Бывшие. Боль и любовь

А это ещё кто?

Я видела незнакомца со спины, но в глаза бросился его бритый под ноль затылок и поджарое телосложение. Он был сильным и заряженным. Типом, вызывающим лично у меня, настороженность и желание как можно быстрей пройти мимо.

– Идет на поправку. С абсолютной уверенностью говорю, жизнь Ильи Сергеевича вне опасности!

Здоровяк хлопнул Степановича по плечу, затем незаметно протянул пухлый конверт.

– За старания.

Я юркнула обратно за угол, развернулась и поспешила дальше по своим делам.

Нужно помнить о словах Степановича – не стоит совать нос туда, куда не следует. Я должна выполнять свою работу, всё остальное меня не касается. Мне нужны деньги, чтобы оплачивать комнату в общежитии и на что-то жить. Наконец я съехала от тётки Лизы и стала обеспечивать себя сама.

А сейчас я направлялась к Вяземскому, чтобы сделать ему перевязку.

Боже, мне опять придётся увидеть мускулистого красавца!

Это какое-то испытание для бедной, незамужней, молоденькой медсестры…

«Хоть бери и делай с ним всё что хочешь. Он сейчас беспомощен, как новорожденный котёнок».

С радостью бы выкрикнула моя тёмная сторона, но я девочка скромная.

И вообще, я давала клятву, что между пациентом и врачом не может быть ничего личного.

Берусь за дверную ручку, чуть медлю. Сейчас я снова увижу его… И хотя прошло уже четыре дня с момента нашей первой встречи, моё тело, моя душа продолжает слишком неравнодушно реагировать на Вяземского.

Он пациент… Всего лишь пациент! Я должна относиться к нему как к работе, профессионал я, в конце концов, или как?

Да я уже стольких мужиков голых перевидала на практике, была уверенна, у меня выработался иммунитет.

Вот именно, Варя, так что вперёд! С песней, к успеху!

Подбодрив себя, дергаю дверь, вхожу. И…

Все мысли из головы испаряются, когда глаза видят мужское полуобнажённое тело, раскинувшееся на больничной кровати.

Сглатываю.

Но он – это другое…

Он каким-то образом стащил с себя одеяло, откинув в сторону. Может уже приходил в себя, пока меня не было, а может рефлекторно во сне это сделал. В любом случае, хороший знак. Вяземский идёт на поправку.

А сейчас он спит. Лежит неподвижно в расслабленной позе с закрытыми глазами и чуть распахнутыми губами.

Подхожу ближе, глядя на его лицо.

Оно у него твёрдое, волевое, я бы даже сказала грозное, и нет там ничего тёплого, но почему оно притягивает? Завораживает. С первого взгляда. Заставляет сердечко в груди дрогнуть, сладко сжаться.

Тряхнула головой, заставила себя сосредоточиться на работе. Если буду витать в облаках, меня уволят.

Первым делом, проверила капельницу, внесла в журнал показатели приборов и приступила к осмотру повязки.

Прикасаться к моему вип-пациенту всегда очень волнительно… Вот от этих чувств уже никуда не деться.

Моё лицо всегда заливается краской и жаром, когда я отодвигаю в сторону одеяло, оголяя совершенный торс, и робко касаюсь ладошкой смуглой кожи, под которой бугрятся канаты мышц.

Натренированный. Накачанный. Следит за собой.

К нему приезжают какие-то люди в чёрных костюмах и передают личные вещи. Видно, что импортные, наивысшего качества.

Я делаю всё максимально нежно и осторожно. Наверно, я сама получаю от этого восторг, когда прохожусь стерильными салфетками по телу мужчины, задержав дыхание.

Мне кажется, я прикасаюсь к иконе. Я будто впервые в жизни вижу воочию знаменитость, сошедшую с обложки самого топового журнала.

Боже, это действительно так!

– Да… Потрогай меня ещё…

Дёрнулась, когда на моём тонком запястье вдруг резкой хваткой сомкнулась сильная мужская ладонь.

Он очнулся!

Но глаза мужчины пока были закрыты. Он словно пробуждался и видел какой-то весьма приятный сон.

Вяземский провёл по своим губам языком, я зависла над этим жестом. Залюбовалась им…

– Не здесь, малышка.

Впервые услышала его голос…

Он низкий, с хрипотцой. Опасно-сексуальный. Мурашки хлынули вихрем.

Я часто представляла себе две вещи: как будет звучать его голос и какого цвета у него глаза, когда он очнётся.

И то, и то меня не разочаровало.

– А тут.

Он сбивает меня с толку и застаёт врасплох.

Вяземский нагло опускает мою руку к своему паху и засовывает под резинку спортивных штанов.

Глава 2

– Прекратите! – щёки вспыхивают как факелы, я вырываюсь и отскакиваю от негодяя как можно дальше. – Да что вы себе позволяете?!

А он, оказывается, тот ещё мерзавец!