Шибари. Искусство связывать и получать наслаждение

Введение в мир шибари

Книга Бориса Мосафира «Шибари. Искусство связывать и получать наслаждение» открывается погружением в историю древней японской практики, корни которой уходят в методы обездвиживания пленников самураями. Автор подчёркивает, как из утилитарного ремесла шибари трансформировалось в сложную форму искусства, сочетающую эстетику, психологию и телесную коммуникацию. Мосафир акцентирует внимание на философском аспекте: связывание становится метафорой доверия, смирения и поиска гармонии между партнёрами. Он проводит параллели с европейскими традициями бондажа, отмечая ключевое отличие — японский подход фокусируется на красоте линий, текучести верёвок и символическом значении каждого узла.

Структура и философия произведения

Автор разделяет книгу на теоретическую и практическую части, но эти границы часто размываются. В первых главах подробно анализируется культурный контекст: связь шибари с театром кабуки, эротической гравюрой укиё-э и буддийскими концепциями преодоления эго. Мосафир приводит диалоги с мастерами из Киото, которые описывают процесс связывания как «медитацию в движении», где верёвка становится продолжением тела художника. Особое внимание уделяется роли модели — её способности передавать эмоции через напряжение мышц, дыхание и даже взгляд. Здесь же вводится ключевой термин «кинбаку» (букв. «красивое связывание»), подчёркивающий эстетическую составляющую ритуала.

Технические аспекты и безопасность

Практические разделы книги напоминают поэтический учебник. Мосафир начинает с выбора материалов: подробно описывает различия между джутовыми, конопляными и шёлковыми верёвками, объясняя, как их текстура влияет на тактильный опыт. Каждому типу узла посвящён отдельный этюд — от базовых «карамудзи» до сложных композиций вроде «цури» (подвешивание). Автор настаивает на важности анатомических знаний: схемы с отметками опасных зон (подколенные сухожилия, лучевые нервы) сопровождаются предупреждениями о последствиях ошибок. Интересен раздел о «сигналах бедствия»: модель, лишённая речи из-за кляпа или транса, может подавать знаки через ритмичные сжатия пальцев — система, заимствованная из практик дайвинга.

Психология власти и подчинения

Один из самых провокационных разделов книги исследует динамику «верхний/нижний» (рётаку-канкеи). Мосафир спорит с европейскими трактовками садомазохизма, утверждая, что в шибари доминирование лишено агрессии. Мастер («наваси») выступает как слуга красоты, а модель («дзёмэй») через ограничение свободы обретает особую форму раскрепощения. Приводится случай из практики: женщина, пережившая насилие, с помощью ритуального связывания заново училась чувствовать границы тела. Автор анализирует феномен «сатори в верёвках» — моменты, когда боль от давления узлов трансформируется в экстатическое переживание, сравнимое с мистическими озарениями.

Эстетика и современное искусство

Глава о шибари как перформансе содержит интервью с художниками, интегрирующими верёвочные практики в инсталляции. Описывается шокирующий перфоманс 2012 года в галерее Тейт: обнажённая модель, подвешенная в паутине алых шёлковых шнуров, медленно раскачивалась под чтение танка о бренности жизни. Мосафир критикует коммерциализацию традиции, противопоставляя ей работы мастеров, создающих эфемерные «верёвочные мандалы», которые фотографируют, а затем немедленно разрушают. Отдельный очерк посвящён использованию шибари в кино — от провокационных сцен в фильмах Такеши Китано до метафорических образов в «Матрице», где путы иллюзорного мира сравниваются с искусными узлами.

Этика и социальное восприятие

В финальных главах автор адресует спорные вопросы. Как совместить древнее искусство с феминистским дискурсом? Почему в Японе шибари-мастерами чаще становятся мужчины? Мосафир приводит доводы японской активистки Юмико Асикага: «Верёвка не имеет гендера — она лишь инструмент диалога». Подробно разбирается скандал 2015 года, когда консервативные группы требовали запретить выставку шибари как порнографию. Книга завершается манифестом: истинное шибари — это антитеза насилию, путь к преодолению страха через красоту, форма терапии и способ увидеть в другом человеке не объект, но соавтора мимолётного шедевра.