Мир на кончиках пальцев

А вы идете домой и понимаете, что завтра снова на работу.

Манту

    Мария Глушенкова

Седьмой «В» в радостном предвкушении сидит на уроке русского языка. По четыре человека всех выпускают в медкабинет. На манту.

Строгая элегантная учительница, повернувшись к доске, объясняет новую тему. Она очень недовольна таким произволом и, когда в класс заходит девочка, чтобы позвать следующих четырех человек, начинает читать лекцию о том, что в школу мы не лечиться, знаете ли, приходим.

В медкабинете обслуживающий персонал – две медсестры. Тугой доводчик двери, видимо, обязан поддавать больному по спине дверью. Вышибать болезнь.

– Девочки, вы у нас из какого класса? Садитесь на кушеточку. На разные стороны, а то она перевернется. Ох, ну я же сказала – на разные стороны! Вот вам градусники.

Из процедурной выходит вторая медсестра. Ей, как и первой, лет шестьдесят. На руках синие перчатки, на голове – полиэтиленовая шапочка.

– Ну, разве мы можем что-то не так сделать? Еще скажи, что мы всем одной иглой колем. Соблюдаем правила гигиены. А то ты, Даш, скажешь тоже! – ругается она на нашу одноклассницу.

В этих же перчатках она садится писать Даше справку.

Тем временем вторая медсестра вспоминает про девочку, которая сидит в углу.

– Что у тебя болит?

– Нога.

– Дома заболела?

Дело в том, что, видимо, если нога заболела дома, то дом (конечно, если он обладает достаточной медицинской квалификацией) должен поставить тебе диагноз и предоставить соответствующее лечение.

– Заболела вчера, но я думала, сегодня пройдет.

– Раздевайся, и я посмотрю, что там у тебя с ногой.

А у нас уже забрали градусники. Склонившись над моим, медсестра провозглашает:

– Лапонька, 37 и ноль. Вытрись и перемеривай.

И, знаете, сразу же представляется больничная палата. В постели лежит больной. У него жар, по его щекам течет пот. Медсестра, совершая ежедневный обход, меряет больному температуру и говорит: «Вытритесь и перемеривайте!».

На почве заполнения моей карты у медсестер возникает конфликт. Как написать число 3442? Повернувшись к нам спиной, они ожесточенно спорят, сколько в этом числе нулей.

– Тамара Павловна, у меня штаны спадают. Похудела я, что ли? – спрашивает одна у другой.

– Похудела.

Сделав, наконец, запись в моей карте, Тамара Павловна поворачивается и говорит мне:

– Сейчас такое время, лапонька, везде надо писать.

Наказание

    Дарья Ермолина

Дождь нещадно хлестал по стеклам старого автобуса, портя настроение пассажирам. В основном, это были подростки, поехавшие на экскурсию по принуждению родителей. Среди них была девушка, которая ехала не на экскурсию, но и она не испытывала особой радости от того, что сидела в этом автобусе. Она даже специально забралась на самое дальнее место, чтобы остаться незамеченной. Ее черные волосы закрывали бледное лицо, покрытое веснушками. Зеленые глаза безразлично наблюдали за погодным переполохом. Иногда она куталась в куртку – то ли от холода, то ли от раздражения.

Наконец автобус с громким скрипом остановился, принуждая порядком утомленных пассажиров выйти на промокшую улицу. Дождь кончился, но от этого на душе у девушки не стало легче.

Размытая глина мешала свободно передвигаться, пачкая кроссовки. Чтобы как-то расслабиться, девушка включила музыку. Это всегда помогало ей почувствовать себя спокойней. От громкого звука в наушниках окружавшие ее деревья перестали казаться такими враждебными. Она пошла вперед – и скоро замерла с открытым ртом.

Перед ней открывался пейзаж невероятной красоты. Он в корне отличался от всего, что девушка ожидала здесь увидеть. Не было ни коров, ни петухов, ни ветхих избушек. Ровными рядами стояли разноцветные домики – в основном, светло-коричневые или ярко-красные, но можно было встретить и оранжевые. Выложенные камнем дорожки переплетались, образуя красивый ковер, простиравшийся до самого последнего дома. Аккуратно подстриженные кусты возле каждого домика дополняли яркий образ деревни. Каждый забор украшал индивидуальный узор. Даже несмотря на плохую погоду деревня, казалось, была проникнута солнечной атмосферой.

Девушка поспешила двинуться вперед. Достав бумажку с адресом, она стала искать нужный дом, рассматривая все по пути. В деревне жили обычные люди – в основном, пекари, мясники, ремесленники. Каждый занимался любимым делом. Редко можно было встретить хмурого человека. Девушка не без удивления отмечала, что ей все больше здесь нравится.

Подойдя к нужному домику, она зажмурилась, стараясь сохранить интригу. В голове она перебирала все возможные варианты ее нового пристанища. И вот, досчитав до десяти и глубоко вздохнув, девушка открыла глаза и приготовилась визжать от восторга. Но ее ожидания не оправдались.

Ее встретил обычный грязно-коричневый дом с блеклым садиком. От одного взгляда на него становилось холодно. Девушка сняла наушники и посмотрела на дверь. Почему-то ей было страшно стучать в нее. Она собрала волю в кулак и нажала на кнопку звонка.

Сперва ничего не происходило. Потом за дверью послышались шаги. Ручка дернулась, и девушка сжалась. Дверь со скрипом отворилась, и перед ней предстала женщина лет пятидесяти на вид, в неярком одеянии в пол и с редкой проседью в черных волосах. Ее зеленые глаза смотрели на девушку слегка насмешливо, тонкие губы изогнулись в улыбке. Весь ее вид говорил о том, что она здесь хозяйка.

Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Потом женщина нарушила паузу, жестом пригласив девушку внутрь.

Внутри дом тоже не блистал яркими красками. Вся мебель была в темно-коричневых тонах. Посреди гостиной стоял стол, явно накрытый специально для гостьи. Хозяйка кивком предложила девушке сесть и села сама. Молчание длилось несколько минут – только тикали ходики, и приятно потрескивал камин. Первой заговорила хозяйка.

– Привет, Арина. Как поживаешь?

– Привет, бабушка, – выдавила Арина. – Все нормально.

– Твои родители написали, что тебя отстранили от учебы из-за драки с мальчиком, – сказала бабушка строго.

– Он обзывал меня могильщиком, – прошипела Арина.

Бабушка усмехнулась.

– Неужто из-за твоего характера?

– Нет. Из-за волос, – прищурившись, ответила она.

Бабушка снова усмехнулась.

– Чаю?

– Пожалуй.

Бабушка сняла с чайника крышку – и комната наполнилась ароматом мяты и лимона. Она неторопливо разлила чай по чашкам и подвинула одну Арине. Как только та сделала первый глоток, на ее лице расцвела улыбка, и она моментально расслабилась. Бабушка отпила из своей чашки.

– А ты изменилась. Стала симпатичней. Когда я тебя видела в последний раз, ты была еще ребенком.

– Спасибо. А почему ты решила переехать?