Абзац

Проснулся Прокопий Фомич от яркого света, бьющего в лицо. Над ним – две склонившиеся рожи… В следующую секунду они исчезли, а рядом взвизгнули шины отъезжающего автомобиля.

«Где я?» – подумал путешественник во времени и не смог дать ответ. Выглянул из коробки…

Родной двор преобразился. Вместо облупленной хрущёбы – элитный дом с пентхаусом и фитнес-центром, рядом супермаркет «Старик Хоттабыч», дорогие автомобили… Поодаль – река с летящими по ней яхтами и водными мотоциклами…

Почесал в голове: «Блин, и на что же это я там наступил?»

Пробуждение

Какой-то кретин разлил в самолёте бочку с креозотом и бригаде буровиков пришлось лететь с открытой дверью. Место Сергея оказалось аккурат напротив дверного проёма и, когда Ан-2 ухнул в воздушную яму, закемарившего было разнорабочего выбросило наружу.

К этому времени самолёт уже набрал приличную высоту и у Сергея было время оценить ситуацию и понять, насколько плохи его дела. Он и понял… Всё, что ему оставалось – это проститься с жизнью.

И тут чей-то громовой голос гаркнул ему прямо в ухо:

– Руки раскинь, идиот! Телогрейку распахни и держи! Планируй, едрёна вошь!

Сергей подчинился. Скорость падения замедлилась, но оставалась критической…

– Сбрось сапоги, чучело! Лови восходящий поток!

Сергей сделал, как сказали, и принялся лавировать. Что-то стало получаться и голос продолжил:

– Ложись на глиссаду. И вперёд смотри, остолоп хренов. Куда приземляться-то будешь?

Сергей зашёл на пологий склон. В последний перед приземлением миг консультант крикнул: «Группируйся, урод!» – и Сергей колобком поскакал в сторону болота… Допрыгал до середины и начал тонуть…

Однако, подсказки кончились. И лишь когда утопление стало неизбежным, раздался и свой, внутренний, голос:

– Скидай телогрейку, дебил! Барахтайся, чтоб тебя черти съели!

В общем, спасся Сергей. Из тайги через месяц вышел. И что-то он подцепил на том болоте. От бесплодия теперь лечит. Всех желающих. А какой скромный был… Таким бы и остался, если б не креозот.

Первый раз в первый класс

Свой первый день в школе Павел Сергеевич вспоминал с особой теплотой. Шёл дождь и Павлик (тогда ещё Павлик) промочил ноги. О сменной обуви их не предупредили, поэтому уже через полчаса новоиспеченный ученик шмыгал носом. Делал это он столь усердно, что класс переключил внимание на него. Всеобщий интерес пришёлся по душе и Павлик достал припасённую на всякий случай резинку.

Первый снаряд полетел в девчонку на третьей парте, что вызвало бурный восторг у очевидцев сего знаменательного события. Учительница нахмурила брови и потребовала полной тишины в классе, пригрозив двойкой по поведению. Чем немало озадачила вполне освоившегося в незнакомом коллективе мальчишку. Пришлось какое-то время сидеть тихо.

Дождь закончился, заточение стало невыносимым. Вновь потянуло к резинке. Да и девчонка уже несколько раз оборачивалась, пытаясь определить, кто же это пульнул в неё жёваной бумагой. Павлик прицелился, но прозвенел звонок и он выбежал из класса.

Это был один из немногих дней, когда Павел Сергеевич не был поставлен в угол, выгнан с урока, не получил двойку, не сорвал занятия, не устроил пожар, его не отправили за родителями, он не получил фингал под глаз, не засветил фонарь оппоненту, не вымотал нервы уборщице, учителям, завучу и директору школы. Просто первый день оказался и самым коротким…

Бэтмен

Вася Курочкин любил помечтать. Особенно на математике. Учительница Нина Петровна догадывалась: в голове её ученика что-то происходит. Но что именно…

Васю бесполезно было спрашивать о чём-либо. Он краснел, переминался с ноги на ногу и выглядел совершенно растерянным. Не мог же он сказать, что буквально только что представлял себя пограничником с собакой. Причём, скорее собакой, нежели её хозяином. Вот он входит в класс, помахивая хвостом и внимательно поглядывая на Нину Петровну… Садится перед ней… Ждёт…

Огромная овчарка – это вам не какой-нибудь ученик второго класса. С ней шутки плохи! Убедившись, что Нина Петровна потеряла дар речи, Вася громко и внушительно гавкает.

Всё, урок окончен, потому что Нину Петровну выносят из класса на носилках.

– Курочкин, к доске!

«А ещё неплохо было бы стать Фантомасом. И посмотреть, как такого страшилу с лысой головой синего цвета кто-то бы посмел куда-нибудь вызвать…»

– Курочкин, к доске!!

«А ещё можно было бы стать Бэтменом и вылететь в окно. То-то все удивились бы. Вася Курочкин – и…»

– Курочкин, к доске!!! Ты что – оглох? Что у тебя в голове? Сколько будет семью восемь? Сорок восемь? Садись, Курочкин, два! Завтра придёшь с родителями. Они у тебя кто? Писатели? М-м-м-м-м… Знаешь что, Курочкин, а поставлю-ка я тебе три. А то ещё ославишь на весь мир… Когда вырастешь… Павлова, скажи Курочкину, сколько будет семью восемь…

Нина Петровна ещё раз строго посмотрела на нерадивого второклассника и повернулась к доске. А в уголках учительских глаз притаилась улыбка – мягкая, добрая…

Надежды наши

– Вадик! Ва-а-а-дик! Ты сделал уроки?

– Не-а…

– А когда будешь делать?

– Щас…

– А ты на часы посмотрел? Время – полдесятого! Тебе спать пора!

– Ну, значит, пойду спать…

– А уроки?

– Но я же не могу одновременно спать и делать домашнее задание.

Мама в ярости смотрит на папу, погрузившегося в чтение газеты:

– Это ты во всём виноват! Философия, философия… Совсем задурил голову ребёнку. Рано ему ещё читать всяких циников и стоиков.

– Не циников, а киников.

– Какая разница? С ребёнком стало совершенно невозможно разговаривать. У него на всё есть ответ!!!

– Но это же хорошо! Человек должен быть готов к жизненным передрягам.

– Готов? У него тройка по математике… И по русскому… А по английскому он вообще ни бум-бум. Произносит какие-то непонятные слова. Учитель в ужасе!

– Это он по-гречески изъясняется. Греческий – кратчайший путь к познанию человеческой мудрости. Ещё древние говорили: мудрость – это…

– Ну, всё, с меня хватит. Ухожу. Превратили дом в балаган. Греки, готы, скифы на лошадях… Как он в институт поступать будет?