Дом одиноких сердец

– Она живет в Николаевске?

– Нет, в самом центре Санкт-Петербурга. И служебная машина супруга каждый рабочий день привозит и увозит ее обратно. Можете сами подсчитать, сколько бензина уходит на такую дорогу.

– Вы говорили, что у вас удобная дорога, – напомнил Дронго.

– И поэтому сюда можно гонять служебную машину?

– Но вы тоже ездите туда на служебной машине.

– Которая принадлежит нашему хоспису, – вспыхнул Степанцев.

– Кандидат на ваше место, – все понял Дронго.

– Очевидно, – кивнул Федор Николаевич, – она считает, что так быстрее сделает карьеру. Она думает о своей карьере, а я – о своем учреждении. И все, что она делает или сделает, будет лишь для показухи и выдвижения. Но разве в наши дни кто-нибудь интересуется такими «мелочами»?

– Это через нее узнали о смерти Боровковой?

– Безусловно. И она же организовала утечку информации в прессу о таком чудовищном вампире, как я. В общем, все понятно: обычные интриги на работе. У нас большой бюджет, есть много поводов для организации проверок. Особенно когда твой муж работает первым заместителем руководителя облздрава. С ее приходом наш коллектив начало лихорадить. Раньше такого никогда не было. Но это тоже нужно пережить. Я надеюсь, что ее уберут наверх, минуя мою должность.

– Даже в таком заведении, как ваше, есть свои внутренние интриги, – понял Дронго.

– А где их нет? Люди не меняются. Их вообще невозможно изменить. Поэтому я такой убежденный атеист. Людей не пугают даже возможные адские муки. И в раю, и в аду они будут вести себя так же, как и здесь. Абсолютно одинаково. Поместите группу людей в замкнутое пространство – и там начнут проявляться все их лучшие и худшие качества. С космонавтами работают опытные психологи, а когда этого нет, получается обычный коллектив со своими нравами и сварами. Знаете, что самое смешное? Если мой заместитель узнает о том, что Боровкова умерла не своей смертью, она обвинит в этом именно меня. Не в убийстве, конечно, а в сокрытии этого преступления. И никто даже не вспомнит, что именно она организовала через своего супруга и эту гнусную статью против меня и настроила губернатора, чтобы как можно быстрее похоронить нашу пациентку. Поэтому я буду просить вас работать так, чтобы наши сотрудники ничего не поняли. Иначе вам просто не дадут работать. А меня отстранят от должности до завершения расследования. Вот теперь у меня все.

– Мое появление сложно будет скрыть от коллектива. Мне нужно беседовать с вашими сотрудниками и пациентами. Иначе я ничего не узнаю.

– Я об этом подумал. Учитывая вашу внешность восточного человека, мы выдадим вас за специалиста из Башкирии. Тогда все поверят, что вы приехали именно оттуда.

– Почему из Башкирии?

– У нас в прошлом году был пациент, дядя премьер-министра Башкирии. Племянник приезжал лично навестить своего дядю. Вы, наверно, знаете, что на Востоке не принято сдавать родственников в хоспис, как бы сильно они ни болели. Но это был брат его матери, он всю жизнь прожил в Санкт-Петербурге и работал главным инженером камвольного комбината. Рак легких, усугубленный профессиональным заболеванием и его привычкой выкуривать три пачки сигарет в день. Конечно, спасти дядю мы не могли, но премьеру понравилось наше отношение к тяжелобольным, и он решил построить нечто подобное и у себя. В прошлом году приезжали двое специалистов из Башкирии за опытом, жили у нас три дня. Если вы приедете вдвоем, то я скажу, что вы прибыли именно оттуда. Выдам вас за врачей, и тогда вы сможете разговаривать со всеми, с кем посчитаете нужным. Мне поверят…

– Завтра вечером мы приедем, – решил Дронго, – скоростной поезд идет в Санкт-Петербург около четырех часов.

– Я пришлю за вами свою машину прямо на вокзал, – предложил Федор Николаевич, – водителя зовут Дмитрий. Он вас встретит.

– Это будет очень любезно с вашей стороны. Поезд приходит в районе пяти. На вокзальную суету прибавим минут десять-пятнадцать. И еще регистрация в отеле, хотя мы забронируем для себя номера в центре, недалеко от Московского вокзала. До вас ехать полтора часа. Значит, примерно в семь вечера мы будем у вас. К этому времени, я думаю, ваш заместитель уже покинет вверенное вам учреждение.

– Обязательно, – кивнул Степанцев, – она никогда не задерживается больше положенного времени. Ведь за ней приезжает машина супруга.

Глава 4

Когда их гость ушел, Вейдеманис закрыл за ним дверь и вернулся в кабинет.

– Мы действительно завтра едем туда? – уточнил он.

– А ты сомневаешься? – спросил Дронго.

– Если ты готов туда ехать, то должен понимать, насколько сложным и тяжелым будет это расследование. Возможно, самым тяжелым в твоей жизни. Ты никогда не был в таких местах. Там горе и отчаяние – постоянные составляющие жизни этих людей. Трагедия на трагедии, драма на драме. А мне не нравится твое состояние в последнее время. Ты считаешь, что выдержишь?

– Я думаю, что мне обязательно нужно поехать туда. Ради самого себя. Именно в таких местах начинаешь ценить чудо жизни, начинаешь понимать, какой бесценный дар ты получаешь в подарок и как бездарно ты его транжиришь. И еще… Я хотел просить тебя поехать туда вместе со мной.

– Мог бы и не просить. Я бы все равно не отпустил тебя одного. Как говорят в таких случаях, «у каждого Шерлока Холмса должен быть свой доктор Ватсон».

– Тогда начни писать рассказы о наших приключениях. Может, когда-нибудь их опубликуют, – пошутил Дронго.

– С удовольствием. Только сейчас не девятнадцатый век, и после первой же книги ты попросту не сможешь проводить свои расследования. Журналисты и так сделали все, чтобы твое имя стало нарицательным.

– Это верно, – пробормотал Дронго, – какой может быть известный эксперт или аналитик, если про него знает каждая собака? Шерлок Холмс ходил бы по Лондону в сопровождении группы журналистов и зевак, которые не давали бы ему работать. Эркюль Пуаро должен был бы целый день раздавать автографы, а комиссар Мегрэ – не сходить с телевизионных экранов. Нет, лучше пусть твои мемуары опубликуют лет через сто. Так будет спокойнее. Тогда и выяснится, чего мы все сто€им.

– Что будет через сто лет, никто из нас не знает. А чего ты сто€ишь, я знаю и сейчас, – заметил Эдгар. – Если собрать вместе всех, кому ты помог, восстановил доброе имя, вернул имущество, заставил поверить в силу закона и вообще – в человека, то их наберется, пожалуй, на большой поселок городского типа. А это самое главное в нашей профессии.

– Опять ненужный панегирик, – рассмеялся Дронго, – заканчиваем беседу. Ты заказываешь нам два билета, а я еду домой собирать вещи. И не забудь, что мы теперь с тобой два дипломированных врача из Башкирии. Встретимся завтра, на вокзале.

На следующий день они выехали из Москвы. «Красная стрела» идет из одного города в другой в течение восьми-девяти часов, по этому маршруту путешествовали многие известные люди – партийные работники, ученые, депутаты, режиссеры, актеры, туристы и просто гости обеих столиц, для которых передвижение в этом легендарном поезде было настоящим событием. Но со временем все меняется, и не всегда в худшую сторону. Поезда стали ходить гораздо быстрее – теперь они совершали свой маршрут за четыре часа. И хотя «Красная стрела» все еще оставалась легендой Российских железных дорог, все больше пассажиров предпочитали добираться до нужного места за четыре часа вместо девяти.

Поезд прибыл в Санкт-Петербург почти точно по расписанию. Захватив свои небольшие сумки, оба гостя вышли на перрон. У первого вагона их уже ждал высокий рыжеволосый молодой человек лет тридцати. Это и был водитель Дмитрий, которого прислал Степанцев. Забрав обе сумки, водитель отнес их к машине. Новый белый «Ниссан», на заднем сиденье которого они разместились, производил впечатление.

– У главного врача хосписа такая машина… – заметил Эдгар, выразительно взглянув на Дронго.

– Сейчас так принято, – ответил тот.

Когда они начали осторожно выезжать со стоянки, водитель повернул голову:

– Куда едем?

– Сначала в отель, – попросил Дронго, – оформимся и сразу поедем к вам. На несколько минут, только оставим вещи.

– Какой отель? – уточнил водитель.

– «Европа». Он здесь неподалеку.

– Знаю, конечно, – ответил Дмитрий, – шикарный отель. Хорошо живут врачи у вас в Башкирии, если вы можете позволить себе такой дорогой отель.

– Мы не на свои деньги, а на командировочные. Нам заказали там номера, – соврал Дронго.

– Понятно. Если вас сам премьер-министр присылает… У вас там есть нефть, поэтому вам легче.

К отелю они подъехали через несколько минут. Процедура регистрации заняла тоже несколько минут. Дронго попросил поднять их сумки в номера. Затем взглянул на своего напарника.

– С отелем получилась накладка. Наша страсть к роскошным гостиницам может нас подвести. Двое командированных врачей живут в таком шикарном отеле. Ты видел, как он удивился?

– Не забудь о премьер-министре, – напомнил Эдгар. – К тому же мы для экономии живем в одном номере. Во всяком случае, так можно говорить.

– Лучше вообще обходить эту тему стороной, – посоветовал Дронго, – чтобы потом не поймали на вранье. Хотя водитель наверняка всем расскажет, где именно мы остановились. Нужно было подумать об этом заранее. Это наш небольшой прокол. Поехали быстрее.

Они уселись в машину. Дмитрий одобрительно кивнул, отъезжая от отеля.

– Наверно, шикарные номера? – спросил он.