Мемуары Мойши. или Синдром Земмельвайса

– Так если серьезно, это же ЧП! Надо срочно мэру сигнализировать!

– Да наплевать всем, Моисей Самуилович! Наплевать.

– Слушай, – подумав, спросил доктор. – А откуда ты так хорошо все знаешь про этих… ну, проституток?

– А у меня подруга детства есть, Настя. Она раньше в суде секретарем – машинисткой работала. Вот когда их штрафовать да судить привозили, она с ними и разговаривала. Девчонка хорошая, неглупая, правда, все на зарплату жаловалась, говорила, если из суда выгонят, в шлюхи пойду. Вот она-то мне все и рассказывала про их нелегкие «трудовые будни».

– А сейчас она где?

– А там же, в публичном доме и трудится. И чуть ли не впереди планеты всей там, говорят. А чего ей – на передок слаба, а тут еще и деньги, да и какие – в сравнении с зарплатой секретаря суда практически огромные! Жалко ее…

– А ты чего же? – Мойша поймал шутливую волну. Он знал, что лучший способ понравиться женщине – это рассмешить ее.

– Чего?

– Ну, не пошла-то? Деньги ведь, сама говоришь, хорошие.

– Да ну Вас! – гневно отмахнулась от дурацкого вопроса Катя. Сквозь напускную злость заметна была ее улыбка – значит, уже понравился, решил Мойша.

2. Клятва Гиппократа

– Разрешите, доктор?

– Конечно. Вы на учете? – Мойша разговаривал с больным, не отрываясь от биографии венгерского врача Игнаца Филипа Земмельвайса, внесшего значительный вклад в развитие антисептики.

– Нет, впервые. Вот талон.

– Слушаю Вас, – отложив книгу, он посмотрел на пациента. Опрятно одетый, в галстуке даже. Приятно было увидеть здесь, в этой глуши, интеллигентную внешность.

– Знаете, доктор, – он мялся как обычно мялись в этом кабинете больные. Мойша понимал их стеснение – с такими вопросами приходили только к санитарному врачу, они отличались от простуды или зубной боли именно своей щепетильностью, – и потому не прерывал. – Такие болезненные ощущения при мочеиспускании… что-то подозрительное…

Лексикон посетителя приятно удивил доктора.

– Вы кем работаете?

– Учителем в школе.

Он улыбнулся:

– Это заметно. Подите в лабораторию вот с этим и сдайте мочу на анализ, а потом приходите ко мне.

Он пришел через полчаса – по сделанному Катей описанию налицо были все признаки гонореи. У Мойши не укладывалось в голове все, написанное на листке – как у такого приличного, с виду, человека может диагностироваться вдруг такое заболевание, свойственное проституткам или дальнобойщикам?

– Простите мне мой вопрос… Но сколько у Вас было половых партнеров за последнее время?

– Два.

– Из них постоянных?

– Один.

– А еще один?

– Но это же личное…

– Извините меня еще раз, просто у нас тут с коллегами спор вышел. Видите ли, какие-то странные признаки эпидемии венерических заболеваний я наблюдаю последнее время. Это заставляет задуматься.

– Это оттуда…

– Откуда?

– Из публичного дома, – шепотом ответил учитель.

– Вы имеете в виду дом досуга?

– Да.

– После его посещения у Вас начались признаки гонореи?

– Именно. Но, пожалуйста, никому ничего не говорите – мне такая слава в маленьком городке, сами понимаете, без надобности.

– Разумеется. Но и я Вас, в свою очередь, должен предупредить о необходимости ограничить половые контакты с супругой.

– Ну само собой.

– Замечательно. Вот Вам рецепт, идите с ним в аптеку. И лечитесь. Пить по схеме в инструкции.

Когда он ушел, Мойша вызвал Катю и всплеснул руками:

– Ты была права.

– Ты о чем?

– Дом терпимости. Ты делала анализ мочи учителю?

– С гонореей?

– Да. Все оттуда же.

– Я же говорила, – она махнула рукой и направилась к выходу.

– Стой! Куда ты?

– А что такое?

– Надо же что-то делать!

– Что, например?