Запах соли, крики птиц

– Вы совершенно уверены? – Вопрос прозвучал глупо, она ведь уже на него ответила, но нельзя было оставлять никаких неясностей.

– Да, абсолютно! Я никогда, никогда не видела, чтобы она пила водку, или вино, или пиво, или что-нибудь подобное, а представить, чтобы она выпила водки, а потом села за руль… нет, такого просто быть не может. Я не понимаю… – Керстин растерянно переводила взгляд с Патрика на Мартина. Сказанное ими было лишено всякого смысла – Марит не пила, и все тут.

– Где мы можем найти ее дочь? У вас есть адрес бывшего мужа Марит? – спросил Мартин, вынимая блокнот и ручку.

– Он живет во Фьельбаке, в районе Кулленомродет. Здесь у меня имеется точный адрес. – Она сняла с доски на стене листочек и протянула Мартину. Вид у нее по-прежнему был растерянный, и от удивления слезы на некоторое время прекратились.

– Вы точно не хотите, чтобы мы кому-нибудь позвонили? – спросил Патрик, поднимаясь из-за стола.

– Нет. Я… мне больше всего хочется побыть одной.

– Хорошо. Но если что, звоните. – Патрик оставил ей свою карточку.

Перед тем как вслед за Мартином покинуть квартиру и захлопнуть входную дверь, он обернулся. Керстин по-прежнему сидела за кухонным столом. Совершенно неподвижно.

* * *

– Анника! Новая девица уже появилась? – проревел Мельберг на весь коридор.

– Да! – откликнулась Анника, не покидая секретарского места.

– Где же она? – продолжил перекрикиваться Мельберг.

– Здесь, – ответил женский голос, и через секунду в коридоре появилась Ханна.

– Вот, значит, как, ну, если ты не слишком занята, может, у тебя есть желание зайти, представиться, – язвительным тоном сказал он. – Вообще-то принято заходить к новому начальнику и знакомиться. Обычно это первое, что делают на новом рабочем месте.

– Прошу прощения, – серьезно сказала Ханна, подходя к Мельбергу и протягивая руку. – Когда я пришла, Патрик Хедстрём сразу взял меня с собой на срочный выезд, и я только что вернулась. Разумеется, я как раз собиралась к вам зайти. Первым делом хочу сказать, что слышала чрезвычайно хорошие отзывы о работе вашего подразделения. В последние годы вы с таким успехом раскрываете убийства, и ходит много разговоров о том, какое тут, вероятно, прекрасное руководство, раз такое маленькое отделение сумело провести расследования столь идеальным образом.

Она крепко пожала ему руку, и Мельберг посмотрел на нее с подозрением, пытаясь определить, присутствует ли в сказанном какая-нибудь доля иронии. Однако взгляд у Ханны был серьезным, и он быстро решил проглотить похвалу целиком. Может, и неплохо, что у них появится женщина в форме. Да и выглядит она приятно. Немного худовата, на его вкус, но недурна, совсем недурна. Правда, после состоявшегося утром разговора со столь удачным исходом Мельберг вынужден был признать, что уже не испытывал прежнего волнения в груди при виде привлекательной женщины. К своему большому удивлению, он мысленно все время возвращался к теплому голосу Роз-Мари и радости, с которой та откликнулась на его приглашение поужинать вместе.

– Ладно, что же мы встали посреди коридора, – произнес он, нехотя отвлекаясь от мыслей о приятном телефонном разговоре. – Давай-ка зайдем ко мне в кабинет и немного побеседуем.

Ханна проследовала за ним и села на стул напротив кресла Мельберга.

– Значит, ты уже успела окунуться в работу?

– Да, комиссар Хедстрём, как я уже говорила, взял меня с собой на место ДТП. Там разбилась одна машина. К сожалению, со смертельным исходом.

– Да, такое иногда случается.

– По нашей предварительной оценке, там еще замешан алкоголь. От водителя буквально несло водкой.

– Вот черт. Патрик не говорил тебе, погиб кто-то из тех, с кем нам уже доводилось общаться по этому поводу?

– Кажется, нет. Правда, жертву он узнал. Какая-то женщина, владевшая магазином на Афферсвеген. По-моему, он назвал ее Марит.

– Вот как… – произнес Мельберг, задумчиво запустив руку в волосы, аккуратно зачесанные на лысину. – Марит? Вот бы никогда не подумал. – Он кашлянул. – Но тебя в первый рабочий день, надеюсь, хотя бы избавили от встречи с ее родственниками?

– Да. – Ханна опустила взгляд на туфли. – Туда отправились Патрик и еще один рыжеволосый парень помоложе.

– Это Мартин Мулин, – уточнил Бертиль. – Патрик тебя с ним не познакомил?

– Нет, вероятно, забыл. Подозреваю, что его мысли были заняты предстоящим делом.

– Хм, – отозвался Мельберг.

Повисла долгая пауза. Потом он кашлянул.

– Ну хорошо. Добро пожаловать в отделение полиции Танумсхеде. Надеюсь, тебе у нас понравится. Кстати, как ты устроилась с жильем?

– Мы, то есть я и мой муж Ларс, снимаем дом в квартале напротив церкви. Мы переехали неделю назад и по мере сил стараемся обустроиться. Уже взяли напрокат мебель, но нам хочется, чтобы у нас было по-настоящему уютно.

– И муж? А он чем занимается? Тоже нашел здесь работу?

– Пока нет, – ответила Ханна, опустив взгляд. Ее лежавшие на коленях руки нервно задвигались.

Мельберг усмехнулся про себя. Значит, вот за каким типом она замужем – за безработным дерьмом, допускающим, чтобы его содержала баба. Ну-ну, некоторые умеют устраиваться.

– Ларс – психолог, – пояснила Ханна, словно услышав мысли Мельберга. – Он ищет работу, но тут в окрестностях его профессия не слишком востребована. Пока ничего не подвернулось, он пишет книгу. По специальности. А еще будет работать по несколько часов в неделю в качестве психолога для участников шоу «Покажи мне Танум».

– Вот как, – повторил Мельберг, и его тон ясно показывал, что он уже утратил интерес к роду деятельности ее мужа. – Ну, еще раз хочу сказать: добро пожаловать! – Он встал, подчеркивая, что формальные любезности соблюдены и она может удалиться.

– Спасибо, – сказала Ханна.

– Закрой за собой дверь, – попросил Мельберг.

На мгновение ему показалось, что на ее губах мелькнула усмешка, однако он, вероятно, ошибся. Похоже, она испытывает уважение к нему и его работе. Она ведь, в общем-то, так и сказала, а он, с его умением разбираться в людях, легко определял, откровенны они или нет. Ханна явно говорила откровенно.

– Ну как все прошло? – шепотом спросила Анника, зайдя через несколько секунд в кабинет Ханны.

– Нормально, – ответила та именно с такой усмешкой, какая привиделась Мельбергу. – Настоящий… характер, – добавила она и покачала головой.

– Характер. Пожалуй, можно это назвать и так, – со смехом сказала Анника. – Похоже, у тебя получается с ним управляться. Советую не обращать внимания на его дурацкие указания. Если он решит, что может тобой помыкать, ты пропала.

– Мне уже доводилось встречать таких Мельбергов, так что я знаю, как с ним надо общаться, – ответила Ханна, и Анника сразу поверила, что так оно и есть. – Немного лести, притвориться, будто в точности выполняешь его указания, и действовать, как находишь нужным сама. Если результат окажется удачным, он потом сделает вид, что идея изначально принадлежала ему. Я права?

– Ты в точности описала то, как народу удается работать под руководством Бертиля Мельберга, – подтвердила Анника и со смехом вернулась обратно к своему столу.

За эту девушку волноваться не стоит. Ловкая и уверенная, она себя в обиду не даст. Приятно будет посмотреть, как она возьмется за начальника.

* * *

Дан удрученно прибирался в комнатах дочерей – они, как обычно, оставили вещи в таком виде, будто тут взорвалась небольшая бомба. Он знал, что ему следовало заставлять девочек убирать за собой как следует, но слишком ценил время, которое проводил вместе с ними. Они жили у него каждые вторые выходные, и ему хотелось получше использовать эти дни, а не тратить их на нытье и ссоры. Дан понимал, что поступает неправильно, что должен не уклоняться от ответственности за воспитание дочерей и не перекладывать все на Перниллу, но выходные пролетали так быстро, да и годы, казалось, тоже проносились с пугающей скоростью. Белинде уже успело исполниться шестнадцать, и она почти взрослая, а десятилетняя Малин и семилетняя Лисен подрастали так быстро, что ему временами казалось, будто он за ними не поспевает. После развода прошло три года, а вина по-прежнему тяжелым камнем лежала у него на душе. Не соверши он той роковой ошибки, ему, возможно, не пришлось бы сейчас подбирать одежду и игрушки девочек в отзывающемся пустотой жилище. Ошибкой, вероятно, было и оставаться жить в Фалькелидене. Пернилла переехала в Мункедаль, поближе к своей семье. Но ему не хотелось, чтобы дочери лишились еще и дома, поэтому он работал, экономил деньги и боролся за то, чтобы каждые вторые выходные, приезжая к нему, девочки чувствовали себя у родного очага. Правда, долго ему так не протянуть. Расходы на дом уже становились непосильны, и максимум через полгода придется принимать решение. Он тяжело опустился на кровать Малин и подпер голову руками.

От размышлений его оторвал звонок телефона. Дан потянулся за трубкой, лежавшей на этой же кровати.

– Алло. О, привет, Эрика! Да, тяжеловато. Вчера вечером уехали девочки. Да, знаю, через неделю они приедут снова. Просто кажется, что до этого времени еще очень далеко. Ну а что у тебя приключилось?