Соломенная вдова собралась замуж, и вдруг…

– Сколько стоит всё ваше оборудование? – спросил Екатерину Васильевну другой мужчина из группы.

– Пойдемте, позже обсудим финансовую сторону, и так распугали клиентов, – сказал Ярослав Максимович и направился к выходу.

Я проводила делегацию до ожидавших машин с водителями и охраной. Прощаясь, отец Ланы, обнял меня, и не понятно, обнадежил или разочаровал.

– Я должен подумать, Леночка, посоветоваться.

Гости уехали, а я так и осталась в неведении, поддержит ли отец Ланы идею.

– Ну, что? – нетерпеливо бросилась ко мне Лариса, когда поднялась к себе.

– Будут думать. Отец Ланы человек дела, слёту капризам дочери не потакает.

Вечером я позвонила Лане, отца она не видела, общалась по телефону. Предложение с салоном назвал перспективным, требующим всестороннего изучения.

Поездка в Новокумск

Звонок из Самары не заставил долго ждать. Позвонил Сергей и огорошил: криминалистическая экспертиза оценила оба снимка, как пятьдесят на пятьдесят. Возможно

на фотографии изменившийся Валерий. Может и не он. Сам Сергей послезавтра на неделю улетает в Штаты, а мама требует немедленно ехать в Новокумск. Мне ничего не оставалось, как пообещать созвониться с психбольницей, откуда снимки, и лететь, встретиться с больными, похожими на Валерия. Сергей настаивал, вылететь сегодня же, мать ждет – не дождется ответа на мучившие сомнения.

Заказала переговоры с Новокумском. Через час телефонистка ответила, что больница не в самом городе, и, после урагана, бушевавшего на Дону, линию еще не восстановили, когда заработает, ничего определенного сказать не может. Собралась спросить, а дорога хоть до больницы есть, но в Новокумске уже отключились. Заказывать снова не стала. Позвонила шоферу – охраннику Саше и предупредила, завтра летим в Ростов. Он не поинтересовался, на сколько, зачем, спросил, почему бы не на машине. Предложил мне лететь самолетом, а он на машине встретит в Ростове. Предложение дельное, но я отказалась, не зная куда еду, на сколько, и вообще все неизвестно.

***

Из Ростова до Новокумска сто с лишним километров. Взяв в аэропорту такси, поехали в прокат автомобилей взять машину. По пути шофер отговорил: машины старые, дорога никудышная. Надежнее взять такси и оплатить оба конца.

– Согласна, поехали, – предложила я. Водитель отказался и вызвался доставить на стоянку, где найдутся желающие совершить это нелегкое, по его словам, путешествие. Найти машину оказалось не просто. Водители не желали ехать в Новокумск ни за какие деньги, – слишком разбитая дорога, к тому же, есть участок, где еще несколько дней назад стояла вода, разлившегося Дона. Автобус идет пять часов, на него опоздали, ждать завтрашнего дня, не резон. Уговорила Сашу рискнуть взять машину в прокате, но тут объявился охотник за триста баксов отвезти нас в Новокумск. Частник на «Фольксваген – пассате». Саша критически окинул взглядом авто, хмыкнул и сказал:

– Рискнем.

Водитель, приличного вида мужчина, лет пятидесяти, рассказал, что живет извозом, работает в одной из многочисленных частных таксомоторных компаний, заработки небольшие, потому и отважился поехать с нами. Спросил, чем привлек богом забытый в степи городок. Я рассказала, водитель, оказалось, знает психбольницу. Обрадовал, она по пути, километров двадцать не доезжая до города.

В больнице нам не удивились. После показа фотографий по ЦТ, сюда паломничество надеющихся найти близкого человека. Нас заставили подождать, пока закончится послеобеденный сон.

К концу «Мертвого часа» объявился главный врач. Не теряя времени, я достала отпечатки всех четырех снимков, показала, с кем хотела бы встретиться.

– Из Москвы? – не удивился врач, взяв мои ксерокопии. – Не далеко. С Сахалина приезжали, после показа наших больных.

Снимок, который у тещи вызвал сомнение, сразу же отложил.

– Его уже забрали. Приехала жена, узнала и увезла.

С души словно камень сняли. Не Валерий! Кто-то осудит меня, чему обрадовалась? Почувствовала облегчение, напряжение последних дней отпустило.

Главврач взял вторую мою ксерокопию.

– Эту фотографию секретарь по ошибке передала на телевидение. Год назад сбежал. Судьба его не известна.

– Обрадовали, – заметил Саша. – Вдруг сбежавший и есть мужчина, которого ищем.

– Евдокия Андреевна указала на того, у которого нашлась жена, – поправила я.

– Жаль парня, – продолжал главврач о сбежавшем. – Пропадет, а у него были подвижки. Наш гипнотизер уверен, больной должен скоро заговорить. Оставшихся двух сейчас увидите.

Я уже не слушала – не Валерий, раз объявились жена и мать. Как увидела фотографии, поняла, ни на одной нет Валерия. Но Евдокия Андреевна… Для нее блеснул луч надежды.

– Часто у вас дурики сбегают? – нарушил наступившее молчание Саша.

– Бывает. Как правило, быстро находим. Фотографию Михаила – врач снова показал на снимок сбежавшего, – показывали по Ростовскому телевидению, есть у милиции.

– Спасибо, всё выяснила, зачем приехала, – поблагодарила я главного врача, вставая. Он удивился и остановил.

– Сейчас приведут оставшихся двух мужчин, снимки которых показывали на ТВ.

– Зачем? Мне все ясно.

– Давай все же посмотрим для полной уверенности, раз приехали, – поддержал врача Саша, и я вынуждено согласилась. Вскоре медсестра ввела в кабинет высокого, постоянно улыбающегося мужчину. Одного взгляда на рост достаточно – великан, не Валерий. Привели второго, он тоже улыбался, что-то радостно мычал, показывая на меня.

– Знаешь эту женщину? – спросил врач.

Больной радостно закивал, а я испугалась. Заставят еще забрать этого шизика.

– А мужчину знаешь? – теперь врач показал на Сашу и больной отреагировал также.

– Оба симпатичные, а второй так просто красавец, почему на ТВ отправили такие страшные фотографии?

– Как получилось, профессионального фотографа у нас нет.

– Носишься с компьютерными ксерокопиями, вместо того, чтобы поискать оригиналы, – вступился за неизвестного фотографа Саша. Сейчас и мне в голову пришло – следовало найти фотографии.

– Нет у вас приличной фотографии сбежавшего? – спросила на всякий случай. На снимках, что дали на ТВ, на Валерия больше походил именно он, а не тот, на кого указала мать.

Врач встал, достал со стеллажа толстую папку с историями болезней, перебрал стопку и открыл нужную.

– Больного привезли военные. Здесь записаны имена и адрес доставивших больного из госпиталя. Запишите?

– На кой они мне? Тем более, ы сбежал, – ответила я.

Главврач осуждающе посмотрел на меня, «шизик» – явно не из его лексики, и продолжил пересказывать историю больного. Нашли в Чечне, военные придумали имя Миша. В истории болезни записан как Михаил Михайлович Михайлов. Возраст сорок – сорок пять. У чеченцев в плену испытал, вероятно, сильный шок. Внешне физически крепок. В больнице есть еще прошедшие чеченский плен и потерявшие память.

Опытным взглядом, определив во мне состоятельную женщину, главный врач отнесся к нам с показным вниманием, в надежде на вознаграждение.

В истории болезни нашлась фотография, копию с которой показали по ТВ. На ней мужчина больше походил на Валерия.

За годы, что не виделись, Валерий не мог так изменился – подумала я о сбежавшем.

– Спасибо за участие, простите, отняли у вас время, – я достала зеленую сотенку и протянула врачу. Меня предупредили, на Северном Кавказе всем необходимо платить. Он спокойно взял деньги и объяснил, его врачебный долг радушно относится и ко всем посетителям, не только к больным.