Цунами тоталитарной идеологии
И вот однако уж точно ведь не того, что извечно портило кровь, никому и близко-то не давая жить по-людски.
22
А между тем всякое то или иное стародавнее зло еще вскоре сумеет самое себя как-никак, а до чего неминуемо целиком возродить. Скажем так, ранее то был царского времени циркуляр, ну а теперь, в стране «победивших все прежнее» пролетариев, он исключительно уж нагло затем прозовется, куда поболее веской и всесильной большевистской резолюцией.
И это при том, что сама суть дела всегда уж останется весьма неизменно более чем уж безнадежно фактически прежней.
А тот бездушный бюрократический аппарат еще только куда значительно окрепнет, поскольку свежеиспеченным «тавтологическим обоснованием всей новой власти» обязательно станет именно та подушная и беспошлинная торговля светлыми мечтами.
Ну а этот лежалый товар, без сомнения, потребует, куда явно большей совершенно же чудовищной волокиты перед любым даже и самым маломальским исполнением буквально любых насущных дел.
Причем верные слуги новой власти людскую толпу, которую им довелось, так или иначе, возглавить за тех каких-либо вполне конкретных индивидуальностей вовсе уж тогда не держали.
В их убогом сознании они руководили одним лишь сбродом явно во всем схожим с тем совершенно бессмысленным мясным и молочным скотом.
А самих себя они почитали разве что за наиболее избранную его часть.
И всем тем как-никак, а исключительно «наилучшим» представителям, что вышли из самой глубины народных толп, было совсем невозмутимо же свойственно даже и под ножом беззаветно славословить отца и учителя из крови и плоти людской создавшего более чем бесподобно «чудное» новоявленное бытие.
Причем это именно Сталин безо всякой в том тени сомнения и породил всю ту серую братию, крепко-накрепко скованную одним лишь тем на редкость скверным душком так и леденящего все их нутро нисколько не человеческого, а истово звериного страха.
23
А началось все это именно с того самого, что чьи-то радужные мечты кровавыми строками, сколь выпукло вписанные в историю всех тех безо всякого исключения народов России во всем том дальнейшем более чем однозначно же превратились в блестящую шелуху распрекрасных слов, расходящихся с делами в самые подчас полностью противоположные стороны.
И главное, было это тогда организовано никак не для убийства и смерти, а во имя праздника жизни тех, кто мнил себя всецело имеющим право верховодить толпой своих отныне вовсе безликих сограждан.
И уж были они считай начисто же беспощадно той новою властью попросту лишены всякого былого гражданства.
Да вот зато разом тогда весьма верно обретших революционный мандат на полную безысходность серого и беспросветно тягостного бытия.
24
Причем вполне вдосталь кое-кому до тех самых бесславных времен уж совсем так приевшиеся сущие серость и скука – всего-то лишь явное производное самого уж обычного тихо дремлющего прозябания.
Да вот, однако, на редкость рьяно сменить его на ярую усладу извечной борьбы, коли, и было возможно, то только лишь на то самое невозмутимо короткое время неистово разорвав путы, сдерживающие обывателя в рамках строгого соблюдения всех бытующих в обществе социальных и уголовных законов.
А соответственно сему, вытеснить серость и скуку неизбежно само собой означало породить вездесущую темень, да и промозгло скабрезную комиссарскую ложь.
И кстати, серость, по всей ее сути, нисколько не есть вполне естественное преломление чьих-либо наиболее низменных человеческих качеств.
Нет прежде-то всего нечто подобное выражает собой весьма наглядную канву как-никак, а до чего незатейливо суетливого существования, в котором слишком так пока мало того действительно творческого, зато немыслимо много истинно житейского и неприметно серого.
25
Ну а когда на землю нисходит красная мгла революции, серыми оказываются буквально-то все, а тот, кто не становится таковым и сердцем своим вовсе не принадлежит к той всецело заглавной фактически уж на раз безудержно и буйно весьма многое решающей силе, изничтожается, или низводится до самого вот откровенно неприметного уровня.
И той можно сказать почти единственной для него возможностью от всего этого вполне уберечься, дабы зачастую честь и жизнь свою спасти… мог бы оказаться разве что тот неистово поспешный отъезд, куда только подалее от этакого полуночного кошмара, который тогда ведь и стал буквально для всех разом самой безутешной явью.
Причем довольно многие из людей интеллектуального труда именно это довольно-то быстро тогда и сделали – скрылись они вовсе же неведомо куда за моря и бескрайней синей глади океаны.
Ну а хоть сколько-то стояще иной альтернативой могла бы оказаться, как раз-таки та истинно насущная чья-либо надобность и впрямь-то надеть на себя маску самой извечной и вездесущей серости, что со временем обязательно, в конце концов, неизбежно станет той еще самой неотъемлемой частью всецело повседневного чьего-либо духовного облика.
То, что сохранится где-либо глубоко внутри, отныне предстанет считай так в виде одной той никак неширокой отдушины в мире более чем отчаянно сером, да и сколь отвратно никчемном…
Выглядывая оттуда разве что рядом с точно такими же весьма полноценными носителями… фактически именно тех вот несметных духовных благ.
26
Серость и неприметность в ночи – это и есть наиболее наилучшая защита от всех тех двуногих, самых что ни на есть опасных во всем этом мире полуразумных животных-хищников.
И, само собой разумеется, что движение истории ведет нас именно что разом уж строго вперед и у прошлого зла нет никакого будущего в том-то самом его обветшало старом довольно-то давно доселе укоренившемся облике.
Однако он у него как есть, сколь мигом сходу ведь разом отыщется свежий и новый, призрачно светлый, да и как есть изумительно праздничный.
Но так оно совсем не на веки вечные, и сегодняшнее положение вещей – нисколько не что-либо абсолютно незыблемое, как, впрочем, и тот каменный век с его давно всеми нами почти раз и навсегда ныне полностью позабытым бытом.
Да только совсем уж оно не иначе, а пройдет не одно это наше нынешнее тысячелетие – срок довольно-то малый в общих масштабах действительно необходимых, для посильного и пошагового усовершенствования всего общего потока сознания у того ни о чем высоком и близко не рассуждающего, изрядно приземленного думами среднего человека…
Нет, до чего еще безбрежно много воды утечет до тех самых пор, пока не сольются в единое целое мечты сегодняшних идеалистов и повседневная реальность наших попросту пока совсем невероятно отдаленных потомков.
27
Хотя вполне на деле, возможно, что теми будущими жителями нашей благодатной планеты явно окажутся вовсе иные, куда и впрямь бесподобно поболее нас разумные существа, которые, кстати, наверное, уж на редкость рачительнее отнесутся к тем самым нисколько не задарма им доставшимся (разве что только кажущихся безбрежно несметными) богатствам природы…
И то, что на наш сегодняшний день фактически до безумия важно, так это будут или не будут те ныне лишь некогда в том самом далеком грядущем живущие обитатели планеты Земля хоть сколько-то сродни нам или окажутся они по всему своему облику и подобию абсолютно же, значит, вовсе иными?
Но то еще уж однозначно покажет одно лишь то крайне медленно в далекую вечность текущее время.
Причем ему между тем, как и понятно, суждено течь всегда, ну а мы сколь скоропостижно попросту вот все умираем, никак не прожив на этой земле даже и века.
Однако то будет нисколько не лучший выбор – буквально наспех воспользоваться всеми теми на данный момент до чего вдоволь имеющимися ресурсами именно в наше только лишь чисто сегодняшнее благо и главное все это всецело за счет и близко несветлого же грядущего когда-нибудь явно так безмерно бедствующих последующих поколений.
А нечто подобное коли и будет выглядеть вполне светло и благостно, однако таковым оно будет разве что с точки зрения весьма благодушно и потребительски обо всем до чего одинаково мыслящих людей-амеб, а никак не для того действительно полноценно зрелого умом и годами здравомыслящего человека.
28
И когда тот не очень яркий свет тех далеких звезд, что отдалены от нас на многие сотни световых лет (в нашей галактике), что был излучен ими в данный момент времени, и вправду постепенно доберется до наших палестин – дети матери-земли, пожалуй, окажутся несколько иными, или их тогда попросту не останется здесь чисто же совсем.
И именно это мы и вправду без тени сомнения со временем исключительно мирным путем более чем веско недолго думая как-нибудь всемогуще же сдюжим!
Раз ту считай неминуемо лютую смерть всему живому на этой земле будет способен почти ведь в одночасье сходу уж принести именно тот смертельно опасный «яд технически чрезмерно переразвитого воображения».
Причем это как раз ему и довелось во все стороны распространять по жилам живой природы чудовищно разрушительный код, чего-то самому себе при всем том сколь восторженно вереща о том чисто всемогущем всесилии грозного разума в свете безмерно важных научных достижений, совершенно так рассевающих пред собой мглу нашего всеобщего властного невежества.
И это при всем том, что фактически главным для почти всякого нынешнего человека неизменно является до чего явное удовлетворение желаний, своего прямо ведь скажем совсем ненасытного чрева.
Ну а несколько поболее тонкого плана духовные потребности, более чем беспрестанно проистекают разве что из всей той общей пресыщенности всеми теми нежными и ласковыми благами земными…
И интересы чрева зачастую всецело главенствуют над разумом, поскольку он только лишь явный не самый уж более-менее крупный его на деле придаток.
А еще всякое людское чрево, как правило, буквально доверху переполнено тем самым откровенно же скотским страхом за всю свою задушевную сущность в преддверии вечного атеистического небытия.
29
То, что продолжение явно грядет и если не для нас лично, то вот для всех тех других точно таких, как и мы, грядущих людей, в мыслях законченных эгоистов, пожалуй, занимает самое незначительное, исключительно же крохотное место.
Они, несомненно, живут с тяжким предощущением собственного будущего конца, а именно потому им и надо было весьма беззастенчиво переделать сразу-то весь этот подлунный мир, дабы максимально прочно тем и оставить о себе в нем память на все те некогда лишь только грядущие последующие тысячелетия…
Ночное небо и поныне бездонно согревает их томные сердца всякими сладостными мыслями о том, что, уж, будучи полностью само собой почти так идентичным нынешнему, оно и впрямь некогда навевало думы и создавало сладостные грезы в душах многих и многих поколений тех еще древних греков и римлян.
Однако поэт Маяковский был нисколько при этом явно не прав: вовсе не для нас сегодня зажигаются далекие звезды, а куда вернее – для тех, кто будет жить через многие сотни лет после этого нашего уж сколь еще чрезвычайно бурного катастрофическими событиями века.
Хотя уж доведется ли кому-либо там когда-нибудь вообще жить или нет, то вот как-никак, а окажется всецело зависимым, прежде всего от той даже и невольно намеренной сколь необъятно еще и еще расширяться вовсе-то необузданной нынешней тупости.
Ну а впрочем, точно также довольно многое будет зависеть и от всего того до чего же всесильно безответственного невежества всяческого рода представителей нашего сегодняшнего научного мира.
30
Хотя нет, конечно, мы ведь все сегодня очень уж даже невероятно умны, а необычайно высокие сферы духа совершенно вот четко и ясно проникнуты неземной красотой, исходящей из некоего абсолютно иного, а именно куда только поболее, нежели чем все это наше нынешнее прозябание невообразимо изумительного бытия.
Причем что есть, то есть, нет никакой к тому особенной причины более чем безоглядно и бездумно сходу разом чисто на ходу все сразу непременно отрицать?!
Ну, уж нет, то ведь совсем абсолютно на деле бесспорно…
Как-никак, а тот неистово стремительный ход развития высокого творческого сознания у сугубо отдельных личностей и впрямь во многом на редкость многозначительно схож именно с тем безумно и яростно низвергающим свои воды горным потоком.
Причем он действительно же вполне безупречно реален во всей своей четко и ясно осязаемой да и полностью доступной всякому взору основе.
Чье-либо воспаленное воображение (само по себе явно бесталанное или по сущей лености и близко не способное ко всякому подлинному творческому труду) может создавать одни яркие блики, кидая их в равнодушную толпу, которая между тем, если чему и внемлет, так это разве что тому ничем уж ненасытному инстинкту самого еще массового потребления.
Поскольку буквально всякое простодушно мыслящее население только лишь и всего немыслимо уж радостно жаждет наиболее наилучшего освоения всех тех хоть сколько-то ему на деле доступных во всем этом мире благ и удобств.
31
А при таких донельзя прискорбных делах и без того безгранично невзрачная действительность в том еще самом истинно наихудшем своем виде явно вот затем уж предстанет перед глазами именно тогда, когда всеблагие народные просветители и впрямь-таки полностью и до конца всецело уверуют в свою единственно верную «святую ложь».
Им было вполне свойственно более чем исступленно исповедовать принцип священной силы, способной разом одарить весь этот мир сущей радостью самого еще полноценного освобождения от всех тех, прежде уж всего именно что внутренних его вековых оков.
Причем сколь радостно и весело добиться данного всеобщего блага было бы в их глазах на деле уж как-никак, а действительно так возможно разве что исключительно же внешними и безнравственно насильственными действиями.
Ну а в результате всех тех изумительно высоких и благих весьма задушевно же возвышенных намерений затем и возникнет то самое чрезвычайно воинственное государство извечно как есть и близко никем невыполняемых насквозь лживых обещаний.
И сердце народа будет снова тогда буквально доверху переполнено дикой тоской по некоему новому избавителю от всего того до чего крайне совсем же неприглядного засилья той-то самой ныне разом вот и повылезшей в господа бывшей голодранной черни.
И ведь окажется она, куда и впрямь вороватее и ухватистее всех тех, кто как-никак, а сразу уродился барчуком, ибо, откуда тем вообще было, собственно, знать про все те чисто житейские народные хитрости?
32
К тому же и в само сердце тех, кто (в той ныне полностью прежней царской России) сразу так уродился богатым, и близко не заползала зимняя стужа большевистской идеологии, что самым целевым образом обволакивала людские сердца всем тем кровавым кумачом.
Ну и как раз-таки она, между тем, и обхватывала до чего многие души ледяными нитями совершенно уж абстрактной логической правоты…
И это именно данная идеология весьма ведь простецки и обезличенно все и вся безразлично взвешивала именно что на весах всеобщего и крайне обезличенно абстрактного блага.
Причем это самое пресловутое «всеобщее благо» явно вот всецело при этом проецировалось именно на чьи-либо самые конкретные насущные нужды, попросту разом спешно же надеваясь на них, словно бы чулок на изящную женскую ножку.
Ну а прежние господа были людьми степенными, пожалуй, излишне кичливыми, но, однако при всем том во всей своей основной массе никак не было им свойственно сколь еще явное злорадство по поводу всех тех весьма извечных и чисто бытовых народных трудностей.
Да и не страдали они в свое время от холода и голода, а также и не испытывали на самих себе все тяготы самого подчас до чего только непосильного физического труда.
Однако коли прямиком на деле завести разговор именно обо всех тех, считай ведь новоявленных господах-товарищах, то чего это тут вообще возможно было бы поделать, раз и впрямь чисто как есть вполне еще надо на самом-то деле весьма ответственно сходу подметить.
Уж чего-чего, а совсем ненароком упустив из своих загребущих лап власть, они как минимум рисковали попросту прямиком к тому самому весьма простому и крайне незатейливому житью-бытью вслед так, затем более чем незамедлительно и возвратиться…
33
А впрочем да они явно хотели только как лучше, стремились всею душой к счастью и освобождению угнетенных и голодных народных масс.
И, кстати, были те массы в те времена, впрочем, как и сегодня до той уж самой последней ведь нитки всецело обобраны, да и самым непосильным трудом до чего вконец совсем обездолены и заморены…
А впрочем, может еще быть, что те нисколько небезызвестные прекраснодушные либералы, поигрывая при этом стальными мускулами своих праздных и надуманных убеждений, и впрямь-таки безмятежно всею душой стремились к самому явственному улучшению жизни серых масс простого народа.
Однако все их рьяные последыши, идя след в след по их откровенно кровавому пути, некогда сколь явно уж затем перешли от бесшабашных и взбалмошных планов по принципиально бессмысленному облагораживанию всего рода людского к делам лишь значительно поболее неприглядно темным, да и попросту КАТАСТРАФИЧЕСКИ БЕЗОТРАДНЫМ…
34
Цели всех тех, кто на редкость обезличенно уж более чем наскоро присобачил все свое изуверски потребительское мировоззрение ко всем, тем довольно-то аскетическим революционным нуждам, были гораздо прозаичнее, а души – куда только весьма безнадежно черствее.
И все это до чего многозначительно разве что потому, что были те рьяные прихлебатели истыми врагами буквально всякого, считай еще изначального уж еще донельзя гиблого своего неблагополучия.
Да и вообще они вполне ведь являлись сущими нахлебниками из столь как есть самой бесславной породы тех, кто всеми силами тянулся к одной той большой и малой личной выгоде и совсем уж ни к чему, собственно, большему.
Однако и те праведно благие в самой глубине своей души «благодетели народные» были уж явно без царя в голове, а именно потому и весьма несусветно как есть садистки жестоки.
Ну а также исключительно же непроглядно были их души более чем яростно фанатичны и темны, а потому и главная их житейская психология сколь доблестно до самого дна была пропитана сурово идейным невежеством.
А чисто потому и были они на редкость воинственно слепы…
Причем всю их беспримерно лютую бессердечность полностью и до конца выразил большой писатель Владимир Тендряков в своем автобиографическом рассказе «Хлеб для собаки».
35
Может быть, конечно нечто подобное было их весьма вот уж трудным, но верным путем исключительно продуманного и постепенного достижения всеобщей грамотности, культурного развития нации – превращения аграрной державы в техногенно вполне разумно сформированное современное государство?
Что же, пусть чисто формально оно и будет именно так, однако защищать своих сограждан нужно бы не только от некоей той и впрямь почти начисто подчас пресловутой внешней угрозы.
Нет, крайне ведь важно будет их точно также оберегать и от всех тех сугубо внутренних факторов, что могут подчас полностью и до конца явно нарушить пасторально обыденное и крайне неспешное течение всякой той еще их обывательской жизни.
Ну а тем паче и близко нельзя всячески создавать причины для всеобщей скорби, голода и лишений, причем именно с тем весьма отдаленным прицелом в то невообразимо далекое и чисто завтрашнее грядущее.
А в особенности именно уж таковое в котором свет победит тьму не разумом, а тем предельно последовательным уничтожением всего того, что вполне поистине смеет отбрасывать длинную тень.
И ведь тем самым безупречно уверенным шагом к чему-либо подобному полагалось идти как раз с той откровенно кверху вздернутой головой, а именно и впрямь на редкость высокоидейно, да и более чем строго и вездесуще революционно…
Да только ничего тут вообще не поделаешь – всякая революция это, прежде всего та самая до чего вконец заорганизованная анархия мигом так сходу, затем уж и становящаяся вездесущей новой монархией.
И что тогда?
Злу ли бежать совсем без оглядки,
Коль у «добра» точно те же повадки?
И вообще, звезд никак не нахватаешь с небес, сходу разрушив чертоги старого рабства, раз оно, как и понятно всенепременно вскоре полностью себя возродит, поскольку все его корни – глубоко внутри человеческой психологии, а вовсе не заключены, они в тех исключительно внешних формах буквально-то всеобщего государственного обустройства.
36
Но уж, ясное дело, откуда вообще взялось этакое поверье: «Мы старый мир разрушим, мы новый…»
Однако на самом деле вполне довелось этим соратникам всеобщего счастья на всей вот земле разве что только и возродить мир весьма стародавнего прошлого, сменив при этом религию на псевдонаучный тотемизм.
Уж словно бы и впрямь до чего спешно напялив на самих себя некое то свежее нижнее белье.
А между тем от всей же природы нынешнего человека вовсе и близко нельзя потребовать каких-либо скорых перемен, пока не был всецело изменен сам образ мысли того и по сей день в точно том довольно-то невзрачном виде существующего общества.
Причем всякие те невероятно стародавние устои жизни коли и могут сколь незамедлительно перемениться ко всему тому резко уж еще значительно лучшему то таковым оно может оказаться разве что для одной той относительно малой кучки всю страну чисто под себя сходу подмявших интриганов.
А нечто подобное весьма так планомерно только уж разом сходу удесятерит тот до чего невозмутимо в точности тот чисто прежний государственный деспотизм.
А впрочем, да поначалу большевики несколько так явно ослабили путы эксплуатации на производстве, прекрасно то, понимая, что хоть чего-либо, а надо бы совсем ведь временно людям дать!
Но то, однако, было одним лишь крайне уж исключительно вовсе недолговечным послаблением, да и практиковалось это именно в тех не столь уж и жизненно важных отраслях всего того «народного хозяйства».
Ну а в дальнейшем буквально повсюду так сурово были вполне надежно завинчены гайки, а потому и не было отныне ведь даже ни грамма свободы от того чисто уж всеобъемлющего идеологического рабства.
А коли и было у всякого советского человека хоть чего-либо еще, кроме тех наиболее как есть прямых его гражданских обязанностей…
И, так заключались те права, в том числе и в том довольно же сомнительном удовольствии трудового народа на бессмысленно тупое и бездеятельное присутствие на всех тех нисколько нескончаемой чередой день за днем чисто своим чередом беспрестанно тянущихся партийных собраниях.
Ну а также иногда и возможности сугубо вот праведно полоботрясничать во все те рабочие часы…
37
Интеллигенции, однако, сколь благодушно на редкость тогда ведь именно разом, что до чего нелепо привиделось, что она как-никак, а весьма принципиально же сходу заразила серые массы ярким пламенем всего того безмерно восторженного книжного энтузиазма…
Но на самом-то деле все это были одни те безмерно глупые россказни да миражи, наскоро впитанные из мечтаний блаженно восторженных духом гениев всеславной литературы.
Многим из тех уж как есть дореволюционных либералов было вполне на деле свойственно более чем безмятежное сознание, разом так зиждившееся на том самом всецело отстраненном от довольно многих бытовых мелочей восторженно-чувственном экстазе.
Причем экстаз этот брал свои наиболее основные корни именно из того так и горящего ярким пламенем божественного вдохновения мира прекрасного творчества.
И уж истинно, всем сердцем живя считай что умом и чувствами самого разного плана талантливых и выдающихся людей, российские интеллектуалы и близко при всем том явно не замечали, что те самые средневековые российские реалии никаким отчаянно резким переменам и близко априори вовсе не подлежат.
Да вот беда тогда это понимали разве что до чего еще совсем уж немногие.
И это именно люди до самого кровавого пота души, пропитанные наиболее отстраненной от всякой психологии серой толпы духовностью и захотели сделать безголовую чернь царицей всей новой великодержавной судьбы своего отечества.
И ведь главное для всех тех строгих и веских суждений о мире житейском они всегда как есть брали за основу категории сколь аккуратно ими доселе вынутые из рамок мира фантазии, а он никак не может быть эталоном для всякой той еще настоящей действительности.
Великие люди совсем не пророки некой самой наивысшей же правды поскольку их творчество – разве что только ее чудесное зеркало, посмотревшись в которое мы можем лучше оценить себя и все нас окружающее…
Но вот сколь явственно превращать художественную литературу в главное мерило жизни абсолютно же нельзя, раз все стропила видимой и не видимой вселенной зиждутся на прочной основе вполне объективных фактов, а не на тех еще блаженных иллюзиях и благостных фантазиях никогда на деле и не существовавшего бытия.
