Вальмир, сага о Герте

Яйца, были имуществом друга Вальмира, оборотня Горката, семья его тут жила уже в четвертом поколение, имела большой вес во мнение города, и непутевого сына в придачу. Парень с яркими красными волосами, носом горбинкой и пухлыми губами, со шрамом на подбородке, часто составлял компанию Вальмиру, творя непотребства и дебош. Шрам он получил, когда познакомился со своим лучшим другом, дрались они из— за того, что Горкат, решил подшутить над Гертой, которая ему нравилась. Он как это часто бывает, по бестолковости своей и скудоумию, решил привлечь ее внимание, мелкими подтруниваниями. И вот очередной раз закончились тем, что разъяренный Вальмир с деревянным мечом на перевес пришел к нему домой и отлупил его, а когда рыжий упал и рассек себе подбородок о край каменной ступени крыльца, и кровь полилась ручьем, они оба стали искать чем ее остановить, не придумав ни чего лучше, эльф оторвал свой рукав от новой рубахи и отдал его своему новоиспеченному товарищу. Глаза его, как у всякого оборотня были с увеличенным зрачком, почти застилающим весь глаз. Серые с янтарными пятнами, они светились в темноте, и его было легко найти, контролировать их он так не научился, чем вызывал бешенство у отца и часто получал по шее.

В комнату вошел злой Гунар, подняв вещи с пола, швырнул их парню в лицо, – иди и убери то, что натворил, – вышел, хлопнув дверью так, что трактир затрясло, а дверь повисла на петле. Валадар внизу, во всю извинялся перед разъяренной вампиршей, желающей растерзать парня, – разорвать его на кусочки и раскидать по округе, чтоб собаки таскали по всему городу его гнилые кости – громко кричала она в лицо эльфу.

Постоянно отдергивая высокий воротник, требуя выдать ей поганца. Глаза ее налились кровью, зубы хищно блестели в темноте помещения, но как только они с Володаром услышали, с какой силой хлопнула дверь на втором этаже, то сразу же, успокоились, женщина поправила свои рыжие волосы, собранные в высокую замудренную прическу. Одернула рукава, отряхнула белое, атласное платье и гордо вскинув острый подбородок, вышла из трактира, обернулась на выходе, – чтобы к вечеру все убрали, а не то я пойду к полицмейстерам! – в это время, Гунар ступил на последнюю ступень лестницы, окинув пустой зал свирепым взглядом, перевел его на брата. – Герты уже нет, опять, куда-то смылась. Ну что за дети? – взревел, вскидывая свои массивные трудовые руки, брат подошел к нему, ласково но сильно похлопал его по плечу, – а ты нас вспомни, помнишь как командиру в вино подлили слабительное, а как весь отряд чуть не подвели, когда у тебя в жопе героизм заиграл, и ты решил в одиночку с Доготауфским змеем справиться? – орк, хохотнул, вспоминая, несущегося в кусты командира, с выпученными булькатыми глазами и жирными губами, испортившего в тот день пару порток. Засмеялся.

Вальмир держась за голову, спустился вниз, отцы взглянули на него, Валадар схватив со стола, грязную, оставшуюся с вечера, тарелку, швырнул ее в парня, она разлетелась на сотни осколков у него над головой, разбившаяся о стену, – ты что телегу назад не мог притащить? – свирепо заорал он, хотя отметелить парня, орк держал брата за талию, приподнимая над полом, понимая, что тот пришел в бешенство, – беги, – смеясь, пробасил сыну, – и чтоб к обеду все отмыл!

– Пусти, я оторву ему его глупую черепушку, каков дурак! – все еще пытаясь освободиться из хватки брата, орал эльф.

Парень пулей вылетел из трактира, а орк отпустил брата. Тот чинно отряхнулся, поправил одежду, и понесся следом за сыном, Гунар настиг его у двери, закрыв собой проход. Он развернулся к центру зала, но как только орк начал отходить от прохода, рванул вперед, Гунар, прижал его своим туловом к проему, – Я тебя придушу, – проорал он бегущему от трактира Вальмиру.

– Все, отпускай. – Проговорил он смеющемуся младшему брату, поправил одежду и пошел подметать осколки с пола – нет, я его убью, – хотел уже пуститься снова в погоню, но на шум пришла Дарьина, и он немного остыл, расплылся в улыбке, – ты уже здесь? – она посмотрела на него, как на дурака, – я у тебя ночевала. Забыл? – Валадар, покосился на брата, быстро подошел к женщине, поцеловал ее в щеку, обнимая за талию, и зашептал, – как я мог, любовь моя. – Махнув на них рукой, Гунар вышел, и пошел в конюшню.

Тяжело шагая, парень плелся в сторону, дома мисс Бригитты. Солнце припекало, и на его лбу выступила испарина, мелкие капельки пота собирались в более крупную, блестящую на солнце каплю и, стекали по вискам и лбу, нависая в густых бровях, задрав подол рубахи, он вытер пот, оголяя тренированный торс. Услышал позади знакомый голос, Инги, старшей сестры Элорака, – привет, куда идешь? – быстро нагнав парня, она пошла рядом, смотря на него влюбленным взглядом.

Как всегда, одета с иголочки, в дорогом платье из шелка, темно – серого цвета с вышитым серебряной нитью лифом, которое привез ей папаша из столицы. Она поправила свои белые волосы, заправляя их за длинное ушко в изящных серьгах из сиянцевой руды, которая есть только в Мантийских горах, соединенных тонюсенькой цепочкой. Из-под длинных черных ресниц, за ним следили красные зрачки девушки. Вальмир улыбнулся ей. Закинув руку на ее плечи, сказал, наклоняясь к шее, так что практически коснулся губами ее нежной кожи, по которой тот час побежали крупные цыпки, – к Бригитте, принесешь перекусить?

Девица, густо покраснев, закивала головой и тут же побежала домой собирать обед возлюбленному, что сводил ее с ума своей улыбкой, заставляя сердце трепетать и млеть от нежности, но неизбежно отвергал все ее попытки сблизиться, предпочитая свидания с ней, либо друзьям, либо этой гадкой змеюке Герте. Вспомнив о сестре возлюбленного, она засопела, недовольно морща лоб и надувая губки. Она никогда не забудет, как та появилась в их трактире. Мелкая, тощая, серая, как мышь. С этими ее чернющими волосами и глазищами, что сверкали, каждый раз, как Инга подходила к Вальмиру.

– Ведьма, точно, вот как есть, ведьма! – Злилась она, громко цокая каблучками по брусчатке. – Не удивлюсь если она служит проматери!

Парень же завернул за угол, где наткнулся на Горката, с подбитым глазом и разбитой губой он озирался по сторонам, выглядывая из-за бочки. Присев рядом с другом, начал смотреть по сторонам, – от кого прячешься? – оборотень, потянул носом воздух, – от отца, ох и задал он мне трепку. – Заржал на всю улицу, уже не боясь быть пойманным. Эльф поднялся, подал руку товарищу и поплелся к месту своего преступления, оглядев масштаб работы, присвистнул, – да уж, – почесал лысый затылок.

– Че ты меня не остановил, – спросил Вальмир Горката, оборотень подошел к телеге, взяв лопату, кинул ее парню, – а ты меня? – оба смеясь над своей идиотской выходкой, начали собирать навоз.

Когда перешли к чистке от яиц, каменной кладки дома, к ним прибежала Инга, и принесла корзину с не хитрой провизией. День был уже в самом разгаре, и изрядно вспотев, парни стянули с себя рубахи, что прилипали к их телам. Промокнув на спине, груди и подмышках, бросили их на кованый забор вокруг дома хозяйки борделя. Инга краснея, смотрела на то, как под кожей переливаются натренированные мышцы эльфа, и зачарованно улыбалась. Пока тот ел хлеб и мясо, запивая квасом сидя на уже очищенном крыльце, заметила, что сегодня его косы не заплетены, – хочешь я переплету, пока ты ешь? – парень кивнул, выбившиеся пряди доставляли неудобство, когда он наклонялся, они лезли в глаза и рот, щекотали лицо от небольшого теплого и легкого ветерка.

Девушка, быстро обошла его, встав за его спиной на колени, прямо на не очень хорошо очищенное крыльцо и пачкая дорогой наряд, начала распускать белокурые мужские косы. Расчесывая их своими тонкими изящными пальчиками с длинными черными ногтями. Она слегка, делая вид что нечаянно, прикасалась к его шее и спине. Мимо ехала верхом Герта, увидев брата, которому заплетала волосы другая девушка, она, не останавливаясь, пришпорила Рокета, и понеслась домой.

– Даже не поздоровалась, – грустно произнес оборотень, отбирая у друга из рук последний кусок мяса, тот согласно кивнул.

– Да она вообще, последнее время сама не своя, угрюмая, вечно избегает меня и лупит по поводу и без него. – Инга, заплетая косы, и слушая жалобы эльфа, злилась, понимая перемены в поведении его сестры, фактически они не являлись с сестрой родственниками, – что если эта змеюка, решит признаться ему? – от появившейся мысли, Инга сжала волосы парня. Вальмир зашипел от боли, наклоняясь вперед, – ты чего? – удивленно посмотрел он на нее через левое плечо, она улыбнулась, – прости, решила потуже заплести, чтобы не распустились.

– Давай на рыбалку сходим? – допив последние глотки кваса из глиняного кувшинчика, спросил Горкат, не смотря на друга.

– Давай, только мавки без подарка не пустят. И даже с ним, щекотать будут. – Скривился Вальмир, который, ненавидел щекотку.

– Ну так просто надо Герту позвать, она с ними ладит. Я выпивку куплю, а ты ее уговоришь. – С надеждой в голосе проговорил парень, стараясь не поворачиваться к другу, чтобы тот не понял, что он просто хочет погулять с его сестрой.

– Спрошу.

– А если пойдете, возьмете меня с собой, я бы искупалась в хрустальном озере. Такой зной. – Игриво обхватив за шею, потного эльфа, прижимаясь к нему полной грудью, спросила Инга. Горкат закивал, понимая, что тогда она будет липнуть к Вальмиру, а Герта будет одна. – Конечно, веселее будет.

Герта продолжала вертеться, словно юла, её клинок сверкал в ярком свете, отражая тени чучел, стоящих вокруг. Каждый поворот приносил новые воспоминания, которые она пыталась выкинуть из своей головы. Брат. Инга. Это имя, как ядовитая стрела, пронзило её сердце, она всегда крутится вокруг него. Как он мог позволить этой девице заплетать себя? Это был их ритуал, их особое занятие, которое связывало их. Это было их время, когда мир вокруг не имел значения, когда существовали только они двое. А теперь…

Герта остановилась, тяжело дыша. Она сжала клинок, чувствуя, как холодная сталь успокаивает её. – Не думай о них, – шептала она себе, но её мысли снова уводили к ним. Как он мог так легко предать их связь? Как мог забыть о том, что они были неразлучны?

Она снова закружилась, пытаясь сбросить с себя эти мысли. Клинок в её руках стал продолжением её ярости, её боли. С каждым движением она ощущала, как гнев наполняет её. Она не могла позволить Инге забрать у неё то, что принадлежало ей по праву. В этот момент, среди чучел и теней, Герта поклялась, что не позволит никому разрушить их связь. Она была готова сразиться за то, что считала своим.

– Сходим на озеро? – беззаботно спросил девушку Вальмир, только что подошедший, но некаторе время наблюдавший за сестрой, как раз когда она снесла голову чучелу, и та высоко взмыв, полетела в сторону конюшни. Он проводил ее взглядом и пошел к метающей молнии взглядом Герте. – Че злая такая?

– Красивая косица, облезлая, как и твоя хилая бороденка. – Прошипела она, не в силах справиться с ядом ревности, отравляющим ее душу. Вальмир разозлился, навис над нею, смотря на нее сверху вниз. – От тебя несет! – оттолкнула она его, но он так и стоял, зло смотря на сестру. Взял ее за плечо и подтянул к себе, она немного испугалась, что очень обидела его и это тут же, отразилось на ее лице. Видя испуг в глазах Герты, Вальмир взял себя в руки, и широко улыбаясь оголил ровный ряд зубов. И прежде чем она успела вырваться, обнял ее, приподнимая над землей, начал тереться потным лицом о лицо сестры, пачкая ее липким потом.

– Теперь от тебя тоже несет, пошли, искупаемся. – Проговорил он, смотря в пунцовое лицо девушки. Она кивнула.

Пока они седлали коней к ним пришли Горкат с крупной звенящей сумкой, и Инга, увидев девицу, Герта снова нахмурилась, как и вторая девушка. Метнув в друг дружку презрительные взгляды, они отвернулись. Герта вскочила в седло, краем глаза видя как та, лезет к брату.

– Горкат, ты со мной, пусть девчонки вместе едут. – Вскакивая в седло, произнес он, повернул коня к выходу, оставляя всех с раскрытыми ртами и широко распахнутыми глазами. Оборотень легко подхватил Ингу за талию и посадил позади Герты, поспешил догнать друга, злясь не меньше чем, сверкающая, красными глазами дроу. Запрыгнув позади него, он больно ущипнул его за бок.

– Какого лешего ты посадил их вместе, знаешь же, что они на дух друг друга не переносят!? – не успел он договорить, как мимо диким галопом пронесся Рокет, Инга вцепилась в Герту, а та злобно хохотала, пришпоривая коня.

– Чтоб ты, не лапал, мою сестру, – ответил Вальмир, догоняя девушек. Горкат вцепился в друга, боясь улететь с коня, на первом же повороте. – Ты мне кишки выдавишь!

– Так тормози, все равно не догоним. – Еще сильнее обхватывая талию друга, прокричал Горкат. Вальмир замедлил коня, это правда Франк никогда не обгонял Рокета, да и девушки весят меньше их с оборотнем.

Выехав на поляну перед озером, Герта резко затормозила, конь встал как вкопанный. Инга неудержавшись свалилась и, кувыркаясь, покатилась по траве, пачкая белое легкое платье из хлопка. Подскочила на ноги выпуская когти, Герта спрыгнула и хищно улыбаясь, пошла на девицу, клыки ее заблестели на солнце.

– Ну, давай, все равно ты для него всегда будешь только сестрой! – Язвительно выкрикнула она, Герта выпрямилась.

– С чего ты взяла, что я из-за него тебя ненавижу?

– Да это на твоем лице, красными нитками вышито[1]!

– Ты ошибаешься, просто не хочу в родственники, последователей Гериатры! – пыталась выкрутиться Герта, боясь, что девка выдаст ее брату.

– Что ты такое говоришь, мы уже давным давно отринули ее! – испугавшись, начала оправдываться Инга, забыв, о чем до этого говорила. Страх окутал, сознание дроу, их семья давно отказалась от служения, первоматери, но ее кровь, до сих пор течет в их венах. Еще ее прадед перевез семью, из—за Мантийских гор, в обход, через ныне человечье государство, скрывая их за лесом и горами.

На поляну въехали парни, Горкат спрыгнул с коня, скинул сумку, которая звучно звеня бутылками, раскрылась и из нее, покатилось местное вино, стукнув друга в ляжку, осушил ему мышцы, вызвав у друга приступ брыкания. Спрыгнув на землю, тот начал растирать ногу.

Хромая Вальмир двинулся на друга, тот хохоча начал отступать, описывая круги, наткнулся спиной на Герту, которая безучастно наблюдала за происходящим, схватив ее за плечи, выставил перед собой.

– Это тебя не спасет, – подходил все ближе, Горкат присел, прячась за щуплым телом подруги. Она резко присела, и откатилась в сторону, эльф снес его тут же, кувыркаясь, они влетели в прозрачную воду, под смех, появившихся из воды мавок. Парни наперегонки побежали на берег, Герта помахала русалкам, кивнула и те скрылись под водой.

– Точно ведьма, – пробубнила Инга, снимая с себя верхнее платье, оставаясь в тонкой серой из шелка сорочке. Окинула взглядом соперницу и пошла к воде. Герта такой красотой похвастаться не могла, стягивая с себя сапоги, уселась на траву.

– Надо костер развести, а то замерзнем. – Сказала она парням, которые, с трудом валяясь на спинах, стягивали прилипшие к ногам брюки. Они закивали, продолжая бороться с одежкой. Сняв брюки, и аккуратно сложив пошла в воду, в рубашке. Светя стройными голыми ногами из-под длинной льняной рубахи, парни уставились на нее, проводили взглядом. Вальмир заметив внимание друга к сестре, пнул его освободившейся от штанины, ногой в спину. Тот, рыкнув, запрыгнул на него и начал щекотать, эльф заизвивался, пытаясь скинуть друга с себя. Смеясь и щипая за живот, схватил его за сосок, сжал, оборотень взревел и свалился на бок, прижимая руку к груди, толкнул его ногой. Вальмир разыкался.

– на кой ляд? Ты же знаешь, что я буд… ИК, буду икать! – Психуя, набрал побольше воздуха в легкие. Посмотрел на девушек, Инга плавала возле берега, не сводя с него взгляда, Герта была уже на середине озера, в окружении мавок. Шумно выдохнув, поднялся, стянул брюки и пошел к деревьям, что густо росли по правой стороне от озера и, развесив мокрые брюки на раскинутых лапах ели, пошел собирать хворост. Горкат тут же его догнал, тря покрасневший и торчащий сосок, пошел тоже собирать хворост.

Когда они выходили из леса, оборотень пошел вперед и Вальмир, не желая быть проигравшим, толкнул его ногой в зад, парень, прогнувшись вперед, повалился на четвереньки и рассыпая охапку дров. Эльф, заржав, как гиены с Паленона, побежал вперед и, получив вдогонку палкой по спине, которую метко метнул Горкат, упал следом за другом.

– Может, хватит! – раздался недовольный голос Герты, которая медленно перебирая руками и ногами, уже подплывала к берегу. Инга, уже вышла из воды, и стояла, трясясь на ветру. Прижимая руки к груди. Сорочка ее прилипла, покрывая стройное тело молодой девушки, мелкими морщинками ткани, вода капала с волос и наряда, образовывая лужицу на песке, вдоль озера. Парни уставились на нее, отмечая, что дроу без белья. Это было понятно, по прилипшей к попке ткани, что разделяла ее, напополам, подчеркивая округлость ягодиц.

На берег вышла Герта, и злобно прошипела Инге, – пошли, а то помрешь раньше времени, пока дождешься от них, хоть чего-то. – Подошла к рассыпанным палкам, начала их складывать в костер, достала из своих карманов камни для розжига, чиркнула пару раз, и о чудо, тепло от костра начало прогревать остывшие в воде тела.

Пока девушка занималась этой нехитрой работой, два оболтуса наблюдали и за ней, Вальмир приподняв правую бровь, не мог понять, когда его сестра успела вырасти в девицу, а Горкат, пускал слюни, мечтая чтобы она, наконец, обратила внимание на него. Он решил признаться ей на празднике, а там будь что будет. Ждать он больше не хотел и не мог, сколько еще можно терпеть ее равнодушие. Может, узнав о его чувствах, она сможет разглядеть в нем не только товарища брата, но и мужчину.

Заметив пристальный взгляд друга, Вальмир толкнул оборотня так, что тот, снова рухнул, и прежде чем успел подняться, эльф уже занырнул в воду, и теперь плавал с диким хохотом над поверхностью Хрустального озера, как поплавок. Герта кивнула, кому то позади него, парень начал истерично плыть к берегу, но не успел, схватив под водой, парня за ноги, мавки начали щекотать его. Крича и брыкаясь, он поднимал тучу крупных капель и брызг вокруг себя, – прекратите, – взмолился он, снова начав икать.

Инга, хоть и хотела понаблюдать, а еще лучше оказаться рядом с возлюбленным, но все же пошла к огню, трястись ей уже надоело. Присев на корточки рядом с огнем, выставила руки вперед и посмотрела на соперницу, девушка задумчиво тыкала прутиком в огонь. Глаза ее и без того странные, сейчас выглядели жутко, они будто не отражали огня, хотя это было совершенно невозможно, дроу передернуло, толи от холода, толи от неприятного ощущения, что распространялось вокруг Герты, как чума.

Ей всегда было интересно, почему парни заглядываются на эту холодную змеюку, когда вокруг столько ласковых и нежных девушек, и уж куда красивее этой. Местные девушки были, мягкие, приятные, нежные, а эта! Пока Инга держалась за нее, то поняла что она, как и Вальмир состоит сплошь из мышц, и пусть она кажется щуплой, но это не так, и кому такая каменная только понравится, не девушка, а мужик!

– Хватит про меня всякую погань думать! – резкие слова Герты, вырвали Ингу из размышлений.

– Делать мне не чего, как о тебе думать! – фыркнув, она отвернулась к озеру. Парни уже бежали к костру погреться, как она и ожидала, сели между ними. Горкат растопырил свои объятия, предлагая погреть Герту, она и не повернулась в его сторону, лишь проговорила, – погрей лучше красноглазую, а то она скоро себе язык откусит.

Инга, хотела придушить эту нахалку, но хитро улыбнувшись, произнесла, – ты права, я так замерзла, погрей меня. – Прижимаясь к Вальмиру, заморгала длинными ресницами. Тот не задумываясь приобнял ее за плечи, и они тряслись уже вдвоем. Горкат недовольно сопел, Герта обсохнув, начала одеваться, свистнула и к ней тут же прискакал неизвестно откуда, Рокет, – поехали, – произнесла она оборотню, тот быстро натянул вещи и, заскочив на коня, позади девушки, поставил руки на седло, борясь с желанием обнять девушку за талию. Она пришпорила коня, отправляя его рысью в сторону города.

Инга тут же сильнее прижалась к Вальмиру, заглядывая ему в глаза, – может, еще раз, искупаемся?

– Нет, надо их догнать, да и еще работа в конюшне ждет. – поднимаясь ответил парень, направляясь к развешенным на ели штанам. Натянув, пошел за все еще влажной рубахой к краю озера, там же лежала сумка Горката с вином, достав бутылки он оставил их на краю у воды и подошел к все еще сидящей у костра недовольной девушке, – чего ждешь? Одевайся. – Начал натягивать сапоги, прыгая на одной ноге. Поднявшись, Инга сняла с себя сорочку, оголяя тело, Вальмир отвернулся, чем вызвал приступ злости у нее, надев платье, она встала, недовольно скрестив руки на груди. Парень поднял ее сорочку и засунул ее в сумку, перекинул через голову, свистнул Франку. Усадил ее в седло, забрался позади и пришпорил коня.

Вальмир взяв узду правой рукой, левую положил на седло, девушка отклонилась назад, чувствую своей спиной торс парня, положила свои руки поверх его. Он понимал чувства и желания Инги, но отвечать ей взаимностью не хотел, жениться он не планировал, а просто воспользоваться ей было бы для него преступлением перед собственной совестью, поэтому сжимая челюсть, он старался думать о чем угодно, но не о близости стройного тела. Он уже говорил ей, что не станет с ней встречаться на прошлом празднике, когда она, краснея, признавалась ему. Получив отказ, она не оставила попыток соблазнить, частенько ловя его пьяного по ночам и таща в бордель. Каждый раз ему чудом удавалось отвертеться от нее.

Меж тем ее левая рука скользнула к его ноге, начала подниматься вверх к бедрам, он пришпорил коня, отправляя его в галоп.

С самого утра Глиммерхейвен, готовился к празднеству в честь Бога Досафира. Празднование проходило в середине июля, когда солнце находилось в зените, символизируя силу и энергию огня. За городом уже собрали огромный кострище, возле которого будут танцевать, пятеро, юных девушек, прославляя Бога и его могущество.

В этом году должна танцевать Герта, ее это немного раздражало, танцевать на площади это одно, а вот скакать полуобнаженной перед всем городом, это другое. Она нервно расчесывала свои длинные, до самой поясницы черные шелковистые волосы, иногда дергая уж слишком сильно, не справляясь с внутренним напряжением. Откинув гребешок в сторону, она посмотрела на себя в зеркало, глаза от злости загорелись зеленым и она спешно начала себя успокаивать, но подумала, что и Вальмир будет за ней наблюдать, от этого ее щеки покраснели, приобрели пунцовый оттенок.

Она вспомнила, как ему заплетала косы Инга, хотя каждый день это был их ритуал, уже без малого четвертый год к ряду. Печально вздохнув, села на кровать, не понимая, что ей делать. Любовь к брату застала ее совершенно неожиданно около полугода назад, когда он приперся пьяный в ее комнату. Завалившись к ней посреди ночи, рассказывал о своих проделках, а потом, когда она пыталась его столкнуть с кровати, чтобы не мешал спать, неожиданно для нее, обнял, подмял под себя, покрывая все лицо ласковыми, нежными поцелуями, произнес, – как же я тебя люблю. – Он ушел, оставляя ее в смятении и неожиданно вспыхнувших чувствах, именно тогда она увидела в нем мужчину, когда смеясь, отталкивала его и почувствовала под одеждой мощные рельефы мышц. И теперь это не давало ей покоя, хотя она прекрасно понимала, что Вальмир мог и не помнить этого, будучи в хмельном состоянии.

– Может признаться ему сегодня, ведь это главная традиция, тот, кому признаются, не может отказать в чувствах тому, кто признается. Перед взором Досафира. Хотя бы на одну ночь. – Она закусила нижнюю губу, выставив черный клык и, заплетая косу, ловко перекидывая темные пряди между пальцев.

Посмотрела в окно, день близился к концу и по улицам уже стекался народ, неся в руках факелы, идя в направлении священного круга. Надев церемониальный наряд, состоящий из нагрудной повязки красного цвета, огромного ожерелья, что надевалось на шею и крепилось сзади на спине. Сотни маленьких медных монет, и колец, изящная работа старого кузнеца, Герта всегда удивлялась, как орк с огромными пальцами делает такие изящные штуки. Такие же были на набедренной юбке, красные рваные лоскуты ткани, свисали, оголяя стройные ноги, браслеты на руки и ноги из цепей с колечками, для привлечения богатства народу. Все это должно греметь и дребезжать, приглушая шум кострища.

Еще раз, окинув себя взглядом в зеркале, не смогла не заметить, как стала ладна ее фигура. Натянув сапоги, и длинный плащ с капюшоном, спустилась вниз, где ее уже ждали все, включая Дарьину, которая недавно переехала к Валадару, чем подтвердила перед городом свои отношения с эльфом. Она подошла к девушке, намазала ей лоб красной краской, губы и веки черной, все смотрели на нее, как завороженные. Первый заговорил Валадар, – дитя мое, ты как сама Гилиатра. – он поднялся с барного стула и, подойдя, взял ее за руки, поднес их к своим губам, поцеловал, поднес ко лбу и отпустил. За ним, тоже самое, проделали все остальные, кроме брата, тот обняв ее, крепко прижал к груди, вызвав трепет в груди девушки и, поцеловал в макушку, отпустил. – Смотри, как бы, не пришлось сегодня бегать от всего мужского населения города. – Произнес он, широко улыбаясь, от услышанных слов Гунар рассвирепел, – пусть только попробуют!