Повесть непогашенной луны

Удивительно, но эта небольшая повесть почему-то напомнила мне шолоховскую "Судьбу человека". Но я никак не могу понять, почему возникла такая ассоциация. Ведь эти две повести - ну настолько они разные, и в них так мало общего. И структурно. И композиционно. И идейно. В основу "Повести непогашенной луны" легла история командира Михаила Фрунзе, умершего после операции зажившей язвы желудка. В общем то, что Фрунзе является прототипом Гаврилова настолько очевидно, что даже не понятно, зачем нужно было менять фамилии. С таким содержанием даже завуалировать ничего не поможет, и только одна фраза прозвучит убедительно - "все несовпадения имён случайны". Излагается версия непреднамеренного убийства Гаврилова. То есть непреднамеренного убийства Фрунзе.То есть, как ни крути, убийства. Убийства великого человека по настоянию другого человека из дома номер первого. Переживания последнего дня Гаврилова. Его мысли. Его письма. Его ощущение приближающейся смерти. Это с одной стороны. С другой стороны…Далее

Вообще Пильняка у нас читают мало, несистемно и вообще как-то с трудом, а почему - я вот в толк взять не могу. Эту книгу еще в бытность учебы на филфаке нам горячо советовал один из преподавателей - но я его не любила за снобизм и заявления в духе "Вы не знаете этого стихотворения? Фи". С тех пор минуло несколько лет, стихотворений я прочла основательно (и без них было хуже, знаете ли), увеличила свой снобизм в разы и решила - пришла пора Пильняка. "Повесть непогашенной луны" - она очень сложная, потому что такая...жизненная. Непросто принять мысль, что вот кто-то мил и хорош, обнимает и гладит по голове, а потом идет и убивает Гаврилова, например. Непросто понять, как вообще вертятся эти колесики и шестеренки - то ли у них нет вообще никакой логики, то ли она так зловеще-непредсказуема, что пойди осознай, куда и как все это катится. По костям - очевидно, но что без костей построишь? На них крепче стоит. Все эти гаснущие спички, огоньки сигарет, гаснущие фонари, могильный холод ламп, …Далее

Я выросла в семье, где революционная романтика и боевое братство были в почёте. Все книги, прочитанные мной в детстве о революции, гражданской войне, подпольщиках, битвах и героях воспевали верное товарищество, романтику и подвиги. Они звучали гимнами смелым и храбрым людям. Герои шли светлым путём к ещё более светлому будущему, гибли за него с улыбкой на обветренных губах. Мне нравились и нравятся сейчас такие книги. Там, в моём далёком детстве, я вряд ли могла предположить, что есть книги, звучащие как похоронный марш любимым мной героям. И марш звучит тоскливо и нудно. Пильняк развозит свои мысли, как манную кашу по тарелке, излагая их в предложениях на полстраницы. Многочисленные повторы, номинативные предложения, огромные количество однородных предложений только запутывают читателя. К окончанию изречения не всегда вспомнишь, что было в начале. Персонажи разговаривают рваными, скользкими фразами, многого не договаривают. А вместе с тем: «…Город заплакал глазами мокрыми стёклами ф…Далее