамеру, а в другой – ковбойскую шляпу, и я, не почувствовав никакого подвоха, крикнула ему – «Привет!».

Я еще не поняла, как я вляпалась, и что с этого момента жизнь моя переменится…

Все полетит к чертям как закономерный итог безумия. С самого начала все полетит чертям и закончится заявлением о разводе.

Мне поблагодарить бы за то, что все это было в моей жизни, если уж не хватает силы на то, чтобы гордо вскинуть голову и далее по тексту, но мне ведь не хочется его отпускать.

Я протянула руку, чтобы схватить и разорвать все напечатанные только что документы. Некий акт отречения от себя, ритуал, ничего не значащий вовсе, потому что всего-то десять рублей за лист, и все это снова ляжет на стол. Но я хотела попробовать: раз – и все, и белые клочки разлетятся по всему залу, к неудовольствию персонала.

– Юлия?

Я вздрогнула и обернулась.

– Это ты – Юлия? Стерва тупая, бумажник быстро сюда. Быстро, я сказал, ты что, еще и глухая?

Глава 6

Зачем-то вцепившись пальцами в столешницу, я рассматривала нависшего надо мной парня. В животе неприятно захолодело, я прищурилась и сделала незаметный глубокий вдох. Тот, кто требовательно тянул ко мне руку, не был похож на фотографию в паспорте, и рухнула даже такая невероятная, но стройная версия с мажором и отчимом.

Парень был высокого роста, но рост в документах не пишут, у нас не Соединенные Штаты, эту примету можно смело отметать. Все, что я могла сказать – он выше и массивнее, чем воришка, который вчера швырнул бумажник в мою машину. Что еще? Брови, уши, разрез глаз? Глаза у парня на фото крупнее и дальше посажены. Руки у этого… я опустила взгляд: слишком грубые пальцы для щипача. Значит, он – кто-то выше, пришел исправить допущенную ошибку? Воришка выкинул паспорт, а зря?

В мой рабочий рюкзачок-чехол помещалось все, что было нужно на судебных заседаниях, от планшета и клавиатуры к нему до небольшой папки с документами. Бумажник тоже отлично влез, и я как бы между прочим сунула в рюкзак руку, а парень следил за мной как за фокусником и терял терпение.

– Что ты уставилась на меня? Ты реально глухая? – парень нахмурился, видимо, вспоминая, что я не ответила на звонок – если звонил он, конечно – и предпочла переписку. И мне захотелось ему подыграть от досады и непонятного страха. Я приготовилась к ушату дерьма, оскорблениям и угрозам, но никак не предполагала, что за бумажником – за паспортом! – явится не владелец.

Я улыбнулась, прижала палец свободной руки сперва к своим губам, потом указала на ухо и следом – на губы парня. Последовательность вышла сомнительная, но обескураженный враг почти повержен. Другой рукой я добралась до бумажника и сама не хуже заправского карманника вытащила оттуда паспорт – отдавать документ неизвестно кому я не собиралась, и полиции теперь не миновать. Жаль, что в свидетели придется записать и официантку, которая подавала мне непонятные знаки и махала кому-то рукой.

Парень буркнул себе под нос явно что-то нецензурное. Мне не нужно было слышать, я прекрасно считала по губам и по зверскому выражению его лица.

– Ладно, это, – он почесал нос. Нос сломан, на фото в паспорте – нет, хотя времени прошло достаточно, можно было не только нос покалечить, было бы дело в одном носе. – Давай бумажник. Я тебе денег дам. Сколько ты хочешь? А, возьми сотку оттуда сама. Понимаешь? – он немного наклонился ко мне и четко артикулировал: – Возьми из бумажника сотку и давай его сюда.

В ресторане было все, что я наметила, обеспечивая себе безопасность: камеры, охрана и свидетели. Не то чтобы народу много, но треть зала заполнена. Официантка куда-то пропала, стоило мне на секунду выпустить ее из виду.

Мне спектакль уже надоел, мне нужно было еще закончить дела и сбегать на почту, вернуться в отель и заняться квартирой, связаться с банком… проклятый кредит! Настроение скакнуло до минусовой отметки, я вынула из рюкзачка пустой бумажник и протянула его парню. Пусть забирает и проваливает, если полиции будет нужно, запросят записи с камер наблюдения.

– А чего деньги не взяла? Типа гордая, что ли? – проворчал он с облегчением, но кинул взгляд на мою технику, на телефон, и его перекосило. – Вот дрянь зажравшаяся, тебе сотки мало? Ладно, держи две… Ах ты тварь!

Пальцы парня сомкнулись в том месте, где только что был мой воротник. Я успела поймать его движение и упасть на сиденье, быстро перекатиться и вскочить на ноги.

– Где бабки? Где остальное все? Ты что, стерва тупая, совсем оборзела? – заорал он, на нас разом обернулись все посетители, кто-то уронил на пол стакан, и он звонко разбился вдребезги. – Тут паспорт еще был, где, дрянь, деньги и паспорт?

– Молодой человек, на выход!

За спиной парня вырос официант, а может, и вышибала, или он успешно совмещал две должности. Парень был немаленького роста, но вышибале он едва доставал до плеча, к нам спешили и другие сотрудники ресторана, в том числе, кажется, и кто-то из руководства, и парень оказался против слишком большого количества противников.

– Она у меня деньги сперла! – проигнорировав и вышибалу, и вставших сразу за ним двух парней в костюмах, обратился он к полному мужчине. – Деньги и документы! Полицию вызовите! Она воровка!

Он тряс бумажником перед лицом администратора, и тот брезгливо отодвигался за спины подчиненных. Вероятно, решение такого рода конфликтов он предпочитал делегировать.

Зал ликовал. И хлеб, и зрелище – такая удача. Я краем взгляда ловила камеры, которые на нас наставили все – от подростка лет шестнадцати, сидевшего с родителями, до солидного дядечки сильно пенсионного возраста. Очки старикана азартно поблескивали, будто он был не банкиром или адвокатом, а блогером.

– Молодой человек, девушка здесь уже часа три, – вышибала положил парню на плечо руку, здоровую, как мое бедро, и вымогатель даже присел. – Так что или я и правда зову полицию, или ты отсюда линяешь. По-доброму. Усек?

Парень повернулся ко мне. Сопротивление было бесполезным, но столько злобы в глазах человека я не видела уже очень давно.

– Я тебя из-под земли, дрянь, достану… – начал он. Вышибале разборки тоже наскучили, он дернул парня в сторону, и в этот момент в зале появились несколько человек.

Того, кто подбежал к нам первым, я узнала с полувзгляда, и на этот раз никакой ошибки быть не могло. Густые темные волосы на косой пробор, характерные широкие брови, большие темно-карие глаза, прямой нос, четкие скулы, чувственные губы… О боже, губы-то здесь при чем?

– Вы – Никита Басов? – спросила я, и слова от нервов оцарапали горло, а лже-Никита от неожиданности выронил бумажник, который тотчас подобрал один из тех, кто подоспел вместе с настоящим Басовым – худенький парнишка в очках, наверное, референт.

– Ты что, не глухая, что ли? – взвыл лже-Никита, и два других парня из свиты Басова ловко выдернули его из хватки вышибалы и заломили ему руки. – А ты, блин, козел!..