Записки старого козла

алкоголь, бокс, даже И.Х. с крыльями, съёмные квартиры, съёмные женщины, скачки, писатели и пьяницы (хотя я уже сомневаюсь, что это разные понятия).по ходу повествования Чарльз мог легко перескакивать с настоящего времени на прошедшее. и обратно. просто потому что ему было наплевать, он не следил за тем, как он пишет, не исправлял ошибки. он рассказывал о своей жизни, он просто жил.я хотела бы знать больше людей, именами которых Буковски во всю приправляет любой разговор. но только не лично! о нет. судя по всему, большинство из них были порядочными говнюками.он научил меня самоиронии: нос картошкой, сутулый, шрамы, вены, маленькие ладони, пузо. нежность. щемящая нежность.представьте-ка себе мир в 2010 году н.э.! я рассчитываю, что человек по-прежнему будет есть яичницу на завтрак, путаться в сексуальных проблемах, писать стихи и кончать с собой. знал бы ты, как ты прав..уже закончив этот отзыв, я поняла, что везде написала о Чарльзе в настоящем времени. пришлось исправлять. мне действ…Далее

Записки они и есть записки. Заголовок книги полностью соответствует содержанию. Чарльз Буковски вёл записи, которые впоследствии были опубликованы. Разные истории, весёлые и не очень, про политику (чего раньше не замечал), жизнь, любовь, скачки и выпивку. Ну почти как всегда. Очень весело было почувствовать себя пьяным в .опу и шпилящим всё что движется старикашкой. Хвала тебе мистер Буковски.

Прозу Бука можно условно разделить на 3 части. Первая - его прекрасные романы, вторая - его не менее прекрасные рассказы, и третья - его мысли вслух, выраженные в художественной форме. Именно к третьей и относятся "Записки старого козла". Это сборник его, не побоюсь сказать, фристайлов, напечатанных в газете его друга. Друг старину Бука в рамках держать не стал, вот Хэнк и разродился уймой безумных, умных, странных и человечных текстов. В отличие от "Историй обыкновенного безумия" эта книга раскрывает Буковски как эссеиста в большей мере. В то же время эти вырезки и не обязательно эссе, просто тут в каждой вещи есть какая-то мысль, которая просто требует того, чтобы читатель ее осознал.Круто, что сказать. Как всегда, не подвел старик.

душным июньским вечером я ввалился в казарму. толстые, неловкие подошвы ботинок скрипели о выцветший, надраенный линолеум. я только что перетаскал целую кучу тумбочек и шкафов с несколькими, такими же, как я, "залётчиками". хотелось быстрее дождаться ужина и провалиться в сон на своей скрипучей шконке. чтобы завтра, под оголтелый ор дежурного, снова вскочить, но это будет завтра. сон стал для нас кратковременным суицидом...спасительным суицидом. я взял банку с гуталином и пошёл чистить берцы. ты можешь быть убит, но умереть за родину ты должен в чистых ботинках. из ленинской доносился ржач. кто-то выбегал из душа. в прошлом году в душевой повесился очередной призывник. некоторые трусливо поглядывали на её дверь. суеверные маразматики. вздёрни себя этот бедолага в другом месте, они бы и бровью не повели. в ленинской комнате сидел Колян и ещё несколько парней. он читал им "Записки" вслух, пацаны смеялись. я натирал свою обувь и думал о том, что большинство из них ни за что не оценили бы…Далее

я так долго не писала рецензии, хотя прочитала за эти два месяца не мало. и так, спасибо тебе, любимый Ч. Б. за вновь громящую и глобальную Революцию в моей голове, боже, как я тебя люблю.нет смысла говорить о достоинствах его книг, да и вообще расхваливать его, как писателя. все мы знаем и так, какой Чарльз молодец. но, следует отметить, что то, что происходит со мной после прочтения именно его книг, несравнимо, скажем, ни с Достоевским, ни с Керуаком, и даже ни с, мать его, Ницше. это одно из тех чувству, испытываемых человеком, которые мало кто возьмется и сможет описать. мало кого я могла быть назвать, чьи слова обладали бы той же страстностью и точностью. обескураживающее попадание в яблочко, мистер Буковски, можете забрать свой выигрыш на кассе. Ч. Б. во многом помог мне в становлении на моем жизненном пути, и главное, мое отношение к самой жизни значительно улучшилось. нет, я не беру это, как сравнение; скорее, это просто изменило мой угол зрения.Никогда нельзя сказать наверняк…Далее

Я очень часто встречала имя этого автора и хотела с ним познакомиться. Ну что же знакомство состоялось и у меня двоякое отношение к этому автору. С одной стороны было интересно читать  его ,так сказать , жизненные заметки  обо всем на свете в своей собственной колонке в достаточно известном издании , а с другой -  через строки прям так и сквозило вином , при том самым таким дешёвым  , от которого и помереть недолго. Иногда у меня возникало дикое желание просто  бросить читать пьяные заметки  , при том что особого сюжета они из себя не представляли - это знаете как говорится " что вижу о том и пишу" . Крайнее неприятное  впечатление , но все таки можно перетерпеть  пьяные заметки . Значительно снизила оценку за наличие нецензурный брани практически через слово . Даже в " Щегле" Тартт такого не было , а тут просто ими вся книга  напичкана и при том ,что нет никаких предупреждений об этом.  Неприятно...Но не смотря на всё это  в книге очень много цепких и колких замечаний об многих  извес…Далее

Когда заканчиваешь читать (или "пробегать" - зависит от качества текста) ту, или иную книгу, как бы спрашиваешь себя (если спрашиваешь), что бы ты поставил ей... Вот (и) сейчас, например... Когда до этого все романы данного писателя уже прочитаны тобой, и вот ведь, вроде как, читая первый его сборник, вполне можно было бы сделать и поблажку и... Поставить, например, хотя бы тройку... но нет, не буду, тем более, что знаю, что есть у него более интересные и более глубоко-насыщенные вещи... А читать о бесконечном (а временами может быть и наигранном) алкоголизме (как и о хулиганствующем "эстетизме") в конце концов надоедает. Не надоедает он (вернее читать о нем и обо всём этом) разве что рафинированно-зашуганным полуинтеллектуальным полулузерам с кучей зажатых комплексов, с благоговением заглядывающим в рот к тем, кто "смог"... Кто смог выплеснуть из себя все то (негативное), что и у них тоже имеется (и копится), но они никогда не решатся (даже писком выпустить частички "этого" из себя), …Далее