Клятва безумная и смертельная

С этим можно поспорить, однако я заталкиваю пробку обратно в горлышко бутылки. Я не пил уже несколько месяцев. С той самой ночи, когда Грей вернул Харпер из Вашингтона, округ Колумбия, еще до того, как мы узнали о его первородстве. До того, как проклятие было снято.

Вы неисправимы. Не понимаю, как я мог терпеть вас так долго.

Это слова Грея. То был единственный раз, когда я видел его пьяным. Наверное, это были самые правдивые слова, которые он когда-либо говорил мне.

Он стоял со мной на парапете замка, когда я уже почти превратился в чудовище в последний раз. Я намеревался принести себя в жертву. Я собирался прыгнуть. Я был в ужасе.

Грей оставался вместе со мной до последнего и держал меня за руку.

Мое горло сжимается. Я выдергиваю пробку и делаю глоток вина прямо из бутылки.

– М-да, – говорит Харпер.

– Как верно подмечено. – Мой голос звучит хрипло.

На этот раз Харпер забирает у меня бутылку. Я падаю в кресло перед камином и провожу руками по лицу.

– Почему ты мне ничего не рассказал? – тихо спрашивает она.

– Потому что я не могу потерять тебя снова, – говорю я. – Я не могу рисковать тобой.

Некоторое время Харпер молчит. У меня не хватает смелости поднять на нее взгляд. Она злилась на меня неделями, и это было более чем неприятно, и поэтому сейчас у меня нет никакого желания видеть разочарование или осуждение на ее лице.

Пальцы девушки скользят по моему плечу, и она садится ко мне на колени, устраивая голову в ложбинке под моим подбородком. От нее веет теплом и уверенностью.

У нее нет ко мне ненависти, и я едва не содрогаюсь от облегчения.

– Так вот зачем ты устроил этот бал для главных маршалов, – говорит она. – Тебе нужно было устроить представление для Лилит.

– Это должно было быть нечто большее, чем просто представление, если мы хотим получить хотя бы призрачный шанс отбиться от Силь Шеллоу, – отвечаю я. – Но да, ты права.

– Теперь я жалею, что не надела то платье.

– Я никогда не считал тебя пешкой, – говорю я, и это правда. – Ты вправе носить что захочешь.

Харпер молчит, и ее легкое дыхание согревает мою шею. Проходит так много времени, что мои мысли начинают рассеиваться и уплывать куда-то далеко. Возможно, причиной тому усталость, или же дело в вине. Скорее всего, одно другого не исключает.

– Ты позволял Лилит истязать себя, чтобы она не причинила вреда Грею, – шепчет Харпер.

Я помню все те нескончаемые муки, которые колдунья причиняла нам. Иногда она делала это от скуки, а иногда таким образом мстила или наказывала нас за преступления, о которых ведала только она. Ничто из того, что творила Лилит, не могло нас убить. Не тогда, когда проклятие вступило в силу. Тем не менее боль была настоящей и невыносимой.

Я стараюсь отвлечь внимание Харпер от Грея, когда могу. Проклятие заслужил не он, а я. Он должен был бежать во время первого сезона, когда я только перевоплотился. Иногда мне очень жаль, что он этого не сделал.

– Это все, что я мог для него сделать, – говорю я Харпер. – Он был предан мне, и рядом со мной его удерживало чувство долга. Никто не заслуживает пыток за свою верность.

– Грей как-то сказал мне, что его долг – истекать кровью, чтобы не пришлось истекать кровью тебе.

Я знаю. Я слышал, как он произносил эти слова.

Я вспомнил о них, когда смотрел, как хлыст разрывает кожу на его спине.

Мне срочно нужна эта чертова бутылка вина.

– Тебе не нужно было тогда справляться со всем в одиночку, – говорит Харпер. – И теперь не нужно.

– Я не знаю, как можно одолеть ее…

– Вместе, – говорит она. – Так же, как мы это сделали прежде.

Голос Харпер звучит с завидной уверенностью.

– Да, миледи, – шепчу я и целую ее в висок.

Я бы многое отдал, чтобы у меня была хоть толика этой уверенности.

* * *

– Ваше Высочество.

Мои веки вздрагивают. В комнате холодно и темно, и моя левая рука онемела. Во сне расслабленное тело Харпер стало тяжелее. Ее медленное дыхание легко касается моей кожи. Огонь в камине поник до тлеющих углей.

– Тс-с, – говорит голос. – Не надо будить принцессу.

Я медленно моргаю, пытаясь отыскать глазами лицо в тени. Странно, что служанка зашла в мои покои после того, как я лег спать.

Затем изящные черты лица Лилит становятся четче, и я подскакиваю на кровати.

– Тс-с-с, – снова шипит на меня Лилит. – Мне бы не хотелось, чтобы она проснулась и вынудила меня перенести ее обратно в Колумбию.

Мое сердце бешено бьется в груди от паники, и я почти уверен, что его громкий стук может разбудить Харпер.

– Оставь меня в покое, – шепчу я. – Пожалуйста, Лилит.

– Ты рассказал ей правду, – говорит она.

Из ее уст это звучит как обвинение в слабости, и я сжимаю челюсти.

– Я больше не намереваюсь скрывать твои преступления.

– Я не совершала никаких преступлений. – Колдунья наклоняется ближе, и ее губы оказываются на совсем небольшом расстоянии от моих. Глаза Лилит зловеще блестят в темноте.

Мое тело превращается в камень. Я отдал бы все серебро Эмберфолла своей новой наемнице-шпионке, если бы она прямо сейчас появилась в моих покоях с оружием, которое могло бы остановить Лилит. Мои руки жаждут притянуть спящую в моих объятиях девушку ближе, как будто я могу защитить ее одной силой воли.

– Я подготовился к войне. Я выстою против Грея. Я сделал все, что ты просила.

– Хороший мальчик, – выдыхает она. Ее губы касаются моих, и я отшатываюсь назад. Харпер начинает ворочаться в моих объятиях.

Лилит улыбается.