Осветник: – Проси у Бога помощи. А мы сделаем все, что в наших силах. У меня такое чувство, что операция будет крайне непростая.
Слава: – Таблетки. Антидот. Где мне их оставить? Взять с собой? Но там, наверняка, проверят содержимое карманов…
Вук: – Таблетки? Думаешь, что они могут вызвать подозрение?
Осветник: – Без таблеток, Слава, ты рискуешь вдвойне. Ну, скажешь, что от головной боли. Если спросят. Заставят оставить у охраны – оставишь.
Слава: – Подозрение может вызвать что угодно. А если Павел не захочет жать руку, обниматься? Такой вариант вполне вероятен.
Вук: – Все равно действуешь по плану. Но будь гибче, все может пойти наперекосяк. Если я сегодня не свяжусь с тобой по телефону, значит ситуация вышла из-под контроля.
Осветник: – Не паникуй. Лети в Штаты. Не хотел бы я, чтобы ты воспользовался запасным каналом. Там сейчас все непросто.
Слава: – Когда мне можно будет позвонить вам?
Осветник: – Когда доберешься до безопасного места. А так – мы сами тебе звоним. Ты на связь сам не выходишь.
Вук: – Знаешь, Павел, не дурак, но если ты заявишь ему прямо в лоб о том, каких успехов достигла его власть, он клюнет…
Почему-то я в это верю.
Слава: – Попробую.
Осветник: – Не надо мудрствовать. Придумай вопросы попроще. И речь небольшую, но ёмкую. Главное не выполнить задание любой ценой, а выполнить и сохранить свою жизнь. Прыгать на него с запонками, как тореадор, не нужно (смеется).
Слава: – Понял (смеется).
Вук: – Не получится: будем другой вариант рассматривать. Правда, тут все так удачно сложилось. И эта пресс-конференция, и документы удалось быстро сделать. И билеты. Словом, пока все идет нормально.
Слава: – А если на смену Павлу придет еще более жестокий человек?
Вук: – Уничтожим и его.
Осветник: – Переговоры невозможны. Лазич в тюрьме за военные преступления, которых не совершал. Хотя он законная власть. Некоторые члены правительства в местных тюрьмах. Кто-то сотрудничает с временным правительством. Кто-то бежал за границу. Кто сейчас возглавляет армию, даже мы не знаем. И что осталось от армии – не ясно.
Вук: – Слава, в Богочанах американские морпехи. Захват страны поддержан на самом высоком уровне. Американцы уберут Павла, когда он им надоест, поставят удобного. Демократа. Только это будет тогда, когда большая часть русинов примет чуждую веру. Или умрет. А большинство будут составлять джибрилы. Русины станут национальным меньшинством. Получат автономию под дулами автоматов. И под контролем армии и американских советников. И никуда не дернутся.
Пауза.
Слава: – Я даже не знаю, где мои родители сейчас.
Осветник: – Мои, слава Богу, не дожили. Царство небесное (крестится).
Вук: – Мои в деревне. Живы. А твои где жили?
Слава: – Вот в Богочанах и жили…Надеюсь, что и живут.
Осветник: – Богочаны не пострадали. Не волнуйся. Как только будет возможность вернуться с новыми документами, возвращайся. Попробуем туда попасть. Я обещаю.
Вук: – Мариан, а ты в розыске, не забывай (улыбается). Документы у тебя в порядке, а на дорожных постах твое фото есть у всех офицеров.
Осветник: – Значит, будем другими путями добираться.
Слава: – Я просто вспомнил.
Осветник: – О родителях надо всегда помнить.
Слава: – Ну, что мне пора?
Вук: – Пора, Слава (обнимает его)
Осветник тоже обнимает Славу: – Удачи тебе. И храни тебе Господь.
Вук: – Родина с тобой, Слава. Помни. Если все получится, народ будет тебе благодарен.
Слава: – До встречи.
Осветник: – Дай Бог (смеется).
Вук: – Это правильно. Увидимся, Слава.
Слава выходит из квартиры.
Вук выглядывает за дверь в коридор, проверяя, все ли в порядке, закрывает и запирает дверь.
Осветник: – Боян, как действуем? До момента отъезда Славы из резиденции Павла, мы находимся здесь, как и планировали? Потом уходим отсюда, страхуем его приезд сюда, на входе в дом. До района его подстрахуют наши ребята.
Вук: – Мариан, а что должно изменится?
Осветник: – Если они пустят наружку, наши ребята должны будут её отсечь по пути сюда.
Вук: – Если не отсекут?
Осветник: – Звоним Славе. Предупреждаем. Пусть попытается попетлять по городу на такси. Чтобы оторваться и переодеться через тайник. И взять второй паспорт и билет… А если они его возьмут в аэропорту?
Вук: – На каком основании? Он иностранный гражданин. Зачем им с союзниками портить отношения? В Зеркале главный редактор работает на нас. Ты же знаешь. Он прикроет. Выявить, что Слава не настоящий журналист будет сложно. По вторым документам – он гражданин США.
Осветник: – Ну, повод могут найти. А зачем ему переодеваться? Улетал бы, как журналист. Этот вариант мне кажется гораздо лучше. Тем более по журналистской теме почти все прикрыто. Как думаешь?
Вук: – Ничего мы толком, не продумали, Мариан (трет виски). Операция по сути уже началась, а мы тут перебираем, что и как…Когда такое было?
Осветник: – Наверное, если бы не война, времени было бы в разы больше и людей бы у нас было столько, сколько нужно. Внешность нужно изменить и переодеться. Почему журналист улетает не домой, а в США? И сразу после пресс-конференции? Наверное, это подозрительно… Не думаешь? Поэтому лучше улетать по второму паспорту и под другой внешностью. Или надо было в Баку брать второй билет. Тогда было бы намного удобнее.
Вук: – Проблема, Мариан. В Баку один рейс в неделю. И он уже улетел сегодня утром. Если операция пройдет успешно, завтра все будут искать Славу. Все силы бросят на это. По-хорошему, и нам надо будет уходить из города именно завтра к вечеру.
Осветник: – Ну, не знаю. Взяли бы билет в Амман, Эр-Рияд.
Вук: – А какая разница? В Штатах нам проще обеспечить его безопасность и его возвращение назад. Если они его заподозрят, то ты прав – ему лучше по паспорту американца улетать. Главное, чтобы не было никаких накладок. Всё. Я пошел.