Этюд для Фрейда

– Что вам нужно? – сдался консьерж.

– На каком мониторе вы наблюдаете за въездом в гараж? – снова спросил Дронго.

– Вот этот. С правой стороны, – показал консьерж, – но туда можно даже не смотреть. Там очень надежная система защиты. Если кто-то захочет туда проникнуть, сразу сработает сигнализация. И туда въезжают только автомобили, имеющие специальный пульт для открытия дверей гаража. Иначе они просто не откроются. Я чаще смотрю не туда, а вот на этот прибор. Если приехавший открывает дверь своим пультом, то здесь срабатывает сигнал, что все в порядке. В противном случае дверь в гараж будет заблокирована и даже не откроется.

– То есть теоретически через гараж может войти любой человек, даже без своего автомобиля?

– Иногда так и случается, если заходят с другой стороны, – подтвердил консьерж, – пульт для автоматических дверей гаража входит в комплект с ключами. Войти могут только жильцы дома.

– Очень надежно, – вежливо согласился Дронго, – а обстановка на этажах? У вас так много этажей – как вы умудряетесь все увидеть?

– На каждом установлена камера, – показал консьерж, – всего двадцать экранов. Кроме пентхаусов – там есть свой собственный консьерж. Я вижу все, что у нас происходит. Вот посмотрите, все работают. У нас самая надежная система защиты. Никто не может попасть в квартиру незамеченным.

– Прекрасно, – кивнул Дронго, – спасибо за помощь.

Он вместе с Наилей вошел в кабину лифта. Она была сегодня в бежевом немного приталенном платье. От нее исходил уже другой аромат парфюма. Более цветочный и открытый. Очевидно, она любила экспериментировать.

– Вот видите, – сказала она, когда кабина пошла вверх, – у нас такая система безопасности. А вещи все равно пропадают. И не считайте меня истеричкой или дурой, я их никуда сама не прятала.

– Если бы считал, то не приехал бы, – ответил Дронго, – не нужно об этом. Давайте вместе подумаем, как такое может происходить. Только не вспоминайте о параллельных мирах.

Они вышли на четырнадцатом этаже. На просторной лестничной клетке были только две двери. Дронго посмотрел наверх. У выхода на лестницу установлена камера. Консьерж внизу видит, кто именно выходит из кабины лифта. И кто входит в обе квартиры, расположенные на лестничной клетке. Они подошли к входной двери, находящейся справа от кабины лифта, и Наиля открыла дверь. Дронго посмотрел на дверь. И увидел три замка. Такая дверь должна стоить несколько тысяч долларов. Замки вскрыть сложно. Здесь нужен очень опытный вор, и то без всяких гарантий успеха. И его обязательно заметит консьерж. Дронго провел пальцем по двери. Очень солидная дверь.

При входе дверь можно захлопнуть, но она не закроется сама. Для этого нужно повернуть ключ изнутри. Или закрыть два замка. Иначе дверь можно открыть, воспользовавшись дверной ручкой с другой стороны. Он повернулся к Наиле.

– Вы специально сделали так, чтобы дверь не закрывалась при захлопывании?

– Да, – кивнула она, – у нас однажды был случай, когда мой брат вышел из дома и сквозняк захлопнул дверь. Пришлось вызывать пожарных и ломать окна на балконе. Поэтому я всегда доверяю только себе. Выходя закрываю дверь за собой, а входя задвигаю замки. По-моему, так надежнее.

Он вошел в квартиру. Большая современная квартира обеспеченных москвичей. Большая гостиная метров на пятьдесят с открывающимся видом на город. Просторный кабинет, столовая, примыкающая к кухне. Две большие спальни и комната с тренажерами для молодых супругов. Три туалетные комнаты. У каждой спальни – своя туалетная комната и еще одна для гостей. Зимний сад. Квартира была не меньше двухсот пятидесяти метров. Везде были двухцветные итальянские контрастные обои с кантами под потолками.

– Где стояла ваша статуэтка? – спросил Дронго.

– В холле. Рядом с телефоном и пепельницей, – показала Наиля на небольшой комод, находившийся в просторном холле. Дронго подошел ближе. Небольшой телефон и массивная тяжелая пепельница. Он потрогал пепельницу.

– Мы привезли ее из Германии, – пояснила Наиля, – купили в антикварном магазине. Говорят, что это бронза.

– И рядом была статуэтка?

– Да. Вот здесь. Посмотрите, тут висит картина. Она стоит тысяч пять или шесть. Но ее не тронули, а статуэтку забрали. И пепельницу не взяли. Хотя наша пепельница стоила две с половиной тысячи долларов. И тогда я подумала, что просто схожу с ума.

Дронго оглянулся. Отсюда до входной двери совсем недалеко. Если предположить, что кто-то случайно вошел в квартиру, то и тогда он мог снять небольшую картину или забрать гораздо более ценную пепельницу.

– Ваш водитель поднимается в квартиру, входит в нее? – уточнил Дронго.

– Никогда. Он всегда за порогом. Я вообще не понимаю, зачем водителю входить в квартиру. Он иногда на дачу привозит воду или продукты. А здесь – всегда за порогом. Если вы думате, что статуэтку украл водитель, то это тоже невозможно. Сумка была у меня в спальне. А это самая дальняя комната от входной двери.

– У вас с мужем отдельные спальни?

– Да, – чуть покраснев, ответила Наиля, – сейчас считается, что каждый из супругов должен иметь свою спальную комнату. Последний писк моды. Как аристократы в прошлые века. Ходим друг к другу по ночам в гости. Но если серьезно, то это удобно. Муж иногда остается здесь, в своей спальне. И если мне понадобится, то я всегда могу сюда приехать вместе с мамой. Хотя в последнее время она здесь не появлялась. Это я вам говорю для того, чтобы вы ее не подозревали.

– Я и не думал. Зачем ей воровать вещи у собственной дочери? Вы единственный ребенок в семье?

– У меня есть брат. Он живет в Казани. А у мамы есть своя квартира, но она живет с нами на даче.

– Можно, я еще раз посмотрю вашу спальню? – попросил Дронго.

–Смотрите, – согласилась она.

Они прошли в спальную комнату. Большая кровать, шкаф, комод, трюмо с зеркалом, кресло, пуфик. Типичный набор. На трюмо много разных безделушек.

– Отсюда ничего не пропадало? – уточнил Дронго.

– Нет. Только сумка. Но я не уверена, что она была именно в спальне. Возможно, я оставляла ее в другой комнате. Мне не обязательно носить мои сумки в спальню. Я их иногда оставляю в холле или в кабинете.

– А у вашего мужа что-то пропадало, или пропадают только ваши вещи?

Она нахмурилась. Затем медленно произнесла:

– Я об этом даже не думала. Но вы правы. Действительно, пропадают только мои вещи. Как странно. Может, действительно вор нарочно ворует именно мои вещи. Хотя статуэтка была не только моя, она была нашей семейной реликвией.

Дронго еще раз осмотрел спальную комнату и вышел в коридор. Она вышла следом.

– Что вы думаете? – спросила Наиля.

– Пока ничего не думаю. Пока я только пытаюсь понять, что именно у вас происходит. И не нахожу никаких вразумительных объяснений.

Они вернулись в гостиную.

–Мне нужно увидеться с вашей матерью и мужем, – попросил Дронго, – а также побеседовать с вашей домработницей и водителем. Я хочу узнать, кто вам готовит. Или у вас нет кухарки?

– Она работает на даче, – пояснила Наиля, – все время остается там. Рядом с мамой. Пожилая женщина, она приходит к нам на дачу из поселка. Очень хорошо готовит. Чистоплотная. Аккуратная. Но она даже не представляет, в какой стороне города мы живем. И никогда здесь не была. Если вы думате, что она могла бы сделать слепок с ключей или украсть их, чтобы приготовить копию, то это тоже невозможно. Она не выходит с кухни и никогда не поднимается к нам на второй этаж, где мы храним наши вещи и ключи.

– Вы делаете мою задачу почти невыполнимой.

– Верно. Поэтому я и сказала, что ничего не понимаю.

Он задумался.

– Хотите что-нибудь выпить? – спросила Наиля.

– Если вы про спиртное, то я почти не пью. Это в самолете я пил, чтобы скрыть свой страх.

– А сейчас положено бояться мне? – уточнила она.

–Нет. Думаю, что здесь нет ничего страшного. Но нужно понять, кто и зачем входит в ваш дом. Если действительно входит. Может, кроме мужа и вас здесь кто-то бывает? Человек, на которого вы не обращаете внимания? Сантехник, уборщик, какой-нибудь слесарь, который проверяет трубы в вашем доме и к которому вы привыкли, и не обращаете внимания на его присутствие? Может, кто-нибудь еще? Ваш консьерж или ваш охранник дома? Кто еще?

–Никто, – решительно произнесла Наиля, – это, кажется, у Эдгара По был такой рассказ. Или у Конан Дойла. Когда не обращаешь внимание на почтальона. Но я точно знаю, что никто сюда не приходил. И если даже я ошибаюсь, то всегда можно спросить у нашего консьержа. Он ведь точно видит, что сюда никто не входит.