Колесо Времени. Книга 13. Башни Полуночи

Но все равно он заправился.

Почему-то воздух был какой-то не такой. Тяжелый, будто в городе. Над вчерашними яблоками, а ныне сморщенными комочками, начинали жужжать мухи.

Алмен жил уже давно. Сам он годов не считал; за него это делала Адринн. Экая важность – зачем их считать-то? И так ясно, что Алмен повидал немало лет и зим.

Он видел, как насекомые губят урожай. Видел, как посаженное гибнет от наводнения, от засухи или от людской нерадивости. Но такого, как сегодня, он не видел ни разу за свою долгую жизнь. Прямо бедствие какое-то, сущее злосчастье. Местные в деревне уже голодать начинают. Говорить об этом не говорят, особенно при детях. Просто взрослые отдают недорослям потихоньку все, что есть. Им да кормящим женщинам. Но коровы уже не доятся, запасы гниют, а урожай чахнет на корню.

В письме, лежавшем у Алмена в кармане, говорилось, что ферму ограбили проходившие мимо наемники. Никого не тронули, но еду забрали всю, подчистую. Сыновья живут тем, что копают и варят недорощенную картошку, да и той пять штук на сотню: остальные сгнили и зачервивели прямо в земле, хотя ботва осталась зеленой. Как это объяснить? Никак.

Не лучше обстояли дела и в десятках соседних деревень. Есть нечего, да и в самом Тар Валоне беда с провиантом.

Алмен глядел на идеально ровные ряды бесполезных яблонь, и у него едва не подкашивались ноги от всего этого бремени. Ему надоело делать вид, что все нормально. Надоело смотреть, как сестра надрывается ради урожая, обреченного на гибель. Эти яблоки… Предполагалось, что они спасут деревню. И его сыновей.

В животе заурчало. В последнее время в нем урчало все чаще.

«Что ж это получается, всему конец? – Такая мысль пришла в голову Алмену, когда он опустил взгляд на неестественно желтую траву. – Выходит, мы проиграли этот бой?»

На плечи давил неподъемный груз, и Алмен ссутулился. «Адринн…» – подумал он. В прошлом Алмен был разговорчив и любил посмеяться, но теперь чувствовал себя изношенным, будто столб, по которому хлестал, хлестал и хлестал песок, пока от столба не осталась тоненькая щепка. Может, пришла пора лечь да помереть?

Он почувствовал загривком что-то теплое и, помедлив, поднял усталые глаза к небу. Лицо ему приласкал солнечный свет, и у Алмена отвисла челюсть: давно уже он не видел ясного солнца, но сегодня оно светило сквозь зияющую брешь в тучах. Алмену так захорошело, будто он сидел у печки, где Адринн пекла толстую лепешку на опаре.

Он выпрямился и поднял руку, прикрывая ладонью глаза. Сделал глубокий вдох и почувствовал… запах яблонь?

Развернувшись к саду, Алмен увидел цветущие яблони.

Ну, это уж совсем ни в какие ворота. Он протер глаза, но видение осталось прежним. Яблони и правда распускались, все до единой, и меж листвы пробивались белые цветки. Мухи с жужжанием поднялись в воздух, и их сдуло ветром. Темные остатки яблок на земле просто взяли и растаяли, будто воск в языках пламени. Через несколько секунд от них даже капли сока не осталось. Все поглотила земля.

Что творится? Не бывает такого, чтобы яблони цвели во второй раз. Неужели он с ума сходит?

С тянувшейся вдоль сада тропинки донеслись легкие шаги. Обернувшись, Алмен увидел, как со стороны предгорий идет высокий молодой человек с темно-рыжими волосами. Наряд у него был поношенный: коричневый плащ с просторными рукавами, а под плащом белая рубашка из простого льна, хотя штаны – черные, с золотой вышивкой на отворотах – выглядели куда богаче.

– Эй, незнакомец! – окликнул его Алмен, подняв руку и не зная, что еще сказать. Более того, он сомневался, что и впрямь видит то, что видит. – Ты… Ты заблудился, что ли?

Человек замер и обернулся так резко, будто его застали врасплох. Похоже, он удивился, увидев тут Алмена. А тот, разглядев, что левая рука молодого человека оканчивается культей, вздрогнул.

Незнакомец обвел взглядом окрестности и глубоко вздохнул:

– Нет, я не заблудился. В кои-то веки. Впервые за долгое-долгое время я следую верным путем.

Алмен поскреб щеку. Чтоб ему сгореть, еще одна полоска щетины! Впрочем, рука его так дрожала, что мог бы и вовсе не бриться.

– Не заблудился? Сынок, эта тропа ведет к одной лишь Драконовой горе. Дичь тут повыбили совершенно, так что на добычу не надейся. Нет там ничего хорошего.

– Это как сказать. – Незнакомец глянул за плечо. – Хорошее, оно повсюду есть. Главное, присмотреться как следует. Но слишком долго смотреть тоже нельзя. Равновесие в том, чтобы научиться, но не позволить себя сокрушить.

Алмен сложил руки на груди. Слова этого человека… Такое чувство, что Алмен говорит про одно, а рыжий парень – про другое. Наверно, у него с головой неладно. Хотя было в нем что-то – в его позе, в его спокойном, но пристальном взгляде… Алмену захотелось выпрямиться, развернуть плечи, смахнуть пыль с рубахи, дабы выглядеть поприличнее. К тому же молодой человек казался смутно знакомым.

– Я тебя знаю? – спросил Алмен.

– Да, – ответил парень, потом кивнул на фруктовый сад. – Зови людей, пусть соберут яблоки. В скором времени они пригодятся.

– Яблоки? Но…

Алмен обернулся, и у него отвисла челюсть. Деревья ломились от новых спелых, красных яблок, а цветки, что он видел несколько минут назад, опали, укрыв землю белоснежным одеялом.

Казалось, яблоки светятся изнутри. На каждом дереве их насчитывалось не десятки, но сотни – ни одна яблоня никогда столько не даст, – и все они были совершенно спелыми.

– Вот теперь я точно спятил, – прошептал Алмен и вновь повернулся к незнакомцу.

– Спятил не ты, друг мой, – ответил тот, – спятил весь мир. Собирайте яблоки, да побыстрее. Думаю, на какое-то время мое присутствие отпугнет его, а сорванных вами яблок он коснуться уже не сумеет.

Этот голос… Эти глаза, словно серые драгоценные камни в оправе его лица…

– Я и впрямь тебя знаю. – Алмен припомнил, как сколько-то лет назад подвозил на телеге странную парочку юных пареньков. – О Свет! Ты – это он? Тот, о ком все говорят?

– Возможно. – Человек посмотрел ему в глаза, и на Алмена сошло необычайное спокойствие. – Обо мне часто говорят. – Он с улыбкой вернулся на тропу и пошел своей дорогой.

– Постой! – позвал Алмен и протянул к молодому мужчине руку, уже не сомневаясь, что перед ним Дракон Возрожденный. – Куда ты идешь?

Оглянувшись, человек едва заметно поморщился:

– Пора сделать то, что я давно откладывал. Хотя вряд ли ей понравится мой рассказ.

Алмен опустил руку, глядя на то, как незнакомец шагает по тропе меж двух огороженных садов, а ветви яблонь сгибались под тяжестью кроваво-красных плодов. На мгновение Алмену показалось, что рыжего парня окутывает сияние, а воздух вокруг него переливается и дрожит.

Он смотрел вслед Дракону Возрожденному, пока тот не скрылся из вида, а потом бросился к дому Алайсы. Застарелой боли в бедре как не бывало, и Алмен чувствовал, что способен пробежать десяток лиг. На полпути он встретил Адима и двоих работников из деревни; те как раз направлялись к саду. Когда старик остановился перед ними, они озабоченно уставились на него.

Не в силах говорить, Алмен повернулся и махнул рукой в сторону зеленых деревьев с красными веснушками яблок.

– Это еще что? – спросил Усо, потирая вытянутое лицо, а Мур, прищурившись, глянул на яблони, а потом устремился к саду.

– Собирайте всех, кого можно, – сказал Алмен, тяжело дыша. – Местных ребят, народ из окрестных деревень, прохожих с Шиманова тракта – всех до единого. Надо собрать урожай.

– Какой урожай? – недоуменно нахмурился Адим.

– Яблоки! – воскликнул Алмен. – Или на треклятых яблонях растет что-то другое? Короче, к вечеру надо собрать все эти яблоки. Поняли? Вперед! Дайте всем знать, что урожай не пропал!

Но Усо и Адим, ясное дело, побежали смотреть на яблоки: такова уж человеческая натура. Алмен же направился к дому, а по пути только впервые заметил, что трава вокруг него позеленела и стала здоровее на вид.

Глянув на восток, он почувствовал в груди что-то странное. Как будто его что-то легонько тянуло в ту сторону, куда ушел незнакомец.

«Первым делом яблоки», – подумал Алмен. А потом… Потом будет видно.

Глава 2

Вопрос лидерства

Над головой раскатывался гром, приглушенный и зловещий, словно где-то далеко порыкивал хищный зверь. Перрин поднял глаза к небу. Несколько дней назад облака, наглухо затянувшие небосвод, сгустились и потемнели, предвещая жуткую грозу, но дождя толком не было. Одна морось.