Ледяная скорлупа

Дело в том, что почти любого можно сделать дураком благодаря привычке верить широковещательному слову. Некоторые сопротивляются, перестают верить но это меньшинство. У тебя важная роль - поддерживать и образовывать это меньшинство. Глядишь, сменится пара поколений - дураков меньше не станет, но невежество станет постыдным, и большинство начнет смеяться над теми, кто не верит, что Мир вращается. С термином "твердая фантастика" впервые столкнулась совсем недавно Нормально, всего знать нельзя, для личного пользования прежде делила крепкую фантастику (в отличие от фэнтези и альтернативной истории) на наукоемкую и наукообразную: первая выступает как популяризатор науки; вторая оглушает треском красивых фраз, на выходе оставляя: "нажми на кнопку - получишь результат". И даже не сильно отходила в своей классификации от общепринятой. "Крепкая" - практически то же, что "твердая", опирающаяся на естественные науки, а степень твердости (наукоемкости) определяет шкала Мооса: от талька до алмаза.…Далее

Это вторая половина рецензии, посвященная только "Ледяной скорлупе". Первую, с рассказом об авторе и его дебюте "Ковчег 47 Либра" читайте здесь.Теперь я расскажу о том, как Б. Е. Штерн знатно повеселился сам и развлек читателя (с известной долей познавательности) во втором романе "Ледяная скорлупа". Что делать писателю после того, как он написал основополагающую дебютную книгу? Конечно же, писать вторую основополагающую книгу. Ровно так Борис Евгеньевич и поступил, выдав после образцового научно-реалистического романа образцовый инопланетный научпоп. На самом деле, автор ни о чем таком эпичном не думал, когда писал "Ледяную скорлупу", ему просто захотелось полноценно беллетризовать часть более ранней, документальной книги по космологии "Прорыв за край мира". В "Прорыве" моделирование научных процессов на юпитерианском спутнике Европа носило исключительно развлекательный характер — мол, а давайте пофантазируем! — но в какой-то момент Штерн посмотрел на эту фантазию чуть более серьезно. …Далее

У произведений Бориса Евгеньевича есть одно несравненное достоинство - они вселяют в читателя, по крайней мере, лично в моём лице, надежду. Не столько на светлое будущее, сколько на то, что любые усилия, направленные на созидательную деятельность, не бывают бессмысленны в длительной, особенно многовековой, перспективе.Сам автор называет это "видовым альтруизмом", и, наверное, я с ним согласна. Если цивилизация способна делать что-то созидательное для своих далёких потомков, с которыми нынешнее поколение даже в самых смелых мечтах никак не встретится, может быть, эта цивилизация в космологическом масштабе не так и безнадёжна. Ну или, по крайней мере, у неё есть шанс вылезти из колыбели своего убаюкивающего невежества.Рассматривать "Ледяную скорлупу" с точки зрения исключительно художественной ценности, на мой взгляд, бессмысленно. Это мысленный физический эксперимент, обёрнутый в обложку производственного романа, попытка представить, как существа, обладающие отличными от человеческих ор…Далее