Приятная неожиданность

– А вдруг подойдет свадьба? Нужно разом купить кучу нарядов, а на улице дождь. Да того и гляди какая-нибудь девка уронит в грязь дорогую вещь…

А тут – сложила все в сундук на полке сзади, чтобы не упал, закрепила веревками и довезла все в целости и сохранности. И абсолютно сухое. Судя по блеску, появившемуся в глазах боярышни, стрела попала в цель, и она уже готова вытрясти из папеньки последний рубль на исполнение желания. Родители были настроены более скептично. Боярыня фыркнула:

– Дорого, наверное, ужасно! Своим скажу, бесплатно сделают.

Разговор приобретал нежелательные оттенки. Спросил:

– Может быть попробуем проехаться? А рессоры никто не сделает – секрет на всей Руси один я знаю.

Погрузились, сел за кучера. Открыл одно окно, было жарковато. Возле него посадил девушку: молодые любят ветер в лицо. Ворота нам открыли, и мы покатили по улицам Новгорода. Ехал я бережно, не торопясь, стараясь объезжать большие рытвины. Сделав изрядный круг, вернулись на боярский двор. Все покинули фаэтон. Вид хозяина все улучшался и улучшался, черной линии, как будто и не существовало. Девушка светилась от удовольствия, будто в девяностых годах в моем прошлом, покаталась на иномарке. Одна хозяйка была недовольна и охала. Ну с ее умом и сообразительностью, может и дальше бродить по пыли. Боярин уже принял решение:

– Беру! Сколько просишь?

Сказал сумму. Боярыня опять понесла свои глупости. Муж обращал на нее внимания не больше, чем на чирикающего рядом воробья. Авторитета у нее, видать, сроду не было. Цену выработал очень просто. Взял все расходы на изготовление брички и умножил их на два. Боярин думал недолго. Неожиданно сказал:

– А мне больше всего нравятся стеклянные окна!

В это время женщины приводили каждая свои аргументы.

– Пошли получать деньги!

По ходу я объяснил, что лошадей в упряжке, может быть и двое, и трое. Зашли в какую-то большую комнату. Возле здоровенного сундука дежурил вооруженный стражник. Мне отсыпали требуемую сумму, и мы с конем весело убежали. Жеребца вел в поводу. Без седла залезать на Вихря не решился. Ну, начнем в Новгороде каретостроение! Это мое предприятие уже начинает, в отличие от лесопилок и изготовления кирпича, приносить деньги, которые, правда, я тут же вложу снова в дело.

Глава18

Забежал на рынок, понаблюдал, как улетают доски у приказчика Акинфия. Расчет должен быть за неделю. Торговая сторона отставала за счет строительства амбара-лавки. Кстати, надо налаживать доставку товара с Вечерки, от Данилы. Надеюсь, подсобники успели придти, и дочернее предприятие уже заработало в полную силу.

Подошел к музыкальному дежурному. Заказ на сегодня был. Ярослав уже работает. Вечером, как обычно, обслуживаем именины, правда не самого купца, а его жены. Мой голос оговаривался особо, с добавкой цены.

Прошел к плотникам и заказал еще одну карету.

– А ту неужто сбыл?

– Получилось.

Посетил кузнецов, чтобы сделать рессоры. Предупредил маляра, выдав ему на этот раз синюю краску. Надо было, чтобы фаэтоны бояр отличались по внешнему виду. Времена казарменного единообразия еще не наступили.

К стекольщикам пока не пошел – уж очень дорого получается. Слюдяные окна сильно удешевят конструкцию, ровно половина цены и вылетит. Думаю, и открываться им незачем.

Ну, а для эконом-класса, можно и рессоры не делать – половина от оставшейся суммы. Как писал Чехов: лопай, что дают! Пока, конечно поставим, покупателей, ищущих дешевое изделие, поблизости не наблюдается.

Мы с конем вернулись к Игорю. Я завалился отдыхать. У меня с прошлой жизни остались повадки пожилого человека. Правда, время лежки значительно сократилось.

К уходу на место сбора ансамбля, забежал в комнату ведуна и поделился новостью о борьбе с черной линией. Игорь был потрясен. Откланялся и побежал на базар. По дороге к купцу, узнал, что хозяйка, особо оговаривая мой приход, готова была перенести именины на другой день, сразу дала не пять, а десять рублей и обдирание гостей, друзей мужа, только приветствует. Все деньги выданы вперед. Теперь и я хотел ее увидеть.

Пришли, попели, рассказывали анекдоты – все как обычно. Нанявшие нас супруги сильно отличались друг от друга. Он немолод, страшен на лицо, маленький ростом, очень толстый. Она очень молода, стройна, высока, красива. Словом, красавица и чудовище…

С ее стороны, речь о любви к нему, наверняка не идет. Дело, видимо, решили деньги. Интересно, а у кого из них повышенный интерес ко мне?

Дело близилось к концу, как вдруг купчину пробило куда-то уйти. Праздник шел своим чередом: гости опьянялись, шумели, если я не пел; один молодой купчик даже пытался сплясать, но по пьяности завалился на бок, и был утащен друзьями охладиться.

Вдруг купчиха подошла к нам и отведя меня в сторонку начала разговор. Запасной певец уже взялся за дело, ребята играли, и о чем идет беседа, никто не слышал.

Мне было предложено бежать хоть куда, на мой выбор. Казну у опостылевшего мужа она выкрадет, знает сундук, где та хранится, куда спрятан ключ. А деньги там немалые. Купец не пропадет, у него еще лавки с товарами, ладьи ходят. Дай бог, может буду богат, как ее муж. Замуж за этого урода она пошла, чтобы семью поддержать – отец в прошлом году от лихорадки помер, а дома мать, пятеро братьев и сестер мал мала меньше. Уже три месяца живут, этот гад ни копейки не дал. А ласки требует постоянно! И зудит, зудит… Прежнюю жену просто извел – повесилась, невзирая на страшный грех. Яду бы ему поганцу дать! Слава богу, пока не беременна, а то пришлось бы плод вытравливать или тоже вешаться, но лишь бы ребенка от этого гада не рожать!

Да, девчонке надо помочь… Но не бежать же с ней невесть куда, а главное – без любви. Она глядела на меня во все глаза, с нетерпением ждала ответа. Я повернулся к парням и крикнул:

– Дальше пойте без меня, ухожу!

Взял девушку за руку и повел из этого содома. Мы вышли на улицу, она, волнуясь, спросила:

– А как же деньги? Ведь нищие уходим…

Это было пресечено:

– Я не беден, твоих прокормим. На что они сейчас живут-то?

– С огорода кормятся. Иной раз у этого аспида чего-нибудь с кухни утащу. Часто голодают, когда он все пересчитывает. Прибить меня может, уж грозился. Вчера и сегодня мои не ели. А этот волчара ничего не дает!

Это меняло дело. Сейчас уже еды не купишь. Мы отошли еще недалеко. Велел: постой здесь и поставил ее к забору, а сам понесся назад. Встреча с хозяином меня не пугала, что он против меня? Звук пустой. Зашел. Купец еще не вернулся.

Отнял у Егора сумку. Тот пытался пороптать:

– Хотел бабушке (он ей с каждого сабантуя что-нибудь тащит, с таким жильцом и детей не надо) кушать взять…

Я рыкнул:

– За пазуху положишь!

А видя, что он опять разевает рот, добавил:

– Уволю!

От меня за этот вечер музыкант получит в десять раз больше, чем тут харчей упрет. Поэтому дальше дудочник стоял и краснел молча. Вот то-то же! Прошел по столам, сгреб все, что понравилось. Оглянулся на музыкантов. Иван учил длинного: что-то ему толковал, тыкая кулачиной под ребра… Хорошо, когда в команде железная дисциплина!

Вернулся к красавице:

– Пошли к твоим.

– Может лучше к тебе домой?

– Я еще строюсь.

Дальше девушка вела себя безропотно. Видимо, примирилась с мыслью, что неказистый, но голосистый избавитель заночует у нее. В их избушке никто не спал, нас встретили все: худая и бледная мать, такие же дети. Ну ничего, всех откормим! Прошел к большому столу в единственной комнате и высыпал все из мешка.

– Кушайте!

Сам присел на лавку в сторонке. Все накинулись на еду. Долго ели. Один из мелких радостно оповестил сестру-кормилицу: