Атаман
– Ах, свиньи! – взвизгнул Дергач, натягивая рогатку. Целил он очень старательно, пыхтящий самовар бесил его, как бычка растянутый кумач.
«З-з-з-з»! – вылетел снаряд и с такой силой щелкнул по медной камфорке, что чайник упал на колени к бородатому барочнику и ошпарил его, а самовар, перевалясь за борт, звонко булькнул, скрываясь пол водой.
Барочники окаменели, – ни Волчка, ни Дергача они не видели из-за ивы и думали: причиной гибели их утешителя – мастеровые. Но оцепенение длилось лишь миг; ошпаренный молча вскочил с табурета, бросился в воду и поплыл к берегу. Два его товарища притянули за веревку привязанную к рулю баржи лодку, спрыгнули в нее и также молча загребли наперерез фабричным, тщетно пытающимся спихнуть в Волгу свою лодку, завязшую в песке.
Волчок с трепетом следил за происходящим. Если мастеровые не успеют уехать, барочники их, наверное, убьют… Выплывший бородач был ужасен. Бронзовое лицо приняло молчаливо-дикое выражение, – можно было подумать: он дал себе клятву не дышать до тех пор, пока не расквитается с обидчиками.
Но они ускользнули… Кое-как им удалось сдвинуть лодку с песку, и теперь, напрягая все мускулы, они гребли в две пары весел, мешая друг другу и поднимая брызги.
Ошпаренный бородач остановился.
– Дья-в-в-во-лы! – в одном слове вылилась вся его ярость. Он забегал по берегу, не зная – бросаться ему вслед за ними вплавь или нет. Неуклюжая барочная лодка не догонит, да, к тому же, впопыхах барочники сломали весло.
– Дья-в-в-во-лы! – вновь разразился ругательством бронзовый бородач. Набрав в подол рубахи кучу мокрых камней, он принялся метать в отступающих. Они были уже далеко, течение помогало их побегу, но бородач кидал, не уставая.
И он попал… Прямо в грудь.
Мастеровой на рулевой гребле выпустил весла, откидываясь всем туловищем вперед, словно его смертельно поклонило ко сну…
– На что смотрите? – раздался сзади мальчиков голос Ксюши, успевшей нарвать большой букет из колокольчиков.
– Беги! Беги! – прошептал Волчок, срываясь с места и увлекая за собой девочку. Побежал и Дергач следом – под сень сосен, в Деевскую рощу.
VII
Хороший уголок Деевская роща!
Смолистый воздух пьянит, птицы поют, а солнце играет янтарем могучих сосен. Но сосны молчат, и лишь, когда налетает ветер, они плавно и медленно раскачиваются, смолистые шишки бесшумно спадают с иглистых ветвей.
Роща доходит не до самого прибрежного обрыва. Перед ней зеленый луг, шелковая мурава. Луг ровен, как стол; растут на нем лишь мелкие травы, но бабочки любят резвиться над ним, они порхают, словно ожившие цветки.
Некогда роща была дремучим лесом, тянувшимся по берегу и от берега на добрые триста верст. В глушь его и ворон костей не занашивал. Но лес жгли на корчевку и вырубали. Осталась только роща. Владели ею Деевы, старинные купцы. Они понатыкали под янтарными соснами скамейки и столы, проложили усыпанные песком дорожки, построили избушку для сторожа и на ней приколотили жестяную вывеску: «Здесь гуляющим самавары». Действительно, по воскресеньям около избушки дымилось штук тридцать самоваров; одноногий сторож Вавила разгнечал их пахучими шишками.
Завернули к сторожке. На ее двери висел замок: Вавила, должно быть, уковылял в город. Внутри избы серый кот дремал на стуле.
Побежали к купальне.
– Прыгай! – смеясь, сказал Волчок Ксюше, остановившейся в нерешительности на краю обрыва.
– Какой ловкий! – застенчиво улыбнулась девочка.
– Так смотри же!
Волчок прыгнул под обрыв, увяз почти до пояса в песке, высвободился и поехал на спине вниз. За ним поспешил Дергач. Ксюша последовала их примеру. Съезжать было весело, но зато сколько песку набралось в башмаки! Пришлось их снять и протрясти.
– А грозе быть! – сумрачно молвил Дергач.
Волчок сидел на коленях перед Ксюшей, сидящей на большом камне. Он смахивал с ее босых ног золотистые песчинки, чтобы они не мешали ей.
– А наплевать! – пробормотал он, не оборачиваясь.
– Волчок! Волчок! Глянь-кось, чертов палец! – вскрикнула Ксюша.
– Где?
– Вон там…
Ксюша торопливо обула башмаки и подняла с земли что-то темное, вроде окаменелого пальца.
– Врешь! – уверенно возразил Дергач, – что за дурак черт-то, станет он тебе терять свои пальцы. Не напасешься!.. Это молниева стрела; как падет с неба да воткнется в песок, тут ей и остаться. Много их; тоже слышал я, будто Илья пророк бросает их.
Волчок взял у Ксюши находку и зачем-то посвистал в нее.
– Чертов палец, не иначе! Черту пальцев жалеть нечего: поди у него их не одна тысяча.
Спорить с атаманом Дергач не посмел. Ксюша швырнула в Волгу вязку измятых во время спуска колокольчиков и взяла обратно от Волчка чертов палец. С такою загадочной вещью она никогда, никогда не расстанется.
А Дергач уже действовал. Он возился на мостках купальни, разрывая копьем, как рычагом, цепочку, которой была причалена веселенькая шестиместная лодка, но ни уключин, ни весел не было.
– Весла в купальне! – сообразил Волчок.
Дергач, упершись о копье, быстро влез на перила мостков, а оттуда перемахнул на крышу и с нее вовнутрь купальни.
– Здесь! – послышался его голос.
Он перекинул Волчку круто загнутые весла, затем обратно перелез с уключинами. Руль с лодки не был снят.
– Здоров лазить! – похвалил его Волчок. Дергач усмехнулся, довольный ласкою атамана, и перешагнул в лодку. Сперва он бережно положил на ее днище свое возлюбленное копье, потом воткнул уключины в гнезда и сурово доложил:
– Готово, атаман!
Он сел на передней гребле, Волчок на средней, а Ксюша к рулю, на корму.
«Б-бу-бу-бу»! – загромыхала черная грозовая туча, внезапно налетевший ветер накатил на лодку высокую волну. Река подхватила беглецов и стремительно понесла их. Тысячи вспененных волн-барашков испуганно закружились по ее ожившей равнине, вся она потемнела и преобразилась, как будто разгневалась.
– Ну, теперь держись! – весело крикнул Волчок, когда они догребли до середины Волги.
Ксюша спрятала чертов палец в карман юбки, чтобы рулить без помехи.
Купола города и Деевская роща отдалялись; лодка, подгоняемая попутным ветром, плыла к повороту.
