Босс, покажите торс!

– Да, – даже не глянув на экран, рявкаю в трубку и резко сворачиваю в сторону женского туалета – встречаться с этим… нет никакого желания.

После того происшествия с кофе, вздыбленными штанами и вылитого на меня дерьма прошло два дня. Все это время я почти не вылезала из-за своего компа, изо всех сил налегая на работу.

На сидящей во мне злости договорилась о неплохих объемах поставок расходников в сеть частных клиник.

Пробила на предварительный договор зловредного Анастасия Петровича Ворова, владельца сети аптек, густо раскинутых по всему Подмосковью. Пока не на поставки договор, конечно, но хоть что-то. До этого Анастасий меня только за нос водил, да "завтраками" кормил.

Еще за эти два дня я выпила целую упаковку успокаивающего чая и ни фига не успокоилась. Похоже, пора переходить на напитки покрепче.

Все два дня заставляла себя не думать о словах Ланского обо мне. Но все равно, как ни старалась, в голову лезли разные мысли. Хотелось подойти к этому придурку и спросить – это вообще нормально сказать женщине, что она уродина и на мужика похожа?!

Хотя, о чем я? Это же Дима, удод и недоделок, я с первой встречи все про него поняла. Так чего до сих пор чувствую себя такой униженной?

С какого перепуга не проходит чувство, словно мне в лицо плюнули? Как будто первый раз в жизни мне говорят, что я… мягко говоря, красотой не блещу. Нет, конечно, сто раз говорили, особенно в подростковом возрасте.

Бывший муженек меня чуть не с первого дня после свадьбы стал слонопотамом звать. Да и до него не раз за спиной в свой адрес всякое дерьмо слышала. Может, в этом все дело, что Ланской свое ценное мнение прямо в лицо высказал, не постеснялся?

Я зло выдохнула – да пошел он! Растереть его слова и забыть!

Но встречаться с ним не было никакого желания – вдруг сорвусь и расцарапаю ему красивенькую рожу. Поэтому эти два дня я тупо сбегала из офиса каждый раз, как тать Ася сообщала, что меня вызывают в директорский кабинет. Притворялась, что спешу на встречу с клиентом, и уматывала.

Вот и сейчас нет никакого желания встречаться со смазливцем. Тем более, когда он в компании таких красоток – стопудово, их он считает за настоящих женщин.

– Вересаева! – долетает до меня Димин голос в тот момент, когда за спиной закрывается дверь в туалет.

Делаю невидимому Диме фак и вспоминаю про ждущий меня телефон.

– Алё, говорите.

– Амалия Андреевна? – звучит из трубки очуметь какой мужественный голос.

– Она самая, – покладисто соглашаюсь.

– Меня зовут Вячеслав Говоров. Меня попросили вам помочь.

– Кто попросил? – уточняю, быстренько перебирая в уме, кого и о чем просила за последнее время.

Вроде, никого и ни о чем. Только Миркиного Яниса просила посоветовать хорошего юриста. Такого, чтобы смог помочь, но мне на паперти не оказаться после оплаты его услуг: я все-таки решила официально побороться с Толиком за свою квартиру.

Но это было месяц назад. Янис с тех пор молчит, наверное, уже забыл про меня сто раз.

– Янис Славинов. В общих чертах он уже описал вашу проблему.

– У-у-у, – мычу удивленно. – Я думала, он забыл.

– Не забыл, это я был… немного занят другими вопросами. Но теперь совершенно свободен и могу взяться за ваше дело. Когда мы можем встретиться и обсудить детали? – голос в трубке становится еще ниже и сексуальнее.

Я мысленно закатываю глаза – ну пожалуйста, пожалуйста, пусть его обладатель окажется офигенным высоким красавцем с широкими плечами!

– Кхм, – откашливаюсь – у меня аж дыхание чего-то сперло от восторга. – Да хоть когда, все бумаги у меня с собой.

– Когда у вас обеденный перерыв? – интересуется Вячеслав Говоров. Узнав, что буквально через полчаса, информирует. – Через тридцать минут буду ждать вас у входа в здание, – и сбрасывает звонок прежде, чем я успеваю поинтересоваться, как мне его узнать.

Кладу телефон в карман и выдыхаю. Ну слава яйцам, может, все-таки удастся отсудить у бывшего мою квартирку. Если этот Вячеслав Говоров действительно крутой юрист, то лучше я отдам свои сбережения ему, чем Толику.

А если он ничем не поможет, все равно буду спать спокойно, потому что сделала все для сохранения своей собственности. Ну и подумаешь, что спать буду где-нибудь на лавочке в парке без жилья и без денег, зато гордая собой!

Ладно, без пессимизма, Амалия Андреевна! Если что, всегда могу пойти работать сиделкой с проживанием. На крайний случай к Мирке на постой попрошусь, пока новым жильем не обзаведусь.

Кладу телефон в карман и открываю кран с холодной водой. Умываюсь, чтобы остудить горящие от волнения щеки. Пока сушу руки, рассматриваю себя в зеркало.

Ну да, я очень высокая и плечи широкие – не у каждого мужика такие. Грудь небольшая, но зато талия тонкая, а бедра вполне женственные. Ноги стройные… Лицо… Обычное, можно сказать, не красавица, но и не уродина. Блондинка со светло-зелеными глазами. Нос длинноват, глаза мелковаты, зато губы пухлые от природы, без всякого геля…

«Сам ты урод, Дима. А я нормальная!» – подмигиваю своему отражению, пообещав забить большой болт на его мнение обо мне. В конце концов, мне с ним детей не крестить, пусть говорит что хочет.

Успокоившись, выхожу из туалета и опа, на моем плече тут же смыкаются жесткие пальцы, а в лицо летит:

– Вересаева! Ты, смотрю, берега путать начала. Ну-ка, быстро за мной…

11

– За мной, Вересаева. Быстро! – требует Дима.

Кидаю взгляд ему за спину на предмет случайных зрителей – не хочется, чтобы нас опять увидели в неоднозначной ситуации. Но в коридорном аппендиксе, где спряталась дверь в женский туалет, нет никого, кроме нас двоих.

Вот и отлично, можно спокойно разборки устраивать. И так мою спину два дня пилят взгляды всего офиса. Правда, откровенных, в полный голос обсуждалок происшествия с кофе и ширинкой я ни разу не слышала.

Наверное, Лара всех поставила в известность об угрозе начальства уволить сплетников. Как я уже поняла, Дима – начальник, который слов на ветер не бросает. Офисный народ шефа боится, вот и осторожничает с разговорами… Но ехидные взгляды уже достали.

Между тем мужская рука встряхивает меня так, что зубы клацают.

– Не тормози, Вересаева! – рявкает Дима и выпускает мое плечо. Одной лапой крепко перехватывает мое запястье, а второй… смачно шлепает по заднице. По моей! – Вперед, я сказал!

Чувствуя, как меня натурально накрывает бешенство, упираюсь пятками в пол и ору:

– Ты что творишь, чудище?!

– Выдвигаю аргумент тебе в помощь для скорейшего принятия правильного решения.

– Отклонено!

Димина выходка бесит так, что я готова с размаху врезать ему по коленной чашечке – инвалидом не сделаю и следов не оставлю, но будет очень больно. Заодно эффективно доведу до дебила, что нельзя так себя вести. Даже если он начальник, а я его подчиненная, все равно нельзя!

Я изо всех сил дергаю руку и, чуть не выворачивая плечо, добиваюсь, что дегенерат выпускает мои пальцы из своих лап.

Глядя в его перекошенную недовольством морду втягиваю воздух и длинно сцеживаю его через зубы, пытаясь успокоиться. Выпячиваю нижнюю челюсть и шиплю:

– Дима, я тебе не секретарша, чтобы по первому щелчку нестись в твой кабинет. Меня… Меня тошнит от твоей рожи, – перевожу дыхание и чуть спокойнее продолжаю. – По условию нашего пари ты не можешь меня уволить и я сама не могу уволиться, иначе проигрыш, помнишь?