Полярная звезда

Не успела я додумать думу, как телефон зазвонил снова.

– Да?

–Pimeanarka....Pimeanarka…Peiko…Olla pelloissaan, mahtava, tutista pelosta, kammoksuttaa…-Раздался шипящий женский голос на том конце провода. –Nyt. Helvettin. Taalta.

–Простите, я не совсем понимаю. Ааа! – подскочила я на месте, увидев прямо перед собой девушку в капюшоне.– Господи, как вы меня напугали!

Она молча смотрела на меня. Ее глаза не выражали ничего, кроме озлобленности. Волосы, давно не знавшие ни расчески, ни шампуня, были скрыты под капюшоном.

– Nyt. Helvettin. Taalta, – прошептала она, глядя мне в глаза. – Уходи. Ты здесь чужая.

– Угу. – Заспешила я к выходу. – Я.…Заблудилась. Господи, страсти какие.

– Он вернулся. Все получат по заслугам, – сказала девушка, когда я уже выходила из комнаты.

Прикрыв дверь, я отдышалась, а затем достала из кармана сложенный листок с портретом знакомого незнакомца.

Ну, она же не обидится, если я заберу?

***

Кафе «У Хельги» – одна из главных святынь города Инкери. Если я не ошибаюсь, открыли его еще в прошлом веке. Мне здесь нравилось исключительно все, кроме одного: абсолютно идиотских колокольчиков, висевших над каждым столом. Кем я себя чувствовала, коровой или пожарником, объяснить сложно, но что-то среднее между первым и вторым.

–Что заказывать будете?– Обратилась ко мне приятная официантка. Ну да. И ее я где-то видела. Сто зубов могу дать.

– Ааа, да, сок апельсиновый.

– Будет исполнено.

Народу на площади, что перед кафе, было немало. Пасмурная погода для финнов не помеха, – привыкли. Для меня же поначалу было дико, но со временем все пришло в норму. Так я тоже стала частью этого этноса. Хотя и была ею, по сути, с рождения, осознание приходит с возрастом. Мне, как и говорила, двадцать четыре. Бабушка. Бабуля.

Я взяла в руки мобильный телефон и вбила в поисковой строке «Профессор Вербицкий». Браузер выдал под тысячу ссылок, а в одной даже видео, на котором ученый дает интервью местным СМИ:

– Я считаю это национальным позором, принятие декларации об одобрении дополнительного финансирования лаборатории этого, прости Господи, Калугина. Я считаю, что эти средства должны использоваться по назначению, и явно не по такому. – Вещал профессор с трибуны.

– Привет, подруга.

Я едва не поперхнулась соком, выронив из рук телефон.

– Не поняла. – Посмотрел я на ту самую блондинку с пляжа. Полчаса назад она звонила мне, а…

Что происходит?

– Чего? – Рассмеялась она. – Не рада видеть, что ли меня? Приехала, ничего не сказала. Как так-то?

– Да я… – Ошарашенно произнесла я, решив сменить тактику. – Не успела я. Вот, только прибыла. Утренним поездом.

– Уии, класс! – Обрадовалась Лариса.– Тусанем? Как раньше? – загадочно улыбнулась она.

– Да, конечно. – Кивнула я и театрально засмеялась. Состояние – план-провал. В один момент мне показалось, что я вижу сон. Или не показалось?

– Супер. Алло, подруга, ты чего такая? «Амбре» что ли вчера было? – рассмеялась Лариса.

– Что было?

– Ооо. Ясеня. Как там с Кириллом, кстати? Его тоже сто лет не видно, как воду канул. Ну, с ним бывало. А вот ты испарилась неожиданно.

–Да. – Протянула я.– Дела были.

– Колбаса. Жизнь идет, ты не меняешься, Корешковская.

– Что?

–Что?

– Как вы меня назвали?

– Вы? Рухнула что ли, Ань? Корешковская, ну, фамилия твоя, прикинь?

– Нет, вы, ты, ошибаешься. Я – Корнева, и всегда ей была.

– Так, ну-ка, тишина, замолчите, калерка!– Вербицкий жестом призвал аудиторию к тишине. Студенты, их было человек двадцать, мгновенно смолкли.

– Запишем тему. И так, что вы когда-нибудь слышали о теории искаженного сознания? Вы, да, первый ряд.

– Теория искаженного сознания впервые была представлена еще советскими учеными, – с первого ряда поднялся светловолосый парень.– По выдвинутой гипотезе, сознание – это лабиринт нескольких уровней, каждый из которых направляет мысли в разные стороны…

– Молодец! Теперь вы!

– Сознание можно искажать искусственным путем, с помощью анальгетиков, – робко произнесла невысокая девушка на последнем ряду.

– Не понял. – Вербицкий нахмурился и спустился с кафедры.– Потрудитесь объяснить.

– Ну, с помощью препаратов болеутоления можно дать понять разуму, что он в нужном направлении. Согласно учению профессора Калугина… Человеку кажется, будто он спит. И в этом сне будто бы видит…Необъяснимое… То, чего не может быть на самом деле…

– Аня, Аня! – Тормошила меня Лариса.– Алло, ты чего, Аня, тебе плохо?

– А?– Очнулась я. – Нет, все.… Все хорошо. – Я схватила сумку и в спешке поднялась. – Лариса, я, мы увидимся, я позвоню.

– Естественнее.– Услышала я голос за спиной. Брутальный незнакомец в темном, из общежития. – Все идет, как нужно. Спокойнее. Игра только началась. Вы не смеете нарушать правила.

***

Наверное, иногда случается так, что в двадцать четыре года вы начинаете думать, а зачем вообще вот это все? Кто я? Зачем живу, для чего? Все вокруг кажется ненастоящим, подделкой. И вы такие сидите на кровати, диване, в ванной, туалете и думаете. Чего мне вообще нужно-то, в жизни этой странной? И вроде бы все есть, а сладкого не хватает. Чего-нибудь нежно-миндально-хрустящего. Молочного, с орешками.

Бабушка всегда говорила, что смысл жизни – это поступки. Что каждое лишнее слово – это сворованный кислород, которого, как денег и надежд на светлое будущее, и так почти не осталось. Что лишь доказывая правоту поступками, ты делаешь шаг в развитии характера. Бабушка вообще любила много говорить. По молодости она читала литературу эпохи просвещения и постоянно ее цитировала.

В совсем еще юном возрасте я нашла приключения на свою беспокойную голову. Пропадая часами на улице, срывала плоды с деревьев, собирала пустые банки, а ночью возвращалась домой и строила из них домики для своих зверюшек. Затем я связалась с плохой компанией и начала употреблять легкие наркотики. Это едва не закончилось грустно, и спасло меня лишь появление в моей жизни четвероногое друга, которого я встретила случайно.