(Не) отец моего малыша

– Ну почему, почему вы так решили? – хотелось выть и кричать от беспомощности. От того, что не слушает! Не хочет слушать! Как будто оглох! Как будто я для него никто. Пустое место. Дрянь и грязь под ногтями.

Кирилл выдохнул. На миг закрыл глаза. Следующая фраза, видимо, далась мужчине с невероятным трудом:

– Потому что я был женат три раза. Ни одна из моих жён не принесла мне наследника. Я не буду ничего тебе доказывать, чтобы ты потом плодила сплетни по углам. В силу некоторых обстоятельств я не могу иметь детей. И точка.

Кирилл пытался говорить спокойно. А я не верила в то, что слышала.

Невозможно. Наглый лжец!

Ну просто отвратительный, бессовестный кретин!

– Как обычно окажется, что до меня в тебе уже побывал наш электрик. Думаешь, я не видел, как Степан Александрович на тебя пялился и улыбался?

– Кирилл… Львович! Вы… Не н-надо так…

Последняя попытка. Я практически упала перед собственным палачом на колени. Тщетно.

– Я говорю НЕТ! Забудь всё, что между нами было. Или… ищи другую работу. А если взболтнёшь кому-то, я тебя в чёрный список добавлю. Будешь до конца своих дней дворы подметать. Уяснила?

Я больше не смогла выдавить ни слова. Губы свело острой дрожью. Глаза буквально горели от слёз. Бесполезно. Жалкое зрелище. Сколько не унижайся – ему плевать!

– Если не перестанешь капать на мозги – уволю, – со всей силы стукнул кулаком по поверхности стола, вынуждая рефлекторно отскочить назад. – Всё, Демидова, разговор окончен. Ты свободна.

Но я даже не шелохнулась. Стояла как мёртвая статуя, пытаясь осмыслить услышанное, пытаясь придумать дальнейший план касательно того, что делать с ненужным, непринятым ребёнком и как нам дальше жить?

– Ну что застыла и глазками тут своими хлопаешь? Непонятно объяснился? Работать иди. Не раздражай меня. Я не куплюсь на твою чепуху. Не старайся.

Это всё. Конец. Это как точка невозврата. Я просто выскочила прочь из кабинета, зажав рот ладошками, чтобы не закричать от всепоглощающего горя.

– До свидания! – рыкнул на прощанье в спину. – Работа сама себя не сделает.

?

После этого разговора я проплакала в туалете до закрытия филиала. И на ночь бы там осталась, если бы Катька перед окончанием рабочего дня не забежала в уборную припудрить носик.

– Успокойся, успокойся, милая! – утешала меня подруга, как могла. – Да он просто кусок шлака, не мужик, а трус и ничтожное животное! И хорошо, что ты узнала это сейчас. Ведь лучше раньше, чем спустя время. Было бы больнее вдвойне. Я-то знаю. Дважды разведёнка. Учись на чужих ошибках, милая. Этот выблядок тебя не достоин. Грязище! Урод безнравственный! Гореть ему в вечном аду и всю жизнь ходить с отвисшим членом! Карма вернётся ответным бумерангом, вот увидишь! – скрипнула зубами. – Круто, млять! Значит, этот подонок обманом заделал тебе ребенка, ещё и пригрозил тюрьмой, если надумаешь рыпнуться?

– Да, Кать. Представляешь… – рыдала я до удушья в горле.

– Мразь он. Редкостное дерьмо!

– Всё случилось так… по-глупому. Я не хотела. Он… притворился барменом. Простым парнем, работягой, любезно угостил выпивкой. Приятный в беседе, симпатичный. А затем… Он меня поцеловал. Прямо там, на пляже, при свете луны. Уложил на песок и показал мне звёзды.

Дальше я смутно помнила всё то, что происходило между нами. Проснулась уже утром. В каком-то неизвестном гостиничном номере. В ногах букет роз и записка, мол, как охуенно нам с тобой было, спасибо, детка. Помимо проклятого веника я увидела ещё и кровь на одеяле и почувствовала жжение внизу живота. А потом просто сошла с ума.

Всхлип. Секундная пауза.

Катя меня обняла, погладила по волосам, попыталась утешить.

– Что теперь делать с малышом, даже не знаю…

Катерина выдохнула:

– Ладно, расскажи всё по порядку. От начала до конца. Может, что-нибудь сообразим.

– Спасибо, Кать, спасибо за поддержку, – я обнимала её в ответ и благодарила заботливую подругу. Хорошо, что она оказалась рядом. Поддержала. Иначе я просто сошла бы с ума от безнадёжности и отчаяния. Кто знает, чем могла бы закончиться моя истерика, когда женское сердце разбито. Истерзано. Вырвано и растоптано грязными мужскими ботинками.

– Для того и существуют друзья, чтобы поддерживать друг друга. Выше нос! Мы должны быть выше мужиков! Мы небо. А они земля. Мерзкое, гниющее болото, на которое мы смотрим свысока и смеёмся. Никто они! Никто! Я не говорю обо всех мужчинах, конечно же, я имею в виду тех кобелей, кто идентичен Большакову.

– Да, ты права… Права.

– Не реви, Лиль. Идём лучше в кафешку, поужинаем, и ты мне всё расскажешь в подробностях, окей? – не дожидаясь согласия, Катя подхватила меня под руку и повела в сторону лестницы.

– Пойдем.

На душе стало чуточку легче, а глаза перестали болеть от давящих слёз. Подруга права. Не нужно держать боль в себе. Так ведь и заболеть можно. От бесконечных переживаний.

?

О той постыдной ночи я никому не рассказывала. Даже лучшей подруге. Мне было очень стыдно. По компании бы поползли грязные слухи. Мне это не нужно. Но сейчас я сорвалась и не выдержала, рассказав подруге ужасную историю, которая случилась со мной месяц назад, когда меня отправили на конференцию в Сочи, вручив подарок, как лучшему работнику месяца – путёвку в рай, в пятизвёздочный отель, всё включено. Там я могла позволить себе нежиться не только на пляже, на берегу Чёрного моря, но и воспользоваться СПА-комплексом, услугами массажистов, познакомиться с интересными людьми, вдохновиться, набраться опыта.

Но рай оказался вовсе не раем. А чёртовым адом! На второй день отдыха случилась невообразимая беда. Я познакомилась с невероятно привлекательным незнакомцем и отдала ему всю себя. Он стал моим первым мужчиной, моей первой сумасшедшей любовью. И… моей ужасной, непростительной ошибкой.

Глава 4

Удобно устроившись в уютной кофейне, я начала свой рассказ.

Было нелегко вновь погружаться в прошлое. Но необходимо. Просто необходимо выговориться, чтобы найти поддержку. Выпустить боль наружу, чтобы потом принять решение, ответить на волнующий внутренний вопрос: как жить дальше?

Одной, с ребёнком.

Или одной… но без него.

Катя взяла меня за руку, крепко сжала холодные, слегка подрагивающие пальцы. Сделав глоток ароматного чая с ромашкой, я окунулась в бездну тягостных воспоминаний. Сначала меня терзали смутные сомнения, как будто я заранее чувствовала, что не стоит мне соглашаться на столь щедрый подарок фирмы. Знала ведь, что бесплатный сыр бывает лишь в мышеловке. Лучше бы я продала эту паршивую путёвку Свиридовой, как итог, осталась бы с целым сердцем, да ещё и при деньгах. Но нет же! Мы с мамой пришли к выводу, что я должна хоть раз в жизни увидеть море. Пожить как принцесса, в роскоши, в настоящей сказке. И я согласилась, прислушавшись к мнению единственного родного и любимого человека.

?

Я никогда не летала на самолётах. Да что там летала! Я никогда не видела авиалайнеры воочию настолько близко… Как маленькая девочка из джунглей, я бежала по территории аэропорта с открытым ртом. Но рано было удивляться. Ведь всё самое удивительное ждало меня впереди.

Первый полет в жизни прошёл на ура. До сегодняшнего дня я путешествовала только на поезде или на автобусе. Даже из деревни, где родилась моя мама, куда меня сдавали бабушкам «в аренду» на лето, пока мама уезжала на заработки, в командировки в более крупные города, мы перебрались на новое место жительства на поезде. Ехали трое суток. С двумя пересадками. Ради своего светлого будущего, ради поступления в престижный вуз. И да, я поступила! Первая в списке на зачисление с самым высоким баллом. Мамочка была мной горда и довольна. Она воспитала настоящую умницу. Годы тяжелой работы в «красном кресте» определённо стоили полученного результата.

Вот только… Мама… Сама же и погубила во мне этот «ум». Спонтанно, правда. Хотела как лучше… Это я не хотела ехать на курорт. Точнее хотела, но первым делом её послушала.

Мама всегда внушала мне важную истину, чтобы я не связывалась с мужчинами «ниже пояса» до совершеннолетия уж точно! А лучше до замужества. Можно даже сказать, внушала мне страх к сексу, как к чему-то непристойному, гадкому, чтобы я была послушной и примерной дочкой, чтобы первую свою ночь любви провела в законном браке, с кольцом на пальце. Ведь тот мужчина, которому нужно лишь твоё тело, не мужчина вовсе. А такой себе… зверь-кобель.

Видимо, мамочка боялась, что я повторю её ошибки – наступлю на те же грабли. Но против природы, против самых сильных инстинктов, в том числе инстинкта удовлетворения сексуальных потребностей, не попрёшь.

В ту ночь я действительно сошла с ума. Сорвалась. Забылась. Алкоголь ударил в голову, а незнакомец с дивными глазами и роскошным телом стал той самой точкой невозврата, благодаря которой я нажила себе уйму страшных проблем.