Непорочный оргазм и другие женские истории

Телефон тренькает, как только я публикую фото на Facebook. Наверное, комментарий от очередного Ахмеда, как же я это люблю! Не важно, что написано в посте (в данном случае, речь идет о ЗОЖ), – переводом никто не заморачивается, если на фото ты выглядишь симпатичной, куча комментариев в духе wow, sweet, looking good, – тут как тут. Хм, в этот раз что-то интересное. “Это green booster?” – вопрос адресован ярко-зеленому коктейлю, который я потягиваю на фото. Парень явно знаком с меню моей любимой кофейни, недалеко от дома. – “Да, именно он”. – “Я собираюсь забежать на кофе, присоединишься?”.

Вспомнила его, диджей. С месяц тому писал мне и отправлял ссылку на свои треки. Я протанцевала пару дней под его джемы. 'У меня будет окно через полчаса', – отвечаю. День сегодня не задался с самого утра. Может, хоть кофе в хорошей компании меня взбодрит. Я захожу в кафе, и у меня дух перехватывает: такой красавчик, даже не верится, что пришел ко мне. Но на столике уже стоит мой любимый напиток, ошибиться невозможно. У парня глубокие, близко посаженные темные глаза, ухоженная бородка, яркие губы, густые курчавые черные волосы, с деланной небрежностью собраны в хвост на затылке. Одет вроде бы просто, но очень стильно, а аксессуары он явно носит намного лучше меня. Я мгновенно теряюсь, хоть сама сегодня отлично выгляжу: вместо привычных джинсов и футболки – на мне платье-карандаш, туфли на шпильке, макияж… Удивительно, но парень тоже кажется смущенным. Мы улыбаемся друг другу, я рассматриваю его из-под полуопущенных ресниц, пока он заказывает двойной эспрессо и выбирает десерт. Сладкоежка, как и я, это хорошо.

'Расскажи мне больше о том, чем ты занимаешься. Я давно читаю твои посты, мне так интересно! '– он в два счета ставит мне шах и мат. Не так уж много людей действительно читают надписи под фото на моей странице, а среди парней таких и вовсе нет. Слово за слово, и вот уже мы оживленно болтаем. Камни, амулеты, энергии, чакры, предсказания, карма – круг интересов у нас довольно схож, от смущения практически и следа не осталось, я даже ныряю в тарелку собеседника, проверить, не досталось ли ему более вкусное пирожное. Расстаемся нехотя, чтобы уже на следующий день встретиться за тем же столиком снова. И на следующий день тоже.

Персонал кафе встречает нас более широкими улыбками, мы же оказываемся все ближе и ближе, но, невзначай соприкасаясь то плечами, то коленками, смущенно отодвигаемся. Так редко встречается человек, с которым можно поговорить, о чем-то действительно интересном, что каждая встреча с Франком похожа на разворачивание презента, упрятанного во множество коробочек и бесчисленные слои оберточной бумаги. Кажется, сейчас увидишь, что же там внутри, но тебя ждет очередная загадка. И процесс этот так захватывает, что спешить не хочется. Он дарит мне милые подарки. Не бросает пыль в глаза, не покупает, но постоянно демонстрирует, что думал обо мне, что знает мои интересы. Например, камушек, защищающий от дурного глаза, или браслет, приносящий удачу, закладка для книги, или мини-версия любимой раскраски и карандаши. Мы ходим в кино смотреть мультики, гуляем по ночным улицам, держась за руки. Между нами возникает хрупкая близость, и иногда я чувствую, будто бы мне снова 16 лет, и я на летних каникулах.

Однажды мы лежим на траве в парке, раскинув руки и глядя в сверкающее небо. “Расскажи мне свой самый большой секрет, – прошу я. – А я расскажу свой”. – Мне всегда казалось: чтобы понять, твой ли это человек, нужно узнать его горькие тайны и поделиться своими. И если окажется, что вы можете принимать друг друга со шрамами и ранами, если вам хватит смелости обнажить души, то можно перейти к знакомству на уровне тел. У меня множество тайн и секретиков, заботливо спрятанных под стеклышками в саду души. Эти – под розовым кустом сердца, другие – у причудливо изогнутых корней семейного дерева, и множество – на полянке с незабудками. Я надеюсь узнать по-настоящему ценный секрет Франка, иначе мне тоже придется делиться чепухой вроде поцелуя с девушкой в студенческие годы или историей о том, как я таскала мелочь у мамы из кошелька. И тогда мы не сможем действительно глубоко коснуться друг друга.

Я закидываю ему проверочную историю, которая звучит достаточно драматично, чтобы настроить собеседника на нужный лад и помочь ему раскрыться. Не подумайте, я не играю, мне правда важно знать: его разговоры о духовности – дань модным трендам, или он и правда способен принимать без оценки. До этого момента он поражал меня своими рассуждениями о жизни. Парень без образования, с подросткового возраста играющий в клубах и знающий всю подноготную ночной жизни, познававший добро и зло, наблюдая за завсегдатаями закрытых вечеринок, выработал свой личный кодекс чести и этические принципы, которые помогли не схватить звезду, не подсесть на наркотики, не остаться этаким Маленьким Принцем, не разрушить здоровье. Франк не разочаровывает меня и на этот раз. Он открывает мне настоящий, жирный такой секрет: его мать была незаконнорожденной дочерью танцовщицы и молодого человека из богатой знаменитой семьи, семья отца не признавала ее много лет, пока девушка не достигла успехов на спортивной арене, и о ней не заговорили в СМИ. Абсолютно киношная история. Я уже знаю, что мать для него – святая, он любил ее невероятно и страдает от утраты (она ушла несколько лет тому назад после долгой болезни). Тут он не может быть объективным, в каждом слове – желание защитить мать от невзгод, выпавших на долю этой женщины, готовность сражаться за нее со всем миром, злость на отца, не ценившего и обижавшего ее.

Именно этого всегда ожидала от меня моя мама, родившая меня вне брака, наперекор мнению родителей и общества, и всю жизнь скрывающая за панцирем рьяного феминизма ранимость и беспомощность одинокой женщины. В отличие от Франка, я так и не смогла увидеть мать в ореоле святости – наоборот, критиковала, осуждала, винила в том, что расту в неполной семье, отказывалась давать ей поддержку, сама не имея опоры. Любовь к матери привела Франка к духовным поискам, меня же на этот путь толкнуло непринятие своей. Даже в этом городе мы оказались из-за наших матерей: я бежала от удушающей материнской любви, сломя голову, схватившись за первое предложение о переезде, Франк оказался тут благодаря посланию с того света, полученному от медиума, с которым он встретился вскоре после похорон главной женщины своей жизни.

Говоря о маме, я тоже не могу быть объективной: столько боли и детских обид всплывает, что они пугают меня саму. Я рассказываю историю своего рождения, взросления и побега. Какое-то время мы просто лежим в тишине, каждый со своей болью, а потом Франк целует меня в лоб. “Я никогда не целовал так ни одну женщину, кроме мамы”, – шепчет он. И пусть мы в городском парке, незримый, но хорошо ощущаемый мною, плотный и искрящийся, энергетический шар единения окутывает нас, переносит в отдельное пространство. Только через тайны узнаешь родную душу, только через истории – понимаешь, что за карма привела тебя к этому человеку. Именно в это мгновение нам не нужно больше говорить, мы просто вдыхаем друг друга. Даже земля под нами оживает, откликается сближению двух миров, огненными змейками по ней растекается энергия, ее жар раскаляет южную ночь до предела. Вот уже много месяцев я не знаю, как объяснить случившееся. Мы лежали на пылающей траве, на пионерском расстоянии, и Франк касался моей ладони лишь кончиками пальцев. Он что-то говорил, но я больше не разбирала слов. Все мое внимание сместилось на ощущения в позвоночнике, который был словно объят огнем, и сотни маленьких тоненьких корешков уходили от него глубоко глубоко в недра земли, а я была древней старухой и юной девушкой одновременно, я знала все, что было, и все, что будет. Жаркий цветок Кундалини распускался внутри, и волны энергии, пробегающие от кончиков пальцев ног до макушки, становились все сильнее и сильнее. В этом переживании не было ничего сексуального, но, в то же время, я не ощущала ничего более чувственного ни до, ни после того вечера. Один за другим я испытала два мощнейших оргазма, вместивших в себя и меня, и обалдевшего Франка, и ночной парк, и душный город, и ласковое море, и горящую землю, и подмигивающие звезды. Это было так необычно и удивительно прекрасно. Наверное, что-то подобное и должно происходить, когда мужчина и женщина сливаются, как две вселенные, не только на уровне тел, но и на уровне душ. Так здорово, что в моей жизни был этот невероятный опыт, и как грустно, что мы оба оказались к нему не готовы.

Этот вечер изменил все, но далеко не в лучшую сторону. Нам так нужно было время, чтобы неспешно узнавать друг друга, однако теперь, при встрече, желание захватывало нас, и мы не могли общаться, как раньше. Какую бы тему мы ни подняли, все сводилось к обсуждению двух непорочных оргазмов, что приводило меня в отчаяние: все слова были ничтожны в сравнении с пережитым. Франк страдал от полного непонимания происходящего, а ведь ситуация и вправду была абсурдной. Девушка, которую он даже не целовал, обвиняла его в вожделении. Я умирала от желания повторить тот невероятный опыт, но надежда таяла вместе с тем, как рушилась наша близость. Откровенные беседы, что были так дороги для меня, раньше дарившие мне чувство родного человека рядом, внезапно стали сухими и скомканными. Прежде у нас не было запретных тем, теперь же табу стала наша общая тайна. Мне кажется, той ночью мы получили в дар возможность прикоснуться к чему-то большему, но так и не сумели распорядиться подарком. Мы могли бы стать парой, о которой говорят: “Один плюс один равно одиннадцать”. Но вместо этого замкнулись, отдалились друг от друга и вскоре разошлись. Не знаю, найду ли я когда-нибудь точный ответ, что стало причиной моих ощущений той ночью. Могу лишь догадываться, что доверие, близость, открытость, предчувствие тех возможностей, что были бы у нас, стань мы парой, позволили нам обменяться энергией на новом уровне. И пусть мы успели накопить обид и претензий, до того как полностью потеряли друг друга из виду, я всегда вспоминаю о том коротком летнем романе с улыбкой и благодарностью: я открыла для себя, что возможен абсолютно другой опыт соединения мужского женского, и уже это делает все не случайным.

Вопросы:

1. Как ты понимаешь откровенность в отношениях?

2. Какие действия со стороны твоего партнера подходили бы тебе как проявления откровенности?

3. Какие действия с твоей стороны могут служить проявлением откровенности?

4. Какие твои личные качества могут быть помощниками в проявлении откровенности?

Билет в один конец

“Знаешь, мы уже столько лет не вместе, а она до сих пор мне снится”, – симпатичный брюнет в идеальном костюме делает хороший глоток виски, ставит бокал на стол и долго смотрит на свои руки. Я тоже молчу. Знаю: когда боль в его сердце, распустившись цветком хризантемы, станет не такой острой, он продолжит рассказ. Люблю эти минуты рождения новой истории, а то, что у парня она будет стоящей, я почувствовала сразу же, как только увидела его в доме у N. Все уже хорошенько набрались, когда мне удалось наконец-то подобраться к нему.

“Ты просто красавчик, или есть еще что-нибудь интересное в твоей истории?” – приходится говорить громко, чтобы перекричать музыку. Его брови взлетают вверх, но уже через секунду широкая улыбка обнажает крупные белые зубы. Он обводит взглядом комнату, где тонкие девушки на высоченных шпильках томно покачиваются под звуки босса-новы, а захмелевшие мужчины, лениво развалившись в креслах выбирают, какую из красоток увлечь наверх, в одну из пустых комнат огромного дома N. Тут всегда отличные вечеринки – алкоголь, наркотики, классная музыка, самые свежие кобылки. Когда-то я была одной из них, так и познакомилась с N. Теперь же организовываю красоток на клубные и частные вечеринки, и собираю истории.

Я допускаю, что ад и рай могут находится где-то в других мирах, но у чистилища есть конкретный земной адрес. Неудивительно, что именно здесь, в Мегаполисе, где время не подчиняется мировым законам, где обнажаются все усердно скрываемые местечки на телах и душах, – встречаются самые удивительные истории. В этом городе временщиков и командировочных можно получить все, о чем бы ты ни мечтал, – деньги, удовольствия, секс, наркотики, славу и власть. Но город берет дорого за исполнение желаний, и чаще всего ты оказываешься не готов к выставленному счету, а оплатив, обнаруживаешь, что владеешь блестящей подделкой.

“Давай найдем более уединенное место, – говорит он с улыбкой и кивает в сторону большой террасы. Мы устраиваемся в плетеных креслах, скрытые живой ширмой из разросшейся бугенвиллии. – Я встретил Лию, когда учился в университете. В те годы я жил, будто возможности мои безграничны: я был лучшим студентом, профессионально играл в футбольной команде; в отличие от моих друзей, всегда имел деньжата в кармане и водил хорошую машину, даже баллотировался в студенческий парламент. Младший ребенок в большой семье, я словно пытался обойти всех моих братьев и сестер сразу, и в будущем видел себя, как минимум, директором международной корпорации. Лия участвовала в моей предвыборной кампании. Миниатюрная шатенка с огромными карими глазами, как у Бэмби. Несмотря на маленький рост, она была великолепно сложена: высокая грудь, тонкая талия, округлые бедра. Но самое главное, что привлекло меня в ней, – абсолютное равнодушие к моей мужской харизме. Выбравшись из маленького провинциального городка и из-под присмотра большой католической семьи, я позволял себе многое – я имею в виду девушек. Тем более, парни из спортивной команды всегда окружены поклонницами, и чаще всего мне не приходилось прилагать никаких усилий, чтобы затащить в постель очередную красотку, девушки сами откровенно предлагали себя. И я, с азартом, свойственным 20-летним, этим пользовался. Знаешь, это ведь было не только про секс – я хотел узнать женщин. Я верил, что смогу написать что-то вроде энциклопедии, которая объяснит, как же вы устроены, раскроет секреты успешного общения. Я проводил практический эксперимент, но, если проще сказать, я трахал все, что движется”.

Мой собеседник лукаво улыбается и обезоруживающее пожимает плечами. В этот момент он выглядит совсем мальчишкой, воспоминания словно стирают груз прожитых лет и пережитой боли. В этом сила рассказанных историй: жилы, стянутые в узлы и удерживающие тайны, вдруг расслабляются, лица разглаживаются, кровь омывает старые шрамы, возвращает к жизни.

“Лия стала моим доверенным лицом не только на предвыборной кампании, но и в личных вопросах. Она обладала даром разруливать насыщенный график моих свиданий, отвечать за меня на сообщения от поклонниц, бесконечно со мной спорить обо всем на свете, и очень быстро стала, как говорится, “своим парнем”. Вряд ли я признавался сам себе, что все чаще стремлюсь провести свободное от тренировок и учебы время в ее обществе вовсе не потому, что нуждался в помощи моего ассистента, но оттого, что ее мнение стало вдруг единственно весомым. Осознал я это только, когда Лия пропала. Девушки не было в кампусе, ее не видели на лекциях, а телефон выдавал протяжные длинные гудки. Непонимание сменилось растерянностью, та, в свою очередь, проросла злостью и зацвела разочарованием, а спустя несколько месяцев я стал забывать милую улыбку Лии, пристальный взгляд карих глаз, непослушную челку и язвительные вопросики, которые выводили меня из себя. Жизнь вернулась на круги своя.

Однажды я проводил глубинное исследование очередной соблазнительной красотки, когда телефон тренькнул, сообщая о входящем сообщении. Я взглянул на девушку и вопросительно поднял бровь: мол, не будет ли она против, если я прервусь на секунду. Та наигранно закатила глаза, но тут же заразительно прыснула и утвердительно кивнула: давай, красавчик, проверяй свой мобильник и возвращайся ко мне.

Открыв сообщение, уже через секунду я выбегал из дома, на ходу застегивая рубашку и набирая трясущимися пальцами цифры телефонного номера. “Привет, Лука! Так странно, что ты единственный человек, с которым я так и не смогла попрощаться. Хоть мы и стали добрыми друзьями (несмотря на то, что ты ужасный шалопай), мне тяжело было рассказать тебе о своей болезни. Прошлой осенью у меня обнаружили рак горла, и несмотря на множество обследований и операцию, врачи все еще не знают, каковы мои шансы на успех. В смысле, на жизнь. Сейчас я чувствую себя немного лучше, поэтому вернулась в Болонью. Буду рада встрече с тобой, если ты, конечно, хочешь меня увидеть. Лия”. Она была еще красивей, чем я помнил, но такая прозрачная, наверняка потеряла не меньше 5 кило. Одни глазищи сияли на пол-лица. Волосы, собранные в объемный пучок на макушке, открывали длинную шею, и я видел, как мелко бьется голубая жилка под тонкой светлой кожей, выдавая волнение. Встретившись с Лией на площади Нептуна, мне захотелось умчать ее от всех врачей и от всего мира в придачу, поэтому мы отправились на вершину холма и долго сидели там в тишине, наблюдая за летящими на юг облаками, прежде чем смогли заговорить. Конечно же, у нее был другой парень. – Они знали друг друга лет сто и были вместе еще со школы. Он нравится ее родителям, а я шалопай и не пропускаю ни одной юбки: