– Что тебя страшит? – раздался мелодичный женский голос.
Андрей вскочил, оглядываясь по сторонам. Кровь стучала в висках, силясь порвать сосуды. Было не настолько темно, как в тот раз, когда он разговаривал с собой у позорного столба.
– Ты сейчас у позорного столба? – снова раздался голос.
Андрей обернулся и увидел изящный женский силуэт, закутанный в плащ. Лицо было закрыто большим капюшоном. Это была скорее тень женщины, а не женщина.
– Где я? – с трудом выдавил из себя Андрей.
– Это-то я и спросила. У позорного столба, на дне, в тюрьме?
– Это имеет какое-то значение? – сам не понимая зачем, переспросил Андрей.
– Для тебя, возможно, имеет. Ты же из этих символов строишь свое настоящее, то, к чему прибило твое эго, то, чего ты боишься даже избежать, потому, что привык находиться именно там.
– Кто ты? – спросил Андрей.
– Ты этого не поймешь?
– Почему ты так думаешь?
– Еще никто в мире не смог разгадать меня. И ты склонен думать именно так.
– Я не понимаю, – признался Андрей.
– Я цель твоих мучительных, порой никчемных, размышлений, если ты еще не понял. – Женщина выдержала паузу и спросила: – Тебе страшно?
– Мне не понятно. Мне… Боже! – Андрей потерялся.
– Что такое?
– Скажи только, кто ты?
Андрей услышал лишь легкий смех, похожий на музыку, на какую-то неземную музыку, на шум ветра, морской прибой. Это была музыка…
– Кто ты? Кто ты? – повторял Андрей, наматывая круги по МКАД. – Вот черт! – Он затормозил и съехал на обочину. – Что это было? Как я ездил, не помня этого? – Он достал пластиковую бутылку и принялся жадно пить воду. – Темно уже. Совсем темно. Что делаем дальше? – Он взглянул на знаки. Ближайший поворот был на Варшавское шоссе. – Ну, и ладно! – Андрей надавил на газ.
Шоссе было практически пустым в обе стороны. Андрей, не набирая скорости, ехал в никуда. «Я же как-то побывал в «нигде». Хотя, я еду не в никуда. В Варшаву я еду». Он рассмеялся сам себе. «Да, наверное, смешно».
Изредка ему попадались встречные автомобили. Пару раз его обогнали. Недавнее видение прочно засело у него в голове, – он никак не мог объяснить суть произошедшего. «Я схожу с ума?»
Вдруг свет его фар захватил силуэт девушки, стоящей на обочине дороги и голосующей большим пальцем вверх.
– Это она сошла с ума, – проговорил Андрей. – Или… да нет. В Москву? В такое время. Все автобусы проспала. Но, автостопом? – Андрей снизил скорость. – Нет, не стоит, не нужно… – Андрей почему-то задумался о целесообразности предстоящего поступка. – Но, она может так попасть. А я… а что мне? Черт возьми!
Андрей тут же наткнулся на разворот и, еле в него вписавшись, оказался на соседней полосе, ведущей в Москву. Вскоре он увидел девушку, стоящую с вытянутой рукой, у ее ног лежал небольшой рюкзак. Она была невысокая, худощавая, с выраженной точеной фигуркой. Короткая стрижка и озорные карие глаза, в мгновение ока оказавшиеся в салоне через открытое окно, дали Андрею повод подумать о том, что это, вообще, девочка. Настолько юно она выглядела.
– Спасибо! – услышал Андрей звонкий голос. – Не подбросите до города? Только денег у меня нет.
– Это я понял, садись, – сказал Андрей.
Девушка запрыгнула на переднее сидение и положила на колени рюкзак.
– Тебя куда? – спросил Андрей.
– А вы можете, куда я захочу? Вы волшебник?
Андрей улыбнулся.
– Нет, еще не научился.
– Можно на Курский, или… да, на Курский вокзал.
Андрей рассмеялся.
– Ты забыла, где живешь? – спросил он.
– Нет, просто, что-то, смутилась. Я Оксана.
– Андрей. Ты не поздно по трассам бродишь? Родители знают, где ты?
– Родители, – грустно произнесла Оксана, но, тут же, словно встрепенувшись, весело добавила: – Родители в отпуске. Я от бабушки. Задержалась у нее в деревне.
– В отпуске? – удивленно спросил Андрей. – Они не следят за тем, как ты заканчиваешь учебу? Ты в каком классе-то?
Оксана рассмеялась.
– Мне двадцать один год, я уже большая девочка.
– Ну, извини, – также смеясь, сказал Андрей.
– А тебя что так поздно носит?.. Извини, что я на ты.
– Извиняю. Просто так, решил покататься.
– Бывает же такое, – задумчиво проговорила Оксана.
– У тебя все в порядке? – не сдержавшись, спросил Андрей.
– Все норм, – жестко ответила Оксана. – А твои родители не следят за тем, где ты? – весело спросила она.
– Мне двадцать восемь лет. Я большой мальчик. Они давно не следят.
– Жена? – продолжала допрос Оксана.
– Никогда не следила.
– Девушка? – не останавливалась Оксана. – Извини, наверное, я задаю слишком много лишних вопросов. Просто… – Оксана запнулась. – Можно я буду молчать?