Вальмир, сага о Герте
Когда семейство Крайрихт, пришло к костру, за городом в священном кругу, выложенном из магических камней люминита, с вычерченными рунами молитв к Богу, внутри уже стояли остальные девицы. Все стояли гордо, выставляя свои фигуры на показ, чем радовали молодых парней, которые стояли за его пределами.
Инга увидев Вальмира, подошла к самому краю, – привет, – крикнула она ему, привлекая к себе внимание, парень пошел поздороваться, Герта проследовала за ним, остановилась перед священными писаниями и стала стягивать обувь, вставая голыми стопами на теплую землю. Брат тут же забрал их из ее рук, не решаясь, она сначала решила распустить волосы, которые мгновенно рассыпались по спине тонкими струями черного водопада.
Вздохнув, она поймала на себе, недовольный взгляд дроу. – Не бойся, ты самая лучшая танцовщица города, у тебя все получится. – Подбадривая сестру, произнес Вальмир, и оскорбил Ингу, та, фыркнув, пошла к кострищу. Скинув плащ, она протянула его брату и, не глядя на него, вошла в круг, подошла к жрецу.
Пожилой дроу с короткими белыми волосами, красными зрачками и узкими губами, в черной церемониальной мантии вышитой золотом, серебром и красной нитью, в рунах, что складывались узором в пламя. Он внимательно посмотрел на девушку, – ты начинаешь, – с этими словами он опустил факел, в небо взмыли красные языки пламени, застучали барабаны, к ним присоединились скрипка и лютня.
Герта раскрыла руки, подняв их на высоту плеч, и выставила правую ногу вперед, готовая начать в любой момент. Пламя поднималось все выше искры красными светлячками полетели перед лицом, музыка нагнетала, плавно она наклонилась в левый бок, параллельно земле, хлопок, в такт музыке, наклон вправо, хлопок, нога очертила полукруг уводя ее на шаг назад, тело начало извиваться словно змея покачивая бедрами, сделав мостик, не касаясь руками земли сделала сальто назад, встала, подняла руки к небу, хлопок. К ней присоединились девушки, подпрыгивая, крутя бедрами и плавно поднимая руки вверх, хлопали в ладони, украшения начинали звучать все громче, а танец полностью поглотил юных девиц, они уже не замечали ни кого, отдавшись обряду и огню, танцевали в неведомом трансе, глаза их отсвечивали пламенем Божества. Музыка становилась все быстрее, резче, завораживающей.
Герта с длинными до поясницы волосами, как смоль, черными, что струились по плечам, отбрасывая сверкающие блики от пламени, была самой завораживающей среди остальных танцовщиц. Откровенный наряд, который обрисовывал её фигуру, подчеркивая грацию и уверенность в каждом движении, вздымал свои лоскуты, словно сам огонь охватил ее стан.
Вальмир, наблюдающий за танцем, почувствовал, как его сердце замирает от восторга. Каждый шаг сестры – это изгибы, плавные и грациозные, которые словно гипнотизируют, заставляя забыть обо всём вокруг. Она танцует с силой и страстью, её движения напоминают прообраз змеи – гибкие и захватывающие.
Кострище, вокруг которого собрались зрители, разгорался ярче с каждым её движением. Огненные языки, словно соперники, тянулись к ней, исполняя танец в унисон. Девушка вытянула руки к небу, её пальцы ловко играли с горячими искрами, которые сыпались в воздух, словно звезды, снисходящие на землю.
Лучи света, исходящие от огня, создавали фантастическую игру теней на её коже, подчеркивая каждый изгиб и каждую деталь. Его мир сузился до одной точки – до неё. Герта двигалась всё быстрее, и в этот момент всё вокруг исчезло – осталась только она, огонь и его восхищение. Никогда раньше он не замечал, как она стройна и красива.
Вот девушки, отступив к краю круга, с разбегу подбежали к кострищу и подпрыгнули вверх хлопая в ладони в последний раз, с их приземлением, костер стал зеленым, перешел в черный, и снова вернулся к своему цвету, такого прежде не случалось, жрец вышел из транса, все закончилось.
Люди завороженные танцем и волшебством священного огня, молчали, ожидая слов Озрела. Тяжело дыша, он поднялся на ноги, его голос был хриплым после надрывной молитвы, – сегодня Бог услышал наши молитвы, возрадуемся!
После его слов любой мог войти в круг, чтобы поджечь факел, и принести священный огонь в свой дом. Герта тяжело дыша, решительно повернулась к брату, готовая признаться, но возле него уже стояла Инга, он удивленно смотрел на нее, перевел взгляд на сестру, но перед ней уже появился Горкат, – на сегодня ты моя. – Он протянул ей руку, девушка растерянно вложила свою руку в его. Парень повел ее к брату, забрав у него вещи, девушка быстро оделась, оборотень взяв ее под руку, повел к столам, которые ломились от приготовленных горожанами угощений.
– Я хочу переодеться, – попыталась она избавиться от появившегося партнера, он лукаво улыбнулся, – я провожу. – Кивнув плечами, быстро пошла в город к дому. Парень не отставал, без умолку восхваляя ее танец, ее красоту и грацию. Девушка же судорожно представляла, как сегодня проведет ночь ее брат. Готовая разреветься в любой момент, она побежала. Горкат возник перед ней так неожиданно, что она врезалась в него, уткнувшись лицом в широкую грудь, друга брата. Обняв хрупкое тело в его руках, погладил ее по голове, нежно перебирая локоны своими пальцами, – успокойся, я не стану приставать. Просто погуляем. Хорошо? – Она закивала, благодарная его пониманию.
Когда они вернулись к кострищу, все, уже захмелев, танцевали и пели, оглядев толпу, Герта не увидела брата. Поплелась к столам, не заметив как стала совсем рядом со жрецом, и мэром. – … это дурное знамение, будет война. Об этом говорит черное пламя, но что означает зеленое, не могу распознать. – Шептал Озрел на ухо Саргулану. Герта слышала все четко, каждое слово, произнесенное мужчиной, набатом стучало в ее голове. – Будет война! – Оборотень протянул ей деревянную кружку с пивом, – будешь? – взяв ее, потащила его за локоть в поисках своих отцов, отпускать от себя парня было нельзя, иначе найдется новый партнер, а он может быть не таким добрым и будет приставать, заставляя подчиниться его похоти.
Гунар стоял в объятиях Джоны, нервно смотря по сторонам, женщина смеялась, наблюдая за тем, как стесняется великан. Валадар стоял чуть дальше, зацеловывая орчиху, которая совсем не сопротивлялась ласкам своего мужчины. Брата нигде не было видно. Подойдя к орку она потянула его за ухо, ласково, нежно, только лишь для того чтобы он нагнулся к ней, увидев оборотня отец начал скалиться, парень замотал руками перед собой. – Я ни чего не собираюсь делать, даю вам мое слово. – Девушка сунула кружку, обратно в руки оборотня, повернула лицо отца к себе, обхватив мощную челюсть двумя руками, – пап, надо поговорить. – Мужчина, оглядев взволнованное лицо дочери, перевел взгляд на Горката, – только не говори, что собралась за него…
– … НЕТ! – уставившись с удивлением на отца, она опешила, – нет же, дело совсем в другом. – Джона, вмешалась в разговор, – поговорите дома, а сейчас праздник, идите и веселитесь. – С этими словами она потащила орка к огню, обхватив двумя руками крупную мужскую ладонь. Заставляя его танцевать. Он был неуклюж, и почти не шевелился, она же плясала вокруг него, ловко крутясь и то и дело, падая в объятия своего партнера, нарочно.
– Может и мы, потанцуем, – спросил Горкат, внимательно изучив девушку, он продолжил, – проводить домой? – она благодарно посмотрела на него, взяв его под руку пошла, в сторону дома. На крыльце, она поднялась по ступеням, повернувшись, к нему лицом. Улыбнулась открыто, искренне, оголяя клыки, – спасибо, – положив руки ему на плечи, встала на носочки и чмокнула в щетинистую щеку парня, он расплылся в блаженной улыбке, – может, как – нибудь погуляем? – с надеждой, спросил кладя свою руку поверх ее.
– Обязательно! – вынув ладонь из руки оборотня, помахав пальцами, зашла внутрь, прикрыла дверь и быстрым шагом, поднялась в свою комнату. Подойдя к окну, открыла его и села на подоконник, свесив ноги на улицу.
Город погруженный во тьму и дымку от костра молчаливо стоял смотря черными глазницами заданий, мягко освящаемый полной луной и яркими звездами, на которые девушка любила смотреть с сеновала, через открытое в крыше окно. Спрыгнув на землю, медленно зашагала к конюшне. Войдя внутрь, погладила своего коня, который замотал головой, в ожидании прогулки, похлопав животное по могучей шее, полезла по лестнице наверх, приставленной к люку, возле противоположной стороны от входа. Когда голова ее появилась над уровнем пола сеновала, она увидела брата, он лежал на тюке сена, заложив руки под голову, смотря на небо. Девушка легла рядом, но сохраняя дистанцию между ними. Оба молчали, погруженные в свои раздумья.
Герту мучили вопросы, почему он тут, где Инга, было ли признание девицы принято, а если да то почему он тут, а не с ней. Пока она лихорадочно придумывала вопросы и ответы, Вальмир повернулся на бок, к сестре, подставив левую руку под голову, стал рассматривать ее. Глаза ее сверкали в темноте, отражая свет луны, губы безмолвно шевелились, но слов не произносили. Глядя в небо, она не заметила, что он пристально разглядывает ее.
Мысли девушки ушли к разговору о войне, неужели она действительно придет в их дом? Мысли лихорадило, от осознания надвигающейся беды. Паника накатила, заставляя судорожно искать варианты, как избавить родных от погибели. Парень же думал о том, как выросла его названная сестра, как похорошела, когда к ней подошел Горкат, то его обуяла ревность, гадкая, липкая, она свела его челюсть до скрежета зубов. Он хотел забрать ее, утащить и спрятать ото всех, чтобы никто к ней не прикоснулся. Не смотрел на нее, чтобы и она не смотрела ни на кого, а только на него, с этим порывом он произнес, – я лю…
– … грядет война, – оборвала она его слова. Повернулась к нему, села, – я слышала, как это говорил жрец.
Парень шумно выдохнул набранный в легкие воздух, через сложенные дудочкой губы, лег обратно на спину, шумно вздохнул, – это еще не точно. Мало ли чего ему там привиделось. – Девушка нависла над ним, волосы ее, соскользнув со спины, повисли рядом с лицом парня, упали ему на грудь – ты же сам видел, пламя стало черным, какие еще тебе нужны доказательства? – от близости с ней, у него пересохло в горле, а потом он разозлился на себя. Ну как он может так относится к той, что всем сердцем любит его, как брата. Отодвинув ее от себя, соскочил и пошел в трактир, оставляя сестру недоумевать. Быстро догнав его уже у порога, – что такое? Почему ты злишься? Я говорю правду, я са…
– Иди спать, – открыв дверь, он втолкнул ее внутрь, а сам отправился искать друга. Прейдя к догорающему кострищу, он подошел к столу и, взяв чарку с крепким мантийским спиртом гномов, быстро опрокинул ее. Горло обожгло, тепло заструилось по венам. Он налил еще, снова выпил, снова налил, и так до тех пор пока половина бутылки не была опустошена. Горката нигде не было, и пошатываясь Вальмир пошел с бутылкой спирта к угасающему пламени.
Когда он подходил, то споткнулся о священный камень, его повело влево и, успев выставить руки перед собой, рухнул на четвереньки, спирт потек из разбитой бутылки, просочился в черную теплую землю. Парень завалился на спину, раскинув руки и ноги, уставился в небо. Полнолуние, звезды сливались в белые точки, небо крутило из стороны в сторону. Неожиданно перед ним склонилась Инга.
– Что, нашел свою сестрицу? – спросила она, присаживаясь рядом с ним, между откинутой рукой и телом парня.
– Угу. – Промычал пьяный Вальмир, стараясь сосредоточить взгляд на девице, но тот уплывал куда—то, собравшись с силами, он приподнялся на локте, Инга, помогла ему, теня на себя маленькими тонкими ручками. Подняв к ней лицо, он обхватил ее за шею и притянул к себе, поцеловал. Девушка мгновенно ответила на желанную ласку.
– пошли, – оторвавшись от мягких, пахнущих спиртным губ, девушка потащила его, помогая подняться.
– Куда мы идем, – хихикая, он плелся за ней, она вела его в сторону борделя, где можно было снять комнату. Обхватив парня за талию, она ввела его внутрь помещения, потащила наверх, толкнула первую дверь, дотащив до кровати, уложила. Перевернувшись со спины на живот, Вальмир прополз вперед, собрав под голову подушку, начал засыпать.
– Нет, нет, нет, – проговорила Инга, стаскивая с него сапоги, и брюки, перевернула на спину и села сверху. Поцеловала, парень, силясь понять, что происходит, открыл глаза, засмеялся. Девушка улыбалась, но все же продолжала настойчиво двигать бедрами, добившись своего, она поцеловала его в губы, пустила руку к возбужденному члену парня и села на него. Сжав ее ягодицы, он надавил на бедра, опуская их вниз, девушка прижалась ближе к груди Вальмира, скрывая боль.
Меж тем войска Казимира третьего, уже подходили к границам Эллидора, идя через Юргальдский лес. Командир отряда Файбус, сидел на пегом жеребце, и всматривался в окружающие дорогу, с двух сторон деревья. Движения он не видел, но чувствовал. Шорохи, треск, едва уловимые, они казались обычными для леса, но не для него. Он знал, дриады не дадут им пройти беспрепятственно к границе, они первый рубеж на их пути. Его правая рука и верный оруженосец Виллард, подъехал и поравнявшись спросил, – Файбус, ты что-то слышишь? – мужчина посмотрел на парня, глаза того носились по его лицу, в попытке понять, стоит ли готовиться к битве.
– Поджигайте факелы, солнце садится. – Ответил он верному товарищу, с коим имел честь, быть не в одной битве. В каждой, из которой, он мог положиться на этого юного парня, 24 лет от роду, шатена с короткими кучерявыми завитками, голубыми глазами и тонкими, узкими, словно ниточка губами. Лицо его, как и тело было тучно покрыто веснушками, некоторые сливаясь воедино, образовывая коричневые пятна, одно такое было прямо под его правым глазом, уродуя лицо.
– Поджигай, – прокричал он, понесся быстро, вниз, к концу войска, что словно могучая закованная в железо и кожу река, текла по накатанной торговой дороге, что соединяла два мира, человеческий и нелюдей.
Раздался щелчок, а за ним свист, точно писк, закончившийся глухим звуком падающего тела, и ржанием рыжей с огромным белым пятном на шее кобылы, на которой только что отъехал от командира Виллард. Воины, что были рядом с павшим, не успев поднять от тела глаз, начали падать замертво. Получая точные удары в отверстия для обзора в забралах шлемов. Свист не прекращался ни на секунду. – Щиты! – орал Файбус, скача к погибшему оруженосцу, и отбивая стрелы на лету, низко прислонившись к холке своего коня, одна стрела пробила его облегченный кожаный доспех, и оцарапала ногу, воткнувшись в седло и приковав его к коню. Сломав ее, резким движением клинка, соскочил на ходу с рысака, прижимаясь к земле, подбежал к парню. – Щиты!
Подхватив друга за подмышки, потащил его в середину, под прикрытие остальных воинов, что спешившись, стали прикрывать своего командира. Виллард, хватал воздух красными от крови губами, судорожно скребя отверстие в горле, немеющими пальцами. Стрела прошла насквозь, раздирая все на своем пути. Глаза его тускнели, и уже не видели кто перед ним, мелкая дрожь пробила все тело, пальцы свело судорогой, хрипя и булькая, через рану выплескивалась темная, алая, почти синяя венозная кровь. Втянув со свистом в себя воздух, закатил глаза, молодой мужчина обмяк на руках у своего товарища, друга, и бывшего соседа.
Глаза Файбуса налились кровью, ноздри стали жадно хватать воздух, жилы на шее и лбу проступили, стянув с товарища шлем, напялил на себя, – поджигай, – прорычал он, и мужики тот час, начали отцеплять от своих кожаных брюк мешочки, с фитильками. Новая разработка Ноктуса, – поджигай и бросай, дальше бух! – Объяснял он им, презрительно, точно тупым ограм. – В руках не держать, а то оторвет! – закончил он свою лекцию так же быстро, как и начал, скрываясь с тренировочной арены, так скоро, будто в дерьме извалялся. Командир его терпеть не мог, маги сплошь были хитрыми и изворотливыми, часто уговаривали короля нападать на соседние государства, только лишь для того, чтобы добраться до той или иной святыни. Но под бахвальным предлогом, – для устрашения соседей, чтоб не задумали чего! – пронеслись в голове слова Ноктуса, благодаря кому, теперь лежит мертвым Виллард.
– Давай, – поднимаясь на ноги, процедил сквозь зубы командир. И тот час полетели, бомбочки в лес, из которого продолжали градом сыпаться стрелы. Волна огня подпалила первые деревья оглушая тишину громкими хлопками. От которых в небо начали подниматься орды воронов, огонь пошел дальше, раздался дикий вой лесных дев, с остервенением в порыве ярости они вылетели из горящего дома, стреляя из луков в прыжках, завораживая своей красотой и ловкостью, вытаскивая на ходу клинки они налетели на мужчин. Завязался бой, женщины хоть и были тренированными, но до видавших смерть людей им было далеко. Мужики бились за свои жизни, с привычной легкостью, ловко рубя баб на куски, тела которых были слегка покрыты корой и тканью сплетенной из местных трав.
– A'tilleadh[2]– прокричал женский низкий голос из укрытия под сенью крон, в темноте. Дриады, словно дикие кошки, кинулись в рассыпную. Лес начавший гореть, потихоньку тух, дриады насылали на огонь густой полный росы туман. Работы им было не мало, Старшая из них, стояла на большой ветке кедра, волосы ее зеленые от тины, скатанные в колтуны, были собраны в хвост и повязаны лентой, которую ей подарил много лет назад один мужчина, когда она чуть не отреклась от сестер и не стала, простой девкой. Но вовремя остановилась, поняв умысел приблуды, и лишившись на левой руке трех пальцев. Стрелять из лука конечно не мешало, но постоянно напоминало ей о той слабости, злость и обида навсегда выкорчевали сострадание к людям из ее сердца.
– Feumaidh sinn sùil a thoirt air seo[3], – обратилась она к ловко скользящей меж ветвей, младшей сестре, – An lean thu e[4]. – Девица, повисла на ветке, тяжело дыша, заглянула в глаза Старшей. – Carson a chuir thu stad oirnn? Dh'fhaodadh sinn a bhith air buannachadh.[5]– немного отдышавшись, зло произнесла юная, не знающая жизни дева. Ее молодое тело и разум, пылали вместе с лесом, она не могла остановиться, желая уничтожить мерзких выродков запада. Тех, что согнали всех нелюдей на восток, а тех, что не успели мигрировать, взяли в рабство. Часто еще девчонкой, она ходила на запретную сторону леса, и видела, как на полях под палящим солнцем работали нелюди. Ненависть, взращенная ею самой, кипела в ее крови, тянула жилы, заставляя броситься в бой, и рубить отвратительных ей человеков.
Тяжело вздохнув, Старшая, похлопала ее по плечу, указывая вперед движением подбородка вверх, произнесла. – Teine, sgriosaidh e a'choille, chan urrainn dhuinn sabaid an seo. Thoir sùil air agus cuir fios gu luchd—fastaidh.[6]– повернула лицо к младшей, – Tha Mi a'dol A Dh'Fhaicinn Jorge[7]. – соскользнув по стволу, как по крутой горке, она остановилась у его корней, посмотрела наверх и крикнула. – Tha am muir a'còrdadh riut. Na leig sìos mi.[8]– с этими словами, она быстро скрылась в зарослях тиса, утекая, словно быстрая безмолвная река вместе с туманом, который потушил начавшийся пожар.
Девушка проводила взглядом удаляющихся вглубь сестер, обернулась к врагу. Тот что отдавал приказы, стоял, как гора. Его темные, длинные, волнистые волосы развивались на ветру, влажными от тумана прядями. Он смотрел практически на нее, и дева съежилась под опасным взглядом, хотя и понимала, что он не мог ее видеть, люди не способны на такое. Они ничтожны, перед детьми природы.
Файбус, стянул шлем, провел пятерней по волосам, откидывая мокрые пряди от лица к затылку, не сводя глаз с леса. То, что они отступили, не означало, что сдались. Эти лесные ведьмы еще попортят им кровь, и создадут немало проблем. – Злат, – проговорил он, ровным безэмоцианальным голосом. К нему тут же начал приближаться, рослый детина, в тяжелом металлическом доспехе, остальные же были в основном в кожаных, облегченных, для удобства движения.
– Чавой? – пророкотал он низким, орочьим басом, подходя к командиру и смотря на него сверху вниз, стал неуверенно топтаться по тропе, что залилась кровью, и звучно чавкала под ногами верзилы. Командир оторвал взгляд от леса, переводя его к своим ногам, туман отступал, и оголял десятки, нет сотни мертвых тел, павших в бою. – Наших на повозки и домой, баб в лес. – Свистнув своему коню, который уже давно привык к шуму сражений, и уже не убегал высоко задрав хвост, от страха. Файбус, развернулся и пошел в направление конца колоны. Остановился у тела Вилларда, губы его уже посинели, глаза полуоткрытые смотрели своим рыбьим взглядом на темное усыпанное звездами небо. Присев с ним рядом, командир, положил руку парню на лицо,
– Путь твой долог,
Но жизнь идет.
Возвращайся единожды мертвым.
И сотни раз Воскресшим.
В маленьком городке, затерянном среди зеленых холмов и густых лесов, царила тишина. Жителис опаской поглядывали на небо, где неделю назад поднялся дым, предвещая пожар. Сейчас же собирались тяжелые грозовые облака, предвещая беду. Спокойствие было нарушено, когда через полторы недели после тревожной новости, известной Герте, из военного комиссариата в город прибыли всадники. Их черные плащи развевались на ветру, поблескивая золотыми кокардами на высоких воротах с изображенным на них черным драконом Юргольдом. Они словно предвестники надвигающейся бурей, быстро пронеслись через весь город, въехав с юго-восточных ворот и остановившись на площади.
Сообщение о начале войны, которое в одно мгновение разнеслось по улочкам, повергло всех, кроме девушки, в шок. На базарной, она же главная, площади собрались мужчины, женщины и дети; все ждали вестей о том, что будет дальше. Из военного комиссариата запросили список пригодных к службе мужчин в возрасте от 22 до 40 лет. Шумные разговоры перешли в тихие шепоты со страхом и тревогой.
Они собрали людей, дав понять, что речь серьезная. Громогласный голос комиссара, огромного, высокого орка со шрамом через все лицо. Сколотым зубом, который был обрамлен железным кольцом, они торчали из—под нижней губы обнажая нижний ряд зубов, в темном кожаном доспехе, верхом на огромном тягаче, пробирался сквозь толпу. – Уважаемые жители! Время мира закончилось! Враги на границах нашего королевства, и мы нуждаемся в вашем мужестве и преданности! – прогремел его голос, как гром в тихую ночь.
Тем временем мэр города, усевшись на высоком деревянном стуле, начал оглашать список. С каждым прочитанным именем в воздухе ощущалась тяжесть неизбежного, тишина повисла над некогда бурлящим разговорами городком. Мужчины выстраивались в ряд, и каждый знал, что вскоре возьмет в руки меч и отправиться на защиту своей земли.
–Вальмир из рода Крайрихт, – услышав свое имя, эльф вышел и встал в один ряд с мужчинами. Герта, встала рядом с ними, чем обескуражила всех, даже видавшего немало на своем веку комиссара. Парень оттолкнул ее, – не глупи, иди домой, пап забери ее, – Гунар, обняв дочь за талию, потащил в сторону. Вырываясь, она прокричала, – я тоже пойду, возьмите меня, добровольцем. – Ее голос звучал почти отчаянно. Она знала, что в сердце её хранилась недюжинная сила. Полная решимости, ужом выскользнула из объятий отца и снова встала рядом с Вальмиром. Наступила напряженная тишина, когда взгляды всех мужчин обернулись к ней.
Жрец наблюдавший эту картину, пожимая плечами, решил не вмешиваться в этот странный исход событий, хотя внутри него разгоралась неприязнь к нарушению привычного порядка, опять эта девица выделялась своей дерзостью и непокорством.
– Если мы начнем призывать девиц на службу, пусть и добровольцами, то чего стоит наше войско? – Пророкотал комиссар, спускаясь с коня, он подошел к упрямой девушке, посмотрел на нее сверху вниз, – я горд, что в твоем сердце нет страха, но война не место для женщин. Ты дождешься своего мужа, он вернется Героем. – От слов комиссара щеки девушки вспыхнули, – это мой брат. – Смущенно опуская глаза, промямлила она орку.
Положив огромную руку ей на плечо, он отцовским тоном произнес, – молись дитя. И не позорь семью. – Злость и обида захлестнула девушку, слезы брызнули из глаз, Валадар взял ее за руку, отвел в сторонку, обнимая начал гладить по голове, девушка чувствовала как шумно стучит сердце отца за ребрами. Без сомнения, отец переживал не меньше нее. Брат не поворачивался к ним лицом, в душе он радовался, что ему не удалось признаться в своих чувствах, что было бы с ней, знай она, что он в нее влюбился, а что если она ответила бы на его чувства? – Если вернусь, признаюсь! – решил он для себя. К нему подскочила Инга, потянула за шею к себе, заставляя нагнуться и, впилась поцелуем в его губы, он оттолкнул ее, – я буду тебя ждать, – разревевшись, произнесла она, и пошла в сторону. Герта молча наблюдала за ними, сжимая кулаки.
Они ушли на закате, большая вереница будущих воинов. Город опустел и погрузился в молчание. Вальмир уехал верхом на Франке, в гриву которого она вплела самодельный оберег из тонкой тесьмы, с вышитыми собственноручно, рунами, брата же она заплетала в последний раз, молча, вплетая в его косы все, то, чему научилась у отвратительного ей человечьего мага, и все то, что помнила до своего появления.
