Грешный ангел

– С каких пор жизнь со мной стала тебе в тягость?

– Ты серьёзно, Филипп?! – голос срывается на крик. – Ты спрашиваешь, с каких пор?!

– Для начала тон сбавь! – осаживает меня грубо. – И заруби себе на носу, что никому ты испорченная не нужна будешь! Поэтому радуйся, что вообще замуж выйдешь!

– И это всё, что ты можешь сказать мне?

– А что ты хочешь услышать от меня? Что я изменюсь, брошу её и полюблю тебя?

– То есть, ты никогда и не любил меня? До того, как встретить её…

Меня начинает тошнить от собственного вопроса. Какой же униженной я себя чувствую.

– Ты была удобным вариантом. Любимица моих родителей.

– Ты понимаешь, что твои слова причиняют мне боль? Что я тебе сделала, что заслужила такое отношение к себе?

– Раньше ты не жаловалась. Что сейчас изменилось? То, что ты узнала о ней, никак не меняет моего прежнего отношения к тебе, которое ты принимала.

– Я думала, что ты меня любишь.

Он начинает смеяться. Его смех всё глубже втаптывает меня в грязь.

– Ты такая тупая, Аврора. Честное слово, ты должна быть счастлива, что я согласился на тебе жениться.

– Да, я тупая, что однажды поверила тебе. Но уверена, что мне хватит ума не продолжать наши отношения, – с трудом выговариваю я.

Меня всю трясёт от боли и обиды. Говорю и не верю собственным словам. Чувствую себя настолько слабой и подавленной, что кажется – я останусь несчастной навсегда.

– Повторяю ещё раз. Ты будешь моей женой. Этого хотят мои родители, и они это получат.

– Им я первым сообщу, что ты не оборвал связь с Раей.

– Думаешь, они не знают? – продолжает издевательски смеяться. – Они, видимо, наивно полагают, что мы поженимся, и я очаруюсь твоей пиздой. Не догадываются, что я уже видел её и драл. Нет в ней ничего особенного.

Его слова оглушают и выбивают почву из-под ног. Я немею. Не могу пошевелиться и моргнуть, не могу выдохнуть – воздух застревает в лёгких. Мне кажется, что вот-вот, и я упаду в обморок. Чувствую, как с глаз вытекают слёзы, но не могу их даже стряхнуть с лица.

– Что заткнулась? Не нервируй меня, Аврора. Будет так, как я решил. Иначе я расскажу всем вокруг, какой маленькой шлюшкой ты являешься. Сколько тебе было, когда ты легла под меня? А представь, если я скажу, что я был у тебя не первый. М–м–м, дядь Симон будет в восторге, – усмехается, наслаждаясь своим шантажом.

А мне хочется разрыдаться. Он ведь знает, что это не правда. Помнит, как долго уговаривал меня на секс до свадьбы. Как много я плакала после этого от стыда перед родителями. И сейчас он вот так безжалостно играет на моей уязвимости.

– Я любила тебя! – шиплю сквозь зубы ему в ответ. – Я была тебе верна каждый божий день! И ты смеешь называть меня шлюхой? При том, что та, которую ты любишь, параллельно спит с другим…

– Блять, если я услышу ещё хоть раз от тебя что-то о Рае, клянусь, уничтожу! Ты ничто рядом с ней!

– Я больше не намерена говорить с тобой.

– Напоминаю, что твоя репутация и репутация твоей семьи в моих руках. Поэтому будь хорошей девочкой и заткнись, – договаривает и сбрасывает вызов.

Меня трясёт от ужаса. Не могу осознать, что вся грязь, что только что вылилась изо рта Филиппа, адресована мне.

Я медленно возвращаюсь обратно в номер. Шатаюсь от головокружения. Хочу выпить воды, чтобы остудить горящую боль внутри себя. Его слова разодрали мне душу. Хочется исчезнуть с лица земли, чтобы не чувствовать ту боль, что застряла в груди. Готова кричать от бессилия. Рыдать от несправедливости и такого издевательства надо мной.

Прохожу внутрь, делаю ещё несколько шагов и падаю на пол. У меня начинается истерика, и слёзы разрывают глазницы.

До сегодняшнего дня я думала, что буду страдать в одиночестве с разбитым сердцем. Сейчас же мной овладевает страх прожить всю жизнь с человеком, который изо дня в день будет морально уничтожать меня.

Сквозь стиснутые зубы начинаю кричать от невыносимых чувств. Швыряю телефон об стенку, представляя, что это голова Филиппа.

Девочки реагируют на шум и выбегают из комнаты. Увидев меня, Сара тут же подлетает ко мне с ужасом в глазах.

– Что случилось, Аврора? – спрашивает она испуганно.

– Я его ненавижу, – выцеживаю с презрением сквозь зубы, укачивая саму себя. – Ненавижу его!

Они не произносят ни слова. Сара обнимает и старается успокоить меня. Яна приносит холодной воды. Минут десять я стараюсь прийти в себя, но меня продолжает трясти. Вою, не в силах вынести эту боль.

– Он шантажирует меня, – шепчу девочкам, сдавшись.

Не могу больше держать всё в себе. Притворяться, будто у нас всё хорошо.

– Шантажирует, что расскажет всё родителям. Скажет, что мы спим с ним, если я решу расстаться.

Сара с Яной смотрят на меня шокировано.

– А это правда? – осторожно спрашивает сестра.

Мы обе воспитаны в строгой кавказской семье, где до сих пор чтят девичью непорочность. Никто не знает, что мы с Филиппом состоим в интимной связи. И я боюсь представить, какой позор падёт на папу с мамой, если они узнают.

– Да, – отвечаю, посмотрев на неё с опаской.

Мне страшно и стыдно перед ней. Но мне жизненно необходима её поддержка. Ноздри Сары раздуваются от злости, но она успевает сдержать себя и не сказать лишнего.

– Он пообещал, что соврёт и скажет, что я спала с другими до него, – добавляю следом и снова начинаю рыдать.

– Вот мудила, – заключает Яна. – Мало того, что развёл молоденькую девчонку, так ещё и шантажирует. Я ему яйца отрежу!

– Яна, спокойнее, – остужает подругу Сара.

Меня всю трясёт, я прижимаюсь ближе к сестре и стараюсь перевести дыхание.

– Прости, – шепчу ей на ухо. – Прости, пожалуйста.

Она ничего не успевает мне ответить, так как раздаётся стук в дверь. Яна проходит к ней, открывает, и я слышу, как она приветствует Симона.

– Я за Авророй, – раздаётся мужской голос позади меня. – Она проснулась?

– Приходи попозже, – вежливо обращается к нему Яна. – Сейчас не время.