Доверие

Глава 9

– Варвара, вы скажите мне раньше у вас такое было? – спрашивает меня семейный врач семьи Салтыковых. – Головокружения были? Болела ли голова?

Вика привела меня в чувства почти сразу, как я потеряла сознание. Мне пришлось все ей рассказать. Она грозилась выйти в подъезд и отчихвостить этих отморозков, но видя какая я бледная она передумала.

– Ну голова болела, головокружений не было, – задумчиво постучала пальцами по подбородку. – Ещё я стала неуклюжей, и если честно у меня дергаются зрачки.

Екатерина Олеговна что-то пишет к себе в тетрадь, и кивает головой каким-то своим мыслям, а я же сижу и ерзаю на диване в большой комнате у Вики дома. Кусаю щеку изнутри. Нервничаю.

– Варь, смотри на ручку, – я уставилась на ручку, а врач начала водить ей туда-сюда. – Спасибо.

И опять что-то записывает.

– Может вы скажите, что у меня? – спрашиваю я.

Врач посмотрела на меня как-то слишком внимательно, отчего я ещё сильнее заерзала на диване.

– По первым признакам у тебя симптомы нистагма. Точнее могу сказать после обследования, – покачала головой Екатерина. – А ещё твоя неуклюжесть похожа на вестибулярный нистагм.

Я сижу и честное слово не поняла, о чем врач.

– А можно пожалуйста по-русски?

Врач встала с мягкого стульчика, сложила свои записи в сумку и сказала:

– Завтра приезжай по этому адресу, – она протягивает мне бумажку. – Пройдёшь обследование.

Я приняла эту бумажку.

– Простите, у меня нет столько денег. – опустила голову вниз.

– Не переживайте, все уже оплачено.

– Что?

– До завтра, Варвара. Жду в девять утра. – и женщина вышла из комнаты.

Сжимаю веки, тяжело дыша. Кто оплатил? И что это за болезнь такая? Чем она мне грозит? Лечится ли вообще? Миллион вопросов, и к большому сожалению не одного ответа. Пока. Уставилась в пол. Тру пальцами веки. Ощущаю давление в висках. Встряхиваю головой от чего боль увеличивается. Моргаю.

Жарко.

Смотрю в сторону окна. Встаю и иду его открывать. Мне душно.

Сердце болит. Серьезно ноет. Неприятная боль в правом глазу. Мигрени мне ещё не хватало.

Тру лицо, убирая за уши волосы и иду к Вике. Сейчас она на кухне. Я ее попросила оставить меня наедине с врачом.

Боль в глазу увеличивается. Мне хочется пить. Ужасно.

Выхожу из комнаты и бреду на кухню. Вика сидит на стуле и с кем-то переписывается. Но услышав мои шаги, тут же телефон отложила на стол, и с явным беспокойством в голосе спрашивает:

– Варь, что врач сказала?

Я снова тру лицо рукой. Моргаю. Прохожу на кухню, и сажусь напротив неё. Правду сказать?

– Завтра на обследование, – я облокотилась на спинку стула, сложив руки на груди, и хмуро гляжу на рыжую. – Но кто-то уже оплатил это обследование, – выгнув бровь интересуясь у подруги. – Случайно не знаешь кто этот человек? – смотрю на неё и голову наклоняю немного в бок.

– Макс. – пожимает плечами она.

– Какого хера? Зачем? – вскочила я со стула. – Вы адекватные вообще нет? В долги меня вгоняете? – хожу по кухне туда-сюда.

– Успокойся, Варь, – спокойным тоном произнесла Вика. – Он сам изъявил желание это сделать.

Я грязно выругалась. Этого ещё не хватало мне. Конечно, я все до копейки ему отдам. Мне не нужны такие подачки, и тем более от него.

Сжимаю губы в тонкую полоску, затем прошлась по ним языком и с довольной улыбкой обращаюсь к Вике.

– Неужели Макс снизошёл до меня? – ядовитый голос. Полностью. И я не скрываю этого.

Вика уставилась на меня, но промолчала и только покачала головой.

– Я ненавижу твоего брата, Вика.

Господи, заткнись.

– Всем своим нутром ненавижу.

Че ты несёшь, Варя?

– Варь, пожалуйста успокойся. – вздохнула Вика.

А я еле держу язык за зубами, чтобы не нахамить одной единственной подруге. Ведь она не виновата, в моей ненависти к ее брату.

Я цокаю языком, когда слышу как открывается входная дверь. И в следующую минуту в кухню заходит Макс, с прозрачным пакетом, а внутри лекарства какие-то.

– Привет, Варь. – и улыбка.

Стискиваю зубы, наиграно улыбаясь.

– Здравствуй, Максим.

Вика понимает, что мой голос пропитан злобой, и гневом.

Убираю волосы со лба. Хмурясь. Трогаю лоб. Горячий. Вот черт. Кажется температура.

– Как ты, принцесса? – спрашивает вполне дружелюбно Макс.

– Прекрасно. – шиплю я.

Втягиваю через нос запах. Морщусь. Ведь это запах никотина.

Запах Макса.

Я направляюсь в сторону прихожей, не оборачиваюсь кидаю им:

– Я домой. Пока.

Надеваю конверсы и выхожу на лестничную площадку, но не иду по лестницам. Теперь фобия. Боязнь ходить по лестницам. Я подхожу к лифту, нажимаю кнопку и жду. Хмурюсь. Топчусь на месте. Я так погружена в свои бредовые мысли, что не сразу заметила, как кто-то подошёл сзади. Я инстинктивно напряглась.

Легкое касание ладони вверх-вниз по моей спине. Я испуганно отскакиваю, и смотрю на этого человека.

– Прости. Пугать не хотел. – произнёс с сожалением Макс.

– Какого черта, Макс? – проговорила сквозь сжатые зубы.

Он молчит, а я цокаю языком и отворачиваюсь к лифту. Я притопываю ногой. Где же, этот чертов лифт? Всего четвёртый этаж. Нет. Определенно по лестницам не пойду.

Наконец-то лифт приехал, и я захожу туда, и насколько было мое удивление, когда Макс зашёл следом. Я нажимаю кнопку с цифрой один, и мы поехали.

Небо серое, и этот незначительный факт ухудшил мое настроение. Чувствую себя отвратительно.

Что за вздор? Почему меня так напрягает, что Макс сейчас рядом. Ведь раньше, я только этого и хотела. Жаждала каждую минуту быть с ним рядом. Но, что произошло сейчас? Почему меня так бесит его общество? Напрягает.

Я смотрю на него и хмурюсь, при этом притоптываю ногой.

– Что? – спросил он.

– Чего тебе надо? – сложив руки на груди, интересуюсь я.

– Я хотел бы попросить прощения.

– Правда? Серьезно? – щуря глаза спрашиваю у него. – И чего ты ожидаешь от меня? – пускаю смешок. – Просто освободи меня от своего общества, Максим. Это и будет мое прощение.

Его губы растягиваются в мрачной улыбке.

– Нет. – сказал, как отрезал.

Закатываю глаза, не скрывая своего раздражение. Разворачиваюсь и иду на остановку. В последнее время, я чаще злюсь и испытываю другие эмоции, никак не связанные с радостью.

Мое тело болит, моя голова разрывается. Окидываю взглядом проходящих мимо меня людей, все такие идеальные. Эгоисты. Которым насрать на других. Которые не обращают внимания на других. Их заботит только их собственная персона.

– Садись, отвезу домой. – возле остановки тормозит чёрная Ауди Макса.

– Отвали. – рычу я.

– Садись в машину. – властно попросил. Нет. Приказал.

Я обреченно вздохнула, и села в машину. Он улыбнулся. Довольный такой. И красивый.

Макс, включил радио, и мы тронулись. У меня такое чувство, что я хочу разреветься. Я вообще ни хочу тут находиться. В одном салоне, с ним.

Я хочу убежать.

Голова болит.

Я не знаю, что со мной. И меня это беспокоит. Очень.

Пока добираемся до моего дома, мы не произносим ни слова. Молчание. А, мне хочется кричать. Громко.

Просто я не хочу, копаться в этом дерьме одна. Хочу чтобы он страдал так же, как и я. Хочу делать ему больно. Как делал, это он.

Припарковались возле моего подъезда. Я посмотрела на него, а он на меня.

– Поцелуй меня. – говорю ему не своим голосом.

Что?

– Варя, нет. – отказывает мне он.

Как?

Зачем я прошу его об этом? Я совсем спятила?

Я пускаю нервный смешок, и глядя ему прямо в глаза произношу:

– Все так же ненавистна, тебе? – холодно. Без единой эмоции. – Боже. Всего один поцелуй, Макс.

Движения скованы. Ведь, что я собираюсь сделать сейчас, боюсь этого.

Резко. Возможно грубо. Хватаю его за ворот его кофты и тяну на себя. Взгляд глаза в глаза. Приходится немного наклонится, чтобы прикоснуться, достать его губы своими и просто сделать это.

Но стало только хуже.

Коснулась его губ своими, и пропала. Сразу же.

Привкус никотина и мяты.

Никотин и мята – это он.

Я не знаю, как это делать. Ведь никогда прежде этого не делала. Поэтому я удивлена, что могу мыслить адекватно. Пока что.

А, он замер. Не шевелится. Кажется даже не дышит. Он, как статуя.

Сильнее прижимаюсь своими губами к его губам. Что делать дальше?

Оставляю поцелуй. Отстраняюсь. Ещё раз мельком посмотрела на него, и вылетела из машины. Бегом бегу в подъезд.

Домой забежала, скинула кеды и зашла к себе в комнату. Щелчок замка. Дверь закрыта.

Я отстранилась от двери, и дышу тяжело. Пальцы запустила в волосы и оттянула их назад. На какой черт, я это сделала?

Немного тишины, это то что нужно мне сейчас. Нужно подумать над своим поведением. Почему веду себя, как ребёнок?

Я взрослая. И то, что сделала я это детский поступок.

Не было ничего. Нет. Стереть из памяти. Забыть. Верно.

Неплохой вариант. Хорошее решение проблемы.

Но отрицание этого, не уничтожает ее!

Черт возьми, убейте меня. Ведь я постоянно следила за Максом, бегала за ним. Просто сейчас на месте, от этой мысли все внутренности готовы покинуть тело через глотку.

Отвратительно.

Встаю с кровати, иду к двери. Открываю. Делаю шаг. В прихожей мама.

– Привет.

– Привет, мам. – улыбаюсь, и опираюсь на дверной проем спиной.

– Варь, возьми вот тот пакет, – указывает мне на большой пакет. – Просто кое-как донесла.

Мама пришла с работы, а я и не заметила, что её дома нет. И черт, сколько сейчас времени.

Тру пальцами виски. Жмурюсь. Открываю глаза и делаю шаг.

Чувствую тёплую струю, что бежит по губам.

– У тебя кровь. – запричитала матушка.

Отскакиваю назад. Касаюсь губ. Смотрю на пальцы. На них кровь. И рука дрожит.

– В чем дело? – подходя ко мне, спрашивает мама.

– Ни в чем. – улыбаюсь.

В глазах темно.

Моргаю.

Все равно темно.

Теряю равновесие и падаю. Боль распространяется по всему телу.

Слышу, как мама охает и ахает. Ругается. Но, я не вижу ее. И потом просто окончательно теряю сознание.

Глава 10

Слышу всхлип, но мне так лень открывать глаза. Я чувствую, что лежу на чём-то не очень мягком. А ещё в ноздри проникает специфический запах лекарств. Наверное, я в больнице. Мне так хорошо, что плохо. Я так не люблю больницы. Здесь все как-то не так.

Всхлип.

Все же заставляю себе приоткрыть глаза, и тут же жмурюсь. Яркий, белый свет ударил по глазам.

Чувствую боль в висках.

И все же открываю резко глаза. Щурюсь. Осматриваюсь. Типичная больничная палата. Бледно-персиковые стены. Большое окно. Поворачиваю голову. Боль в висках увеличивается. Возле моей койки, на кресле сидит мама.

Поднимаю руку, рассматривая неестественного цвета кожу. Пальцы дрожат.

От запаха которым пропитан воздух в палате, моментально скручивает живот. Сажусь. Прижимая ладони к коленям.

Ужасно хочу пить. Губы сухие, как и горло.

– Пить. – прохрипела я.

Мама, тут же подскакивает и подходит к небольшой тумбочке, что стоит возле кровати. А на ней графин с водой, и стакан.

Передаёт стакан с водой, я протягиваю руку, но она дрожит. Я боюсь, что все расплескаю. С мольбой во взгляде смотрю на маму. Под глазами пролегли тени, да и глаза красные у неё. Мама без слов понимает, и подносит стакан к моему рту. Наклоняет его, и я жадно делаю глоток, затем второй и третий.

– Как ты, доченька?

– Что со мной, мам? – вопросом на вопрос.

Мама не спешит мне отвечать.

Неужели так все серьезно?

– Мааам, – допытываю ее. – Что со мной? – максимально злой голос.

– Варь, нужно посещать больницу сколько-то времени, – отвечает мама. – Это нужно, дочь. И вообще полностью пройти обследование. Что с тобой происходит, дочь? – это вообще мамин голос?

Я поднимаю встревоженный взгляд на маму.

– Со мной? – отвечаю я. – Хотела бы я знать, – сижу на постели и раскачиваюсь из стороны в сторону. – Сколько я тут?

– Ты уже сутки тут. – произносит женщина.

– Сутки. – без эмоций произнесла я, повторяя. – А ты? Ты все это время была тут?

– Да. Врачи считают, что у тебя есть некоторые проблемы с координацией. Скоро придёт врач, и он скажет результаты МРТ. Ты приходила один раз в сознание.

Ужас. Какой ужас.

Кажется я подпрыгнула, когда дверь в палату открылась, и на пороге появился врач. Мужчина примерно тридцати лет.

– Здравствуй, Варя. Как себя чувствуешь?

– Отлично. – отвечаю не глядя на него.

– Ты знаешь, что у тебя?

Хмурюсь и киваю как-то неуверенно.

– Как мы и предполагали, – делает паузу. – У тебя нистагм. Поддаётся лечению не всегда. Пока мы будем вводить тебе ботулотоксин.

– Это ещё что такое?

– Инъекция, которая прекращает непроизвольные движения глаз, а что касается вестибулярного нистагма, то тут походишь к ЛОРу в течении месяца. И так же медикаментозное лечение. Тут назначаться миорелаксанты, антиконвульстанты и блокаторы нейромышечной передачи.

Он вообще на каком языке говорит? Ни черта не поняла.

– ЛОР тут при чем? – щуря глаза.

Боль в висках.

– Этими симптомами, а в твоём случае болезни, занимается он.

Киваю головой.

Врач прощается и уходит.

Я молчу. Пытаюсь переварить услышанное. Признаю, что этот диагноз выбил меня из колеи, вышиб мои мозги. Голова просто была пустой.

Поднимаю голову в потолок, и выдыхаю как-то судорожно через рот.

Все было хорошо. Какого черта это происходит со мной?

– Поехали домой, дочь. – мама взяла меня за руку.

Все будет хорошо.

Надеюсь.

Я киваю. Встаю с постели и иду к стулу, где висит моя одежда. Наспех переодеваюсь из больничной одежды, в свою.

И почему-то мне хочется просить прощения у всех.

Что за перепады в настроении?

Мама вызвала такси, когда мы покинули здание больницы. Все так же тишина. Как будто нам не чего сказать друг другу. Машина подъезжает, мы молча располагаемся на заднем сидении.

Смотрю в окно. Как быстро меняется пейзаж за окном. Люди ходят по каким-то своим делам, или просто так гуляют. Им хорошо. Возможно не всем, но…

Достаю телефон из кармана джинс. Пишу смс:

Я: Приезжай.

Ответ приходит сразу же.

Максим: Что-то случилось?

Я: Просто приезжай.

Приедет ли? Кусаю щеку изнутри. Нервничаю. Теперь это мое постоянное состояние. Привычное.

Не хочу чувствовать себя одиноко. Мне нужна хоть какая-то радость.

– Варь, я с тобой домой не пойду. На работу вызвали. – печально произносит мама.

– Хорошо.

Подъехали к дому. Из машины вышла только я, мама поехала на работу. Скоро приедет Максим, и я поспешила домой.

Зацепилась взглядом за знакомую фигуру темноволосого парня.

Ваня.

Ведь я все ещё обижена на него. Он не звонил мне и не писал. Почему?

Он словно почувствовал мое приближение, и устремил свой взор на меня.

Я сделала вид, что не заметила его.

Детский поступок.

Прохожу мимо. Но парень хочет поговорить, и хватает меня за руку.

Я шиплю и вырываюсь.

– Чего тебе? – говорю резко.

– Поговорим, Варь?

Смотрю вот на него, и не понимаю почему я отказываюсь поговорить с ним? Может он тогда не пошёл за мной, потому что Макс пригрозил? Ведь он может.

– Завтра, – выдыхаю. – Приходи завтра.

Разворачиваюсь на пятках и захожу в подъезд, не дав сказать и слово парню.

Это так чертовски тупо. Раньше был только Макс. Буквально дышала им. Сейчас появился Ваня, который вроде мне нравится. Но вспоминаю того парня с наглыми глазами, кажется его зовут Рус.

Руслан?

Рустам?

Он ведь довольно симпатичный. Вспоминаю прикосновение к своему лицу, и появляется какой-то трепет.

Знаю, абсолютно все. Все, что касается Макса.

Ваня? Вроде не плохой парень.

С каких пор он стал вроде не плохим?

Ведь раньше думала иначе. Что изменилось? Та выходка?

Сама не знаю, зачем позвала Макса. Наверное поговорить. Обо всем. Ведь я не могу так больше, меня разрывает от бессилия. Просто все выскажу ему и все. Будь, что будет.

Поднялась к себе на этаж. Подошла к двери, и открыла её. Разулась. Прошла в комнату, чтобы переодеться в домашнюю одежду.

Когда я уже переодетая, подошла к зеркалу и взглянула на своё отражение.

Бледная.

Какая бледная кожа.

– Красотааа. – усмехнулась я.

Звонок в дверь. Приехал Макс.

Как-то тяжело передвигаться мне становится. Как будто гири к ногам привязали.

Открываю дверь и сразу отступаю назад.

Макс заходит. Его взгляд замирает на моих голых ногах. Ведь я в домашних шортах и вытянутой футболке, и нелепой култышкой на голове.

Плевать.

– Привет, – говорит он. – Я купил вишневое пирожное.

Как удар. Откуда знает?

– Привет, – мямлю. – Пойдём не кухню.

Чувствую, как смотрит мне вслед. Всем нутром своим чувствую.

Мы зашли на нашу с мамой кухню. Мне не стыдно. Мне вообще, как-то пофиг.

– Кофе или чай? – спрашиваю я.

– Кофе.

– Прости, у нас только растворимый. – пожимаю плечами.

Стараюсь не смотреть на него. Намерено избегаю зрительного контакта.

– Я пью и такой тоже. – с улыбкой в голосе произнёс он.

Достала из шкафчика банку растворимого кофе, и пару кружек. Кофе приготовила и поставила на стол. Сама же села на против Максима. Он молчит, ну а я не спешу начать разговор.

Скажи хоть слово.

Нет.

Молчи.

– Я хотела бы поговорить, – нарушила тишину первой. – Максим, ты знаешь как я к тебе отношусь, – взглянула на него. – Это так глупо, да? Но… прости мне мою любовь, мою заботу о тебе. Я ведь все знаю о тебе. Надеюсь. И это меня пугает. Нет… на самом деле, так странно, но… я пыталась не думать о тебе, пыталась не контактировать с тобой. И ты так любишь говорить, что ненавидишь меня. Но с чем связана эта чертова ненависть? Я ведь все для тебя, Максим. Была готова на все, ради тебя. А сейчас, ты прости, но я так устала. – перевела дыхание.

– Вааарь, – он встал с табуретки, и подошёл ко мне. – Это странно, но черт возьми это часть тебя, часть меня. Ты думаешь, что ненавистна мне? Но это не так. – взглянула на него глазами полными шока, а он продолжил. – Ты любишь смотреть на меня. Ты любишь мое ворчание. Ты любишь мой запах, любишь меня. А, я люблю тебя.

Я не верю. Не верю в то что он говорит?

Зачем он делает мне больно? Какая к черту любовь?

– Не смей, говорить о любви, – вскочила с табуретки, и покачнулась. – я разрушаю себя, думая о тебе. Я должна избавиться от тебя. Понимаешь? – повысила голос. – Уверена, ты и сам хотел бы этого. – я замолкла.

Он обнял меня.

– Я старался держаться, как можно дальше от тебя, – шепчет куда-то в мою макушку. – Отталкивал тебя. Но когда…. Когда увидел этого хмыря рядом с тобой, – его руки напряглись. – У меня башню снесло, Варяяя. Я был вне себя от ярости. Я хотел прямо там в клубе подраться с ним. И тогда я понял, что не отдам тебя ему.

Я вырвалась из его хватки, и четко произнесла.

– А меня ты спросил? А знаешь, что? Просто уходи.

Заткнись.

– Я ненавижу тебя!

Боже, что ты несёшь?

– Я больше не люблю тебя!

Люблю.

– Видеть тебя не хочу!

Хочу.

Он дернулся, как от удара пощёчины. Посмотрел на меня взглядом полным печали, сожаления, и вышел.

Глава 11

Дождь. Пасмурная погода, подстать моему настроению.

Апатия она проникла под кожу, и гуляет в крови хандрой дождливого дня.

Я много читала про этот диагноз, который мне поставили врачи. Шанс на лечение – есть. И конечно, я буду лечиться. Пускай для этого придётся уйти с работы. Да и состояние мое, не совсем подходит для работы. Моя неуклюжесть с каждым днём проявляется все больше. Например, сегодня дома упала на ровном месте. Просто оступилась, и подвернула ногу.

Теперь вот массирую ногу, и шиплю сквозь сжатые зубы ругательства.

А вообще, я все думаю над словами сказанными Максимом вчера. Любит? Да неужели? Серьезно? Так он проявляет свою любовь? Унижает меня, отталкивает.

Как все сложно.

Как быть – я не знаю. Поверить ему? Нет. Думаю не стоит.

А у меня в голове сам по себе возникает образ: наглые карие глаза, чёрные, как смоль волосы, рваная челка, прямой нос, четко очерченный профиль. Рус. Кто ты? Почему я думаю о тебе? Наглый… наглющий тип… А его татуированные пальцы, идеальные такие полные губы не дают мне покоя.

Бред какой-то.

Мы виделись первый и последний раз.

А взгляд его карих глаз, заставлял сходить с ума так же, как и серые глаза Макса. На секунду тогда мне показалось, что смотрю в серые глаза Макса. Темные, как омуты и такие же опасно-манящие. Но этот парень, далеко не Макс. Кажется, ещё опаснее. Ведь те отморозки, что были рядом с Русом, как по команде отошли от меня. И при чем без слов, поняли это. Один взгляд, и этого достаточно.

В дверь кто-то стремительно звонил. Я аккуратно поднялась с кровати, и медленно, почти не наступая на правую ногу пошла в прихожую. Ведь она болит. Открыв дверь, на пороге стоял Ваня.

– Привет, – протягивает мне букет ромашек. – Это тебе.

Классно. Цветочки.

– Привет, Вань, – отступила на шаг назад, Ваня зашёл в квартиру. – А ты, что не позвонил? А если бы меня дома не было?

Ваня снял ботинки, и мы прошли на кухню. Надо ведь хоть чаем напоить гостя.

– Понадеялся на удачу. – и улыбнулся, обнажая ряд белых зубов.

Я хмыкнула.

– Говори зачем пришёл, Ваня?

– Хотел бы попросить прощения, за тот испорченный вечер.

– Я не в обиде, – пожимаю плечами. – Тебе, что Максим тогда угрожал? Да?

– Нууу, – замямлил он. – Немного.

– Забей, Ваня. Кстати ты на машине?

– Да. – тут же отвечает брюнет.

– Можешь меня до больницы отвезти?

– Конечно.

– Тогда я быстренько переоденусь и поедем. – я вышла из кухни, и пошла переодеваться.

Я бы могла и на своей машине поехать, но боюсь. Вдруг что-то случится со мной во время езды. Уж лучше перестраховаться.

Глубоко. Эмоционально. Чувственно и искренне.

Так сильно…

Мурашки по коже, глаза на мокром месте и сердце стучит так громко…

До медицинского центра доехали с Ваней в тишине. Он не задавал вопросы, не спрашивал зачем мне в больницу, а я не спешила с ним делиться и рассказывать о моем диагнозе. Вижу, что хочет расспросить меня, но не решается. Просто уверенно ведёт машину, а я тайком смотрю на него. Ведь симпатичный парень, но все равно что-то не то, как будто ему не хватает уверенности, решительности.

Откуда такие мысли?

Припарковались возле главного входа, я только хотела открыть дверь, как Ваня заговорил:

– Мне сходить с тобой?

– Не знаю, как хочешь. – и я вышла из машины. А Ваня следом.

Спустя час, мы вышли из здания и пошли к машине.

Удивительно.

За какой-то час, что мы пробыли в центре, тучи на небе рассосались и выглянуло солнышко. Но все равно мое настроение, ничуть не поднялось. Все такое же, паршивое.

И уже около машины Вани, мое сердце забилось очень быстро, появился мандраж, руки задрожали и я попыталась вдохнуть, и выдохнуть. Но, как собраться с силами, если чувство страха необъяснимым образом появилось из неоткуда и полностью затопило разум?

Тревожные звоночки зазвенели в моем мозгу, и мысль в голове только одна «бежать отсюда». Но не могу. Ноги стали тяжелыми, тело будто не мое и я не могу пошевелить даже пальцами рук.

Я ненавидела это чувство. И я оглянулась назад. Там в тени деревьев, возле центра стоял он. Нас разделяли какие-то метров двадцать, но на таком расстоянии, чувствовала силу от него исходящую.