6000 миль по рекам дикой Африки. Том I

Принимая решение о различных видах торговых товаров, которые мы хотели взять с собой, я действовал на основании опыта, который приобрел на рынках внутреннего района Gold Coast Hinterland (территория британской колонии на побережье Гвинейского залива в Западной Африке, которая позже стала государством Гана), где караваны проходили к побережью.

Более цивилизованные люди из племен Нигерии и Борну, такие как хауса, фулани и канури, были лучшими покупателями большого количества неотбеленных ситцевых тканей и холста, поскольку они обнаружили, что эти ткани очень хорошо усваивали их любимый синий краситель, который является преобладающим цветом их одежды. А более богатых из них очень привлекал французский цветной батист, красного и синего цвета, и мы неплохо торговали с местными маллами или священниками тонкой белой тканью для тюрбанов.

Другим очень любимым материалом была красная фланель, которую знатные люди покупали, чтобы покрыть свои седла. Ароматы и масло для волос были очень востребованы народом борну, факт, который я думаю, наводит на след их восточного происхождения. Они не брали бисер, предпочитая талеры Марии Терезии, которые они перековывали и делали из них серебряные украшения.

Наши более дешевые материалы, такие как цветные носовые платки и полосатые ткани, лучше шли среди языческих племен. Бусы были не очень востребованы, пока мы не вошли на территории народа будума у озера Чад, где туземцы ценили только белые бусы. Затем, в районе Шари-Убанги, маленькие красно-белые бусины были практически единственной валютой среди туземцев, кроме соли. Странно и необъяснимо, почему спрос на определенную статью и даже цвет варьируется среди разных племен. Красные или белые бусины, или ткань, или что-то другое, за что у одного племени можно было купить птицу, яйца или большое количество пищи, среди соседних племен вряд ли будет пользоваться спросом. Но то, что было востребовано одинаково у всех народов, с которыми мы столкнулись, – это очки, факт, который прямо говорит о единственном недуге, который является общим для всего человечества.

Позже, по мере того, как наши торговые товары начали скудеть, мы позаботились обо всех наших старых баночках и бутылках, которые, как мы обнаружили, имели довольно замечательную торговую ценность, а затем мы с удивлением узнали, что наши слуги уже давно получали хорошую прибыль, торгуя этим «мусором». А некоторое время до этого мы выбрасывали использованные вещи, не обращая внимания на их быстрое исчезновение. Затем мы были вынуждены принять правило, по которому считалось преступлением со стороны слуг присваивать наши пустые бутылки и банки. А ведь совсем недавно мы бросались этими вещами в наших африканских помощников!

Следует иметь в виду, что вопрос, требующий значительной предусмотрительности в организации экспедиции, заключался в организации транспорта в соответствии с ресурсами стран, которые предстоит пересечь. Таким образом, в Нигерии мы должны были быть готовы нанять носильщиков, которых часто поставляли из отдаленных центров; а в отношении Борну груз полностью должен быть погружен на волов, иногда дополненных ослами; люди народа канури, который является главным в их провинции, очень гордятся тем, что несут грузы белого человека, а шуа не могут быть наняты, так как не хотят оставлять свои стада.

На реке Бенуа были реквизированы местные каноэ. Затем, после пересечения озера Чад, приходилось полагаться только на наши лодки и каноэ народа котоко для перевозки снабжения и провизии.

Говоря о транспорте, нельзя не сказать нескольких слов о носильщиках. Нам исключительно повезло в этом отношении в наших западноафриканских владениях, ибо хауса, нупа, вонгара и язычники фулани практически рождены, чтобы стать носильщиками и, имея инстинкт дисциплины и порядка, очень легко управляются. Таким образом, это предложение прекрасной рабочей силы является самым важным активом при пересечении наших территорий. По сравнению с самими нами, французы плохо обеспечены таким трудом, потому что огромные участки их территорий очень мало населены, а в тех частях, где есть люди, они являются дикими племенами, которые еще не очень приспособлены к служению белому человеку. А что касается моих наблюдений на германских территориях в Африке, я думаю, у них проблема с носильщиками не намного лучше, чем у французов.

Оплата носильщиков в наших западноафриканских колониях регламентирована правительством, и очень высока, поэтому следует ожидать хорошего обслуживания. Это 9 пенни за день работы и 3 пенни в качестве суточных, а каждые пятнадцать носильщиков имеют начальника, который получает 1 шиллинг и 3 пенни (или 15 пенни). Начальник несет ответственность за надлежащую работу подчиненных ему людей.

Интересно видеть, как носильщики занимаются своей работой в первое утро после найма. Все коробки и пакеты выставляются в линию слугами белых людей, которые несут ответственность за упаковку вещей непосредственно перед их передачей носильщикам. Затем следует свалка носильщиков, которые яростно сражаются, чтобы получить те грузы, которые по размеру или удобной форме кажутся самыми легкими для переноски. И, легкие или тяжелые, которые выпадают на их долю в первый день, остаются их грузом до конца похода. Нагрузка в среднем составляет от 50 до 60 фунтов (22 – 27 кг), и этот груз будет покоиться на головах с шести часов утра до трех часов дня с часовым отдыхом в полдень. Когда они работают на себя, туземцы переносят гораздо больше, и я видел, как они несли связки кокосовых орехов, каждая весом до 100 фунтов. Часто на лбу пожилых мужчин видны глубокие борозды от ремней, отпечатавшиеся за многие годы работы носильщиками.

Удивительной чертой, наблюдаемой в характере западно-африканского носильщика, является чувство товарищества, и нередко можно видеть в конце дневного похода, когда старшие и более опытные, пришедшие на стоянку первыми, свалив свои грузы, бегут назад, чтобы взять груз у отставших.

Основная часть нашего груза состояла из инструментов, палаток, ящиков с провизией, тюков ткани и других товаров, а также большого количества боеприпасов. Все это хранилось в лагере, который был нашей временной базой, а партия разделялась на разные колонны, идущие в разных направлениях для обследования, охоты, или с другой целью, и взяв с собой рацион на срок до десяти дней. Это было в начале экспедиции. Позже мы должны были зависеть от винтовки и пищи, которую могли купить у туземцев. У каждого из нас была своя палатка. Колышки были из железа, чтобы противостоять аппетиту белых муравьев (термитов), которые съедят деревянные за одну ночь.

Безусловно, самым ценным из всех ящиков были коробки с банками «идеального молока», которое доказало неоценимую пользу при болезнях, но через короткое время мы отказались от его регулярного потребления, за исключением редких случаев. Мы выбрали наименьшие размеры консервных банок «идеального молока», и очень к счастью; в противном случае многое было бы потеряно впустую, после того, как их открывали в жару. Порошкообразное молоко также было очень хорошим в течение определенного времени, но потом влажность климата повлияла на него, и оно застыло и не растворялось должным образом. Тем не менее, я был очень благодарен молоку за помощь во время приступов черной лихорадки. Помимо молока, наиболее важными из наших продуктов было варенье, к которому у всех нас развился сильный аппетит, поскольку в изнурительных климатических условиях наши организмы требовали сахара, и мы обнаружили, что варенье является наиболее полезной формой. Другими продуктами были консервированные языки, сардины, горшечное мясо, печенье и различные консервированные овощи; эти последние были наиболее важными, так же как и лимонный сок. Качество содержимого провизионных ящиков было наиболее удовлетворительным, за исключением консервированного сливочного масла.

Мы были нашими собственными врачами и везли с собой два аптечных сундука Ливингстона. Предыдущее знакомство с африканским климатом дало мне некие практические знания о наиболее полезных лекарствах.

Есть два предмета, считающихся важными для путешественника. Первый, о котором он никогда не должен забывать. Это бутылка с горячей водой. Во всех случаях внезапных колик и лихорадок бутылка с горячей водой для облегчения боли и выделения пота является бесценным благом. Второй предмет, который неопытными путешественниками считается важным – это фильтр для воды. Фильтры из-за грубого обращения при транспортировке или небрежности «боев», ломаются или становятся разносчиками болезней. Так что, они не только бесполезны, но и опасны, поэтому от них нужно отказаться.

Помимо множества пакетов с товарами для торговли, у нас было большое количество фотографических материалов, в том числе темная палатка и пять камер. Мы взяли как фотопластинки, так и фотопленки, но первые лучше сопротивлялись климатическим условиям. Конечно, фотографии, посвященные первой части экспедиции, были лучшего качества, а сотни более поздних пластин оказались испорченными; но, лично, я очень удивлен, что многие из них были спасены, учитывая, сколько времени, и странных перипетий им пришлось пережить. Большой и тяжелой частью нашего оборудования были исследовательские инструменты, в том числе два теодолита и телескоп, которые нуждались в наиболее бережной переноске. Но самыми тяжелыми были боеприпасы, состоящие из 15000 патронов всех видов.

Я не должен закрывать список наших вещей, не упомянув о двух машинах, с огромной благодарностью за их изобретение, а именно граммофон и мясорубку.

Наконец, было получено одобрение наших планов колониальным управлением и разведывательным отделом. Мы также получили разрешение военного ведомства и были откомандированы из наших полков без содержания.

Форкадос (выделен белым)

Итак, теперь все было в готовности к старту и, отправив Хосе на предыдущем пароходе, чтобы собрать «боев» на Cape Coast, где он впоследствии присоединился к нам, приведя с собой Джона, нашего превосходного сенегальского повара. Мы отправились из Ливерпуля 27 февраля 1904 года на борту парохода «Оленда» и через две с половиной недели прибыли в Форкадос (один из рукавов в устье Нигера).

Ночью 18 марта «Оленда» из-за сильного течения была отнесена от устья реки более чем на тридцать миль и вынуждена была возвращаться. Затем мы перегрузились на местную баржу, которая перевезла нас на рейд, где на следующий день весь наш багаж, около 400 мест, был перенесен на правительственный пароход с кормовым гребным колесом, и началось наше путешествие по Нигеру в Локоджу.*

* Локоджа (Lokoja) – город, столица штата Коги, расположен в центральной Нигерии, порт на реке Нигер в месте слияния рек Нигер и Бенуэ (примечание переводчика)

ГЛАВА II. НАШЕ ПУТЕШЕСТВИЕ ВВЕРХ ПО НИГЕРУ И БЕНУЭ

На расстоянии девяноста миль (140 км) от моря река Форкадос отделяется от основного русла Нигера, и течет на запад, другой рукав Нигера от этого места течет на юго-юго-запад и называется рекой Нан. Здесь река расширяется до 800 ярдов (720 м). Берега рек, которые в некоторых местах поднимаются на высоту от 20 до 30 футов (6 – 9 м), становятся менее лесистыми, а деревья имеют меньшую высоту. В этой стране обитает народ ибос, люди низкого роста. Они занимаются сельским хозяйством и выращивают ямс, рис, кукурузу, бананы и добывают пальмовое масло, а также разводят в небольшом количестве коз, овец и птиц.

Покинув Або, деревню этого племени, где пароход остановился на якоре на ночь, мы наблюдали странное зрелище – полет тысяч гигантских летучих мышей, которые кружились над рощей кокосовых пальм в раннем утреннем солнце. Их необычная активность, не свойственная сумеречным существам в этот час, по-видимому, предвещала внезапное и аномальное роение насекомых, которые были их добычей.

Сразу за Або страна становится более открытой, а высокие деревья отступают от берегов, оставляя пространства, покрытые низкими кустами и высокими тростниками.

На третий день мы стали на якорь у довольно большой деревни, принадлежащей племени эгара. Это народ рыбаков, и далее по реке мы натолкнулись на их маленькие травяные хижины на песчаных берегах, куда они приходят, чтобы ловить рыбу в сухой сезон. Но когда река в дожди поднимается, песчаные берега затопляются, и эгара уходят в свои селения внутри страны. Часто на этих островах мы видели множество стервятников, собравшихся поспать после их трапезы сгнившей рыбой, и слышали крик одинокого орла-рыболова, который затем неоднократно удивлял нас своей ловкостью в рыбалке. На песчаных берегах также были видны пеликаны и ибисы. А иногда наш пароход поднимал стаю красивых белых цапель.

В тридцати пяти милях от Оница река расширяется до четырех с половиной километров, проходя через территорию, покрытую кустарниками, а в Иде, на границе между двумя Нигериями, появляются небольшие холмы высотой около 800 футов (240 м). Такая картина продолжается до селения Локоджа, куда мы прибыли 24 марта.

Мы провели неделю в Локодже в очень комфортных условиях, как гости 2-го батальона Северного Нигерийского полка под командованием майора Меррика, который был очень добр к нам. Также мы благодарны капитану Элхоту, суперинтенданту морской пехоты, который не жалел сил помогая нам собрать лодки и обеспечил нас людьми для работы шестами в путешествии по Бенуэ.

Здесь мы добавили к нашему персоналу старого хаусу по имени Галладима, который стал нашим интендантом, и Умуру, который был назначен оруженосцем Гослинга. А также Куассо, «боя» моего брата, а также и моего. Кроме того Лоуи Йорубу, ставшего помощником повара Джона. Эти персонажи заслуживают упоминания, потому, что впоследствии неоднократно появляются в нашем повествовании. Мы также наняли сорок носильщиков, которые следовали за лодками с большой частью багажа в пяти больших каноэ. Я забыл сказать, что пять других каноэ вышли перед нами с большей частью запасов.

Река Бенуэ благодаря своей судоходности является главным торговым маршрутом страны. Местные долбленые лодки иногда достигают длины 30 футов (9 м), и управляются восемью «шестовиками».

Локоджа (белая стрелка), река Бенуэ (красная стрелка)

Мы покинули Локоджу в 16 часов 31 марта. Из-за перегрузки лодки вначале казались очень громоздкими и медленно продвигались вперед. В 18.30 мы остановились на песчаной берегу, примерно в миле вверх по Бенуэ от того места, где она впадает в Нигер. Здесь мы разбили лагерь под сильным дождем и ужинали консервированными пайками, так как было невозможно развести костер. На следующее утро мы восполнили отсутствие ужина хорошим завтраком с кашей, беконом и яйцами, а затем начали перегружать лодки.

В течение первых нескольких дней мы продвигались медленно, потому что «шестовикам» потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к управлению лодками, и, кроме того, им и носильщикам потребовалось несколько уроков дисциплины; также им нужно было внушить, что мы кое-что знаем об их уловках. Необходимо было внимательно следить за своими людьми при их контактах с туземцами, которых они, пользуясь любой возможностью, пытались грабить под предлогом того, что являются эмиссарами белого человека. Но, дав им один или два урока, мы скоро научили их дисциплине. Затем наш темп продвижения улучшился, и мы делали, в среднем, около пятнадцати миль в день. Мы начинали движение около половины шестого утра, работая без остановок до одиннадцати, когда остановка была вызвана обедом и отдыхом в течение часа. Затем наш поход возобновлялся примерно до 15.30, после чего мы тратили много времени, чтобы разбить палатки и приготовить еду перед закатом.

Бенуэ – прекрасная судоходная река на протяжении всех 200 миль до Иби, со средней глубиной от 4 до 5 футов (1,2 – 1,5 м) в течение сухого сезона и течением четыре английских мили в час (6 км/час), что делало работу «шестовиков» довольно тяжелой. Также река изобиловала песчаными отмелями, которые следует избегать. Там, где река сужается, высокие берега увенчаны пышными деревьями, но ее преобладающая ширина составляет тысячу ярдов, а берега низки, и покрыты кустарниками, чередующимися с культивируемыми полями проса.

Здесь я приведу выдержку из письма моего брата, давая небольшую картину реки и нашей жизни на ней:

«В последнее время мы делали по пятнадцать миль в день, работая по восемь часов, и все это путешествие несравненно стало быстрее и удобнее, чем было сначала, потому что нашей довольно пестрой толпе лодок и экипажей потребовалось несколько дней, прежде чем они могли организоваться. Я не могу понять, почему мы так мало охотились. Все говорили, что эта страна здесь просто изобилует дичью. Почти каждый вечер все пятеро из нас прочесывали территорию на три-четыре мили вокруг, и, хотя были признаки наличия большого количества буйволов и антилоп, никто не смог стрелять иначе, как с дальней дистанции и безрезультатно. Два дня назад, после четырех часов ходьбы, я нашел стадо около двадцати больших антилоп. Выстрел с дистанции в 300 ярдов обернулся промахом. Брат очень доволен своими птицами; он имеет более пятидесяти заготовок для чучел, среди них, как он полагает, есть очень интересные экземпляры.

Река Бенуэ

Живописный пейзаж реки несколько изменился. Страна была довольно плоской, с едва заметными холмами. Я полагаю, что средняя ширина реки составляла тысячу ярдов, ограниченных с одной стороны широкими участками песка, в которых часто встречались разные птицы, а иногда и крокодилы; с другой стороны – крутой обрушившийся грязевой берег около 20 футов в высоту в нынешнем состоянии реки. Если подняться на берег, то сразу попадаешь в густой лес, который часто бывает слишком темным, чтобы считаться обычным для этих мест подлеском. Можно пройти многие мили, иногда без каких-либо больших препятствий, чем толстый слой очень сухих опавших листьев, которые создают достаточный шум, чтобы отпугивать все живое за много километров вокруг. Только бесчисленные маленькие птицы и обезьяны, похоже, испытывают достаточное любопытство, чтобы подождать и посмотреть, кто это идет. Я часто слышал больших бабуинов, которые, похоже, хорошо уживаются в этих лесах. У Хосе есть очень хорошая шкура бабуина, которая теперь сушится на верхней части навеса лодки. Эти леса часто формируют наше меню для ужина.

Палатки разбиваются на песчаной отмели ниже, где температура в тени обычно от 100° до 105° по Фаренгейту (38°– 41°С). Мы выяснили, что песок очень быстро остывает после заката, и тогда наши палатки становятся лучшим местом для сна, так как они обдуваются потоками воздуха от реки. За поясом деревьев почти всегда находился типичный африканский кустарник, и здесь он почти такой же, как в Юго-Восточной Африке».

В письме моего брата также говорится, что он подстрелил большого красивого собачьего бабуина, который вызвал большое волнение среди «боев», когда его принесли в лагерь, поскольку у них не было мяса в течение нескольких дней. Поглощая мясо обезьяны наши «бои» казались нам почти каннибалами.

В нашем путешествии по Бенуэ не было большого количества инцидентов. Конечно, в те ранние дни экспедиции каждая мелочь производила на нас глубокое впечатление. Поддерживая физическую форму, мы часто сами работали шестами, мой брат особенно увлекся этой работой и занимался ей в течение нескольких часов в день. Он также очень любил купаться и обычно ежедневно спускался в воду с Хосе, в то время как «бои» били по воде шестами, чтобы отпугнуть крокодилов.

Река Бенуэ

Когда мы путешествовали на лодках, моими товарищами была проделана большая работа по написанию заметок и расчетам звездных наблюдений, в то время как я был занят чучелами моих птиц. Час за часом лодки тяжело двигались против потока, обычно следуя, примерно, в 800 ярдах друг от друга; но иногда они выходили на одну линию, и это всегда было сигналом экипажам для рывка, и в течение нескольких минут мы наблюдали захватывающие гонки. В первые несколько часов, когда день был еще прохладным, и наши силы были свежими, мы замечали каждое маленькое проявление дикой природы вдоль берегов. Но когда день вступал в свои права, и вода и грязевые отмели начинали мерцать и трепетать в жару, а чувства притуплялись монотонным звуком работающих «шестовиков», мысли начинали блуждать, а глаза бессмысленно смотрели вперёд, очарованные бесконечным жарким танцем зайчиков в воде.

Туземная лодка на реке Бенуэ

Каноэ или «долбленки» Бенуэ – это великолепные лодки длиной около 30 футов (9 м), вырезанные из одного дерева. Фотография ниже отражает очень типичную картину – переполненная лодка везет пассажиров и ямс (зерно) в Локоджу. Под навесом женщины, частично задрапированные полосатыми и ярко раскрашенными тканями, укрываются от свирепого солнца, а мужчины лениво стояли в стороне, в то время, как каноэ медленно двигается, подталкиваемая усилиями маленького голого мальчика, который потеет и задыхается, работая длинным шестом, а другой непрерывно, откачивает воду из лодки с помощью миски-тыквы (почти все каноэ имеют течь).

Владельцы этих каноэ занимаются контрактами с компанией «Нигер», перевозя товары по реке в магазины компании. Затем они заполняют каноэ своим грузом или принимают пассажиров на обратном пути вниз по течению. Иногда в каноэ грузят овец и крупный рогатый скот, а иногда они везут тайные партии рабов – мальчиков и девочек, которых продают на рынке Локоджи.

Примерно в 15.30 мы выбирали место для нашего лагеря на ночь, обычно на песчаном берегу; и прилагали немало усилий, чтобы расставить палатки и выгрузить ящики из сильно протекавших каноэ; затем раздавались пайки для «боев», состоящие для каждого из одного фунта проса. По окрестностям рассылались партии, чтобы собрать дрова для костров, и после чашки чая мы сами отправлялись на охоту в разных направлениях, питая надежды разнообразить ужин, но эти надежды в то время редко реализовались. К ужину мы приступали в шесть часов, после купания в теплых водах реки. Затем, когда вечера были тихими, мы уделяли несколько часов астрономическим наблюдениям для определения местоположения по звездам, с последующим нанесением местности на карту. Этим работам всегда сильно мешали стаи насекомых, которые облаками окружали лампы, попадали в глаза и затемняли линзы астрономических инструментов.

Лагерь экспедиции на песчаном берегу реки Бенуэ

Берега Бенуэ достаточно густо населены на протяжении всего ее течения, но деревни лежат, в основном, на северном берегу. Они имеют смешанное население, главным образом, это представители народов хауса, агату и нуп, которые поселились там из-за традиционных маршрутов торговых караванов, которые избегают неприветливой страны племен акропото и мунчи, населяющих регионы вдоль южного берега. Из них наиболее интересны мунчи. Они – дикие экзотические люди, черные даже для африканцев, хорошо сложенные и мускулистые. Их одежда не более изощренна, чем у Адама, и они вооружены луками и отравленными стрелами. По своим особенностям они являются типичными банту и имеют поразительное сходство с бооби острова Фернандо По и выходцами из Камеруна, которые являются другими племенами этой же расы. Несомненно, когда-то все они были единым населением прибрежных районов и были загнаны вглубь страны работорговцами из Америки, чьи корабли поднимались вверх по реке Кросс за человеческим товаром. Возможно, их недружелюбное отношение к белому человеку сегодня в значительной степени связано с их преследованиями в те несчастливые времена, и злоупотреблениями работорговцев.