Игрушка для монстра

– Кто я? Ты из какой ты берлоги выползла? Я Оскар. Оскар Рудковский. Но ты можешь звать меня просто… Всевышний.

Страх сменился истерией.

– Пха-ха-ха! А ещё не клоун говоришь. Актер, что ль?

– Я тот, кому принадлежит этот город. Не советую оскорблениями плеваться. Стоит только пальцем клацнуть и ты, девочка, пожалеешь, что вообще на свет родиться смела! Ибо я… Есть Бог.

Ох… Походу у нас тут пациент из психлечебницы, Бог он.

– Ладно, что за работа? – решаю уточнить, с дрожью поглядывая на то, как Оскар, бережно положив пушку на блестящую поверхность стола, нежно поглаживает рукоять пальцами. Словно тёлочку голую ласкает.

Впрочем, зачем спрашиваю?

И так всё ясно…

– Сначала, кое-что проверим, – пухлые губы монстра растянулись в идеально красивой улыбке, – сними куртку.

Естественно…

Как и думала.

Какая ещё может быть работа, для хрупкой, обречённой девушки? У которой, в придачу, неплохие внешние данные имеются.

Я замешкалась.

Есть ли смысл права отстаивать?

Он ведь ясно дал понять: либо тюрьма, либо сексуальное рабство.

Как бы я ни мечтала послать его на три буквы со своими предложениями – не могу.

Нельзя мне в тюрьму. И точка.

А стать шлюхой богатенького ублюдка – не хуже, чем несколько лет в помойке строго режима отпахать. Примерно одинаково по ощущениям.

Девственницей, благо, я уже давно не была, поэтому знала на что иду. Главное, у меня оправдание имеется! Ведь на это гадкое дело я решилась ради семьи… – всеми возможными способами утешала я себя, наивную.

Поэтому, можно считать, что поступки мои оправданы.

Подумаешь, ножки раздвинуть и потрахаться немного с самым симпатичным парнем Вселенной. Великое дело!

Зато от неизбежного каземата отмажусь.

Сглотнув нервный ком, вставший поперёк горла, молча признав собственное поражение, я расстегнула молнию спортивки и… со всей дерзостью швырнула куртку прямо на стол нелюдя, оставшись в однотонной, полупрозрачной майке.

Во время раздевания, я совсем позабыла об украденных трусиках. Когда бельишко выпало из заначки прямо на видное место, мужчина укоризненно присвистнул.

Оскар довольно облизнулся, радуясь своей маленькой победе, поэтому в его жадном взгляде вспыхнул проблеск удовольствия, когда я, чуть было ему в лицо курткой не зарядила.

Пипец…

Кажется, я нарвалась на самого настоящего маньячину озабоченного! В комнате работал кондиционер, поэтому телу стало немного холодно. И прежде, чем я успела вспомнить, что не люблю носить лифчики, ощутила, как соски мгновенно затвердели, отчётливо натянув полупрозрачную материю.

Смутившись, я быстро прикрыла груди руками, но было уже поздно… Рудковский, широко расставив ноги, расстегнул рубашку на две верхние пуговицы, тем самым, давая понять, что реально возбудился, и застыл как голодный самец при виде мокрой сучки.

– Теперь волосы распусти.

Сделала.

Тяжелые локоны, длиной чуть выше талии, роскошным каскадом рассыпались по спине.

– Встань и покрутись.

Что ж, пока ничего сложного.

– Отлично, – похвалил шакал, истекая слюной.

После этой фразы, в груди что-то лопнуло.

Я замерла как гранитный монумент.

Неужели он просто возьмёт и прямо сейчас мной воспользуется?

– Что застыла? Слов русских не понимаешь? – коварно усмехается. – Или напомнить горизонты твоих грешков?

– Это к-как?

– Что ты сделала? – грозно чеканит монстр, бахая кулаком по столу. – Отвечай!

– Т-трусики из бутика украла.

– И?

– Когда убегала от охранников разбила витрину с дорогим алкоголем.

– И…

– И сшибла с ног важного господина. Он упал. Ногу сломал, – вздыхаю, трясусь от нервов.

– У тебя есть бабки? Чтобы покрыть ущерб?

Он издевается!

Я нелегально живу в доме, который списали под снос. На жизнь зарабатываю воровством. Откуда у меня есть такие деньжищи?

– Ну понятно. Все ясно.

– Что вам ясно?