У ворот сидел человек в длинной звездной мантии и с крючковатым посохом. Он чертил знаки, задумчиво добавляя по завитку, по крестику, хмыкая и вздыхая. По острому колпаку и длинной седой бороде я догадалась, что это маг вышел подышать свежим воздухом.
– Здравствуйте, Учитель, – вежливо сказала я.
Такое обращение ему понравилось.
– Ты ищешь мудрости, женщина? – сурово осведомился он. Очевидно, набивал себе цену.
– Да, учитель.
– Тогда ступай за мной.
Он привел меня в круглое помещение самого колдовского вида. На одной стене – вернее, простенке между окнами, – ковром висели сушеные травы, на другой – всякие металлические и стеклянные приборы, на третьей – полки с колбами, ретортами, пузырьками и флаконами. И много тут было книг разной величины – от карманного формата, до таких, оправленную в металл обложку которых нужно было поднимать двумя руками.
Горел огонь в камине, горели две свечи в витом подсвечнике на столе. Этого света хватало, чтобы разглядеть все хозяйство мага.
– Какой мудрости ты ищешь, женщина? Судя по змее, ты не из простых.
– Я ищу справедливости, – честно сказала я. – В мире людей я ее не нашла. Говорят, есть на небесах ангел справедливости. А если и его нет, то не скажешь ли ты, учитель, как жить без справедливости?
Маг рассмеялся.
– Ты женщина, – ласково сказал он, – и ты судишь просто, как и полагается женщине. Справедливость каждый устанавливает для себя сам, если она ему вдруг зачем-то понадобилась. Вот я живу в своей башне, властвую над демонами и духами, умножаю, количество знания в мире – зачем мне еще думать о справедливости?
– А как быть слабому, которому угрожает сильный? Как быть мне, если на меня напал насильник? Как быть обиженному, у которого нет заступника?
– Стоит тебе пожелать – и у тебя будет заступник, – сказал маг. – Ты ведь женщина.
– Хорошо. Но если судить по-твоему, то убийца останется безнаказанным, вор – непойманным, и так далее.
– Пусть люди соберутся и выберут тех, кто будет расправляться с убийцами и ворами. Пусть община кормит их за это. И незачем будет взывать к высшей справедливости, – довольно разумно отвечал маг.
– Но это наемники, они все равно будут лишь людьми, способными совершить любую ошибку. Как они соразмерят проступок и кару, справедливость и милосердие?
– Как их научат – так и соразмерят.
– Кто же их научит?
– Разве в твоем мире не осталось мудрецов? – изумился маг.
– Мудрец может научить лишь того, кто желает учиться, – я, понятное дело, вспомнила следователя с турецкими глазами.
– А тех, кто не желает, пусть изгонят. В пустыню! Без воды! Все очень просто. Ради этого ты шла ко мне и отнимаешь мое время?
– Помоги мне найти ангела справедливости! – сказала я. – Помоги мне найти его, учитель!
– Может, для тебя и демон справедливости сойдет? Этот у меня имеется! – смеясь, воскликнул маг и снял с полки хрустальный флакон, полный дыма. – Вот он, голубчик! Украшение моей коллекции! Вон в той склянке у меня бесенок из рода Аемодеев, мелкий пакостник, бес сутяг и стряпчих. Вон в большой колбе – Левиафаново отродье. Мне бы еще несколько экземпляров, и можно начинать работу. Я, видишь ли, хочу исследовать свойства, физиологию и анатомию демонов. Этим всерьез еще никто не занимался.
– Должно быть, тебе нелегко было собрать такую коллекцию, учитель, – почтительно обратилась я. – Подумать только, живые демоны!
– Да, эту полку я не уступил бы за все сокровища Голконды! – заявил маг. – Красавцы, отборные экземпляры. Не мелкая шваль, а те, кто рухнул вниз после Большого Бунта.
Мысленно я приказала змее приготовиться.
– Мне к ним даже прикоснуться было бы страшно, – я руками показала, как именно оттолкнула бы склянку с бесом. – Какое мужество нужно иметь, чтобы изучать демонов! Прости, учитель, что я отнимала твое время такими глупыми вопросами!
– Как не простить женщину! – гордо усмехнулся маг. – А прикасаться к ним совсем не страшно. Это же простое стекло и хрусталь. Страшно другое – когда ставишь ловушку бесу или демону. Каждого нужно приманить по-своему. Иногда полстолетия пройдет, прежде чем придумаешь приманку и подсунешь ему, чтобы прилетел и попался.
– А они, эти флакончики – горячие или холодные? – спросила я. – Ведь бесы состоят из огня?
Маг расхохотался.
– Возьми в руку, попробуй! – предложил он.
– А со мной ничего не будет?
– С тобой ничего не будет.
Я прикинула расстояние до двери, подошла к полке, и тут одновременно схватила хрустальный флакон и накинула магу на шею свою змею.
Тесные кольца сомкнулись. Маг издал такой вопль, что огонь в камине заметался.
Пока он боролся со змеей, я выбежала из башни.
Конечно, следовало бы отбежать подальше, но я не видела подходящего камня. Приходилось рисковать – я размахнулась и брякнула флакон о стену.
Осколки хрусталя острыми искорками сверкнули в воздухе.
У подножья стены стал густеть клочок тумана. Он принял вид свернувшегося клубком зверька, начал расти и оказался лежащим без сознания человеком. Вернее, демоном в человечьем обличье. Я не понимала, это уже плоть или еще сгусток каких-нибудь мистических флюидов. Поэтому стояла, боясь прикоснуться.
Клубок развернулся. Я увидела лицо Зелиала. Он вольно раскинул худые руки и стал дышать – с наслаждением и все глубже. Он понемногу приходил в чувство. Я не знала, как ему помочь, и решила хотя бы не мешать.
В башне грохотала – это маг боролся, с моей змеей. Но хватка у нее была не хуже моей – видно, и она когда-то тренировалась по части захватов, подсечек и удушающих приемов.
С новым вдохом Зелиал прогнулся в груди и блаженно застонал. А потом открыл глаза и увидел меня.
– Это ты? – не столько спросил, сколько сообщил он сам себе. – Спасибо, ворона… Где это мы и как я сюда попал?
– Осторожно, не наступи на осколки, – сказала я, потому что он был босиком и вообще голый.
Зелиал сел, потрогал кусочек хрусталя и, по-видимому, все вспомнил.
– Твоя работа? – пытаясь улыбнуться, спросил он, показывая на хрусталь.
– Ну! Вставай, вставай, достаточно ты в пузырьке отсыпался.
– Опять я не нашел ангела справедливости, – даже с каким-то удивлением сообщил Зелиал. – Может, хоть ты что-нибудь о нем узнала? А, ворона?
Он, видимо, был еще очень слаб и прислонился к стене. У него не хватало сил и соображения даже соткать из мрака длинный плащ. Я хотела подойти и обнять его, потому что всей кожей чувствовала, как ему сейчас холодно. Даже сделала шаг к нему, но сразу же отступила.