Яшин: «Лесовоз мимо Вас прошел?»
Хлебников: «Насколько я понял, он поехал не в сторону Минского шоссе, а в сторону станции Жаворонки».
Яшин: «Тогда чем Вы объясните, что на следствии Вы говорили: «Лесовоз поехал в сторону Минского шоссе?»
Хлебников вздыхает: «Ну, значит, поехал в сторону Минского шоссе».
Яшин неотступно: «А кто увидел номер этого лесовоза?»
Хлебников раздраженно: «Да не знаю я, кто его увидел!»
Чей лесовоз и чего он рыскал в районе взрыва – ответит ли кто суду?
Необъяснимая щедрость Чубайса
(Заседание десятое)
Это очень мудро и трогательно, что при перемещениях по дорогам страны нынешних высокопоставленных лиц трассы блокируют, и бдительные гаишники не допускают автомобили простых граждан в близость к бронированным лимузинам высоких начальников. Подрыв, обстрел, даже бомбовый удар – лимузину все нипочем, а вот простые граждане, случись им ехать неподалеку от начальства, рискуют пасть жертвой на поле чужой брани. Вот почему странно и даже преступно по отношению к соотечественникам, что трасса из Жаворонков в Первопрестольную 17 марта 2005 года не перекрывалась, и беспечные жители Москвы и Подмосковья сновали по ней, не подозревая, что находящийся рядом с ними БВМ Чубайса – это грозный источник террористической опасности, потому что на машине Чубайса не было должных и необходимых предупреждающих знаков «Не езди рядом – опасно для жизни!» или хотя бы «Кто не спрятался – Чубайс не виноват!» Вот почему были так беспечны братья Вербицкие, возвращавшиеся с суточного дежурства домой в то мартовское утро, каждый из них на своих «Жигулях», когда на Митькинском шоссе их нагнал надежно бронированный БМВ Чубайса и не замедлил раздаться взрыв. Чубайсу – ничего, он как ехал, так дальше и уехал, а вот одному из Вербицких, тому, что ехал перед БМВ, досталось. Подробно об этом рассказал сам И. Я. Вербицкий на очередном заседании суда: «Брат ехал впереди, я – сзади, на «девятке».
Прокурор: «Кто ехал сзади Вас?»
Вербицкий: «Машина с мигалкой. БМВ. Темного цвета».
Прокурор: «Вы видели, кто был в БМВ?»
Вербицкий: «Как увидишь, если стекла тонированные».
Прокурор: «Какие машины шли навстречу?»
Вербицкий: «Точно помню – автобус шел в сторону Жаворонок».
Прокурор: «В какой момент и по каким признакам Вы поняли, что произошел взрыв?»
Вербицкий: «Взрыв произошел сзади. Я его не наблюдал».
Прокурор: «Физически как Вы ощущали взрыв?»
Вербицкий: «Не сказать, что приятно. Уши заложило».
Прокурор: «А травмы были?»
Вербицкий: «Травм не было».
Прокурор: «Повреждения какие?»
Вербицкий: «И повреждений никаких».
Прокурор: «После взрыва Вы машину сами остановили, или она оказалась неисправна?»
Вербицкий: «Сам остановил».
Прокурор: «Какие еще машины остановились?»
Вербицкий: «Брата машина и Мицубиси».
Прокурор: «Были ли повреждения от пуль, осколков?»
Вербицкий: «Нет, не было, ни от пуль, ни от осколков».
Прокурор: «Вы видели лиц, которые стреляли?»
Вербицкий: «Нет, не видели. Там же лес».
Прокурор: «В вашу сторону пули долетали?»
Вербицкий: «Нет».
Прокурор: «Как вели себя люди в Мицубиси?»
Вербицкий: «Один вроде как за машину сел, а двое в лес убежали».
Прокурор: «В вашем присутствии Мицубиси уезжала?»
Вербицкий: «Уезжала».
Прокурор: «Был ли кто в Мицубиси, кроме водителя?»
Вербицкий: «Не знаю».
Прокурор: «Не было ли у Вас впечатления, что выстрелы, подрыв направлены против Вас?»
Вербицкий: «А чего в меня стрелять? Нет».
Прокурор: «Вы видели само место взрыва?»
Вербицкий: «Подходил, видел».
Прокурор: «Опишите, как выглядела воронка».
Вербицкий: «Небольшая такая вороночка».
Прокурор: «Размеры можете описать? Глубину? Небольшая, по-вашему, сколько?»
Вербицкий: «Ну, небольшая, десять сантиметров».
Суд замер: глубина воронки с полутора метров, как уверяли охранники Чубайса, сократилась до десяти сантиметров! Но не успевших еще до конца освоиться с такими дикими перепадами присяжных заседателей Вербицкий огорошил новым не менее поразительным признанием.
Прокурор: «Ваша машина после описанных событий была отремонтирована или до настоящего времени так и стоит?»