– Теперь не знаю.
Оксана тихо рассмеялась.
– Нам это необходимо, – проговорила она. – Давай стараться. Завтра в седло.
– Давай попробуем. Ты сказала, в седло? – Андрей задумался. – У тебя никогда не было ощущения дороги, пути? Как будто ты должна завтра утром сесть на коня, в седло, и отправиться на поиски чего-то необъяснимого, чего-то…
– У меня сейчас такое ощущение. Но, ты должен быть рядом со мной.
– Я буду.
Сон постепенно начал окутывать номер.
– Оксана, извини, я выйду, покурю, – прошептал Андрей.
– Угу, – пробормотала Оксана.
Андрей поднялся, накинул спортивный костюм. Ранее, в конце коридора он заметил балкон и рядом надпись на стене «Место для курения». Он тихо подошел к двери, открыл ее и вышел.
Яркий солнечный свет ослепил его.
– Вот черт! – воскликнул он.
Он осмотрелся вокруг. Это была пустыня. Андрей замер, не отрывая взгляда от горизонта. Он боялся пошевелиться.
– Ну, мне долго тебя ждать? – услышал он прямо над своим ухом.
Андрей вздрогнул и, обернувшись, встретился с конской мордой. Перед ним стоял конь, красивый черный скакун, изливавший блики своей шерсти на солнце.
– Ты разговариваешь? – удивленно спросил Андрей.
– Нет, пою. Ты будешь садиться или мы еще постоим, позагораем?
– Куда садиться?
– За штурвал звездолета! В седло, разумеется.
Андрей подошел, кое-как всунул ногу в стремя, подтянулся и оказался в седле.
– Я никогда не ездил верхом, что дальше?
– О, господи! Отпусти поводья и врежь мне по бокам. Только не сильно.
Андрей сделал, как его просили. Конь сдвинулся с места.
– Можно и посильней, а то плестись долго будем.
– Если ты такой умный, что сам не едешь?
– Это трамвай ездит, а я иду. Ладно, черт с тобой, пойду быстрее.
– Ну, а теперь, может, скажешь, где я? – спросил Андрей.
– В пустыне, не видишь?
– Это, конечно, лучше, чем бездна, но жарко.
– Бездна может быть разной, как и дно, и тюрьма, и позорный столб.
– Откуда ты это все знаешь?
– Откуда, откуда? От верблюда. Давеча проходил, не дождался тебя.
– Хватит нести чушь. Что происходит?
– Вот тебе твое ощущение дороги.
– Если я все еще привязан к столбу, или сижу в тюрьме, или на дне, в бездне, как я могу ощутить дорогу?
– Что ты у меня спрашиваешь, я же конь.
– Говорящий конь.
– Всякое бывает. Иллюзия пути может стать истинным путем, если ты в него веришь. Дороги, как тебе удобнее. Ты же помнишь, что твой каземат находится у тебя в голове. Там же, где все остальные твои шлагбаумы.
– Ну, спасибо, что вы постоянно напоминаете о том, что все это где-то у меня в голове. А вытряхнуть из головы не помогаете.
– Как я тебе это вытряхну. Это твоя голова. А я конь. И потом, ты не боишься увидеть то, что останется после того, как ты вытряхнешь из себя все сдерживающие факторы, все барьеры. Боже, что-то я увлекся синонимами!
– Я сегодня убил двух человек.
– Люди меня не сильно интересуют. Йеху! Читал Свифта? Это был гнет обстоятельств. Тебя придавило, и ты дал отпор. Ты не сдался. Одним словом, это не считается. Это вынужденная мера. Инстинкт!
– И что мне нужно сделать, чтобы это не было похоже на инстинкт. Собрать ополчение?.. Черт, я это где-то слышал.
– «Нужно направиться непосредственно в район боев, создать ополчение!» Это Гевара бузил в Гватемале. Ну, хоть так.
– И что мне делать с этим ополчением?
– Да я откуда знаю? Я же конь. Хотя, можешь направиться в район боев, можешь устроить революцию, можешь не сдаваться всем ополчением, а можешь предложить им шашлык пожарить. Вот, ты пристал. Думай или жди. Или одновременно и то и другое, или думай, жди и действуй. Действуй не в отношении того, что ждешь… что-то я разговорился и заговорился.
– Да, для коня ты разговорчив. А куда мы едем?
– Вон туда. – Конь тряхнул гривой в сторону горизонта.
Андрей вгляделся и сумел рассмотреть женский силуэт, закутанный в длинный черный плащ.
– Можешь врезать мне в бока, долетим с ветерком, – предложил конь.