Неопалимая купина

– Я добровольно.

– Молодец. – Капочка еще раз погладила его и надела колпак. И вздохнула. – Это ты правильно решил.

И, опять не оглядываясь, пошла вперед, похлопывая прутиком по ногам. Он глядел на эти белые ноги, видел, как легко топчут они цветы, и умилялся. Сам он сорвал три хилых стебелька, тискал их в кулаке и лихорадочно соображал, о чем бы завести разговор. Но в голове было гулко, как в колодце.

– В летчики попросишься? – спросила она.

– Нет. – Он догнал ее, шагал рядом. – Меня в связь берут: я ведь монтер.

– Смотри, опять током треснет.

– Не треснет: там напряжение слабое.

– Три года! – сказала она. – Все-таки это ужас как долго. У тебя мама есть?

– Есть. Они с отцом под Москвой живут, в Софрино.

– А у меня только тетка. – Капочка вдруг поджала губы и липким голосом сказала: – «Ну, куда, куда ты за платье хватаешься? Приличная девушка сначала одевает ноги…» – Она засмеялась. – А что мне ноги-то одевать? Сунула в тапочки – вот и готово.

– Здорово ты тетку вообразила! – восхищенно сказал Костя. – Она мизинцы оттопыривает, да?

– Все она оттопыривает, – вздохнула Капа. – Вообще-то, она, конечно, заботится обо мне. Только… только она ужас какая жадная. И все велит считать и записывать. Купила спичек и – записывает. А уж про вещи и говорить нечего. Я знаешь как тогда наревелась?

– Когда? – со страхом спросил Костя.

– После танца. Я ведь ее туфли надела. У меня нет на каблучке, вот я и надела. А ты их оттоптал, Собакевич.

– Капочка…

Они остановились. Капа как-то боком, как птица, глянула на него, спросила вдруг:

– Какая же я девушка: приличная или не очень?

– Капочка, ты… – Костя задохнулся от восторга и волнения. – Ты…