Хоккенхаймская ведьма

Все монахи-комиссары уселись за стол большой, монахи-писари садились за столы меньшие.

– Братья мои, наверное, все поддержат меня, если я скажу, что бургомистр Гюнтериг честный человек, и он старался для Святого Трибунала.

– Да, мы видим его старания, – говорили монахи. – Честный человек, честный.

Бургомистр Гюнтериг кланялся чуть не до каменного пола.

– Ну что ж. Если до первого колокола заутрени, никто с раскаянием не придёт, – продолжал брат Иона, – инквизицию можно будет начинать.

– Так был уже колокол.– Напомнил брат Иоганн.– Ещё как мы сюда приехали, уже колокол был.

– Братья, так кто у нас в этом городе?– Вопрошал прелат-комиссар.

Один из писарей вскочил и принёс ему бумагу.

– Так, – начал он, изучая её. – Гертруда Вайс. Вдова. Хозяйка сыроварни. Есть у вас такая, господин бургамистр?

– Вдова Вайс?– Искренне удивился бургомистр.– Неужто она ведьма?

– А для того мы и приехали, чтобы узнать, на то мы и инквизиция. В бумаге писано, что вдова эта губит у людей скот, наговаривает болезни детям и привораживает чужих мужей.

Бургомистр, может, и хотел что-то возразить, да не стал. Удивлялся только, глаза в сторону отводил.

– Господин кавалер, – продолжил отец Иона, – коли не пришла она сама с покаянием, так ступайте вы за вдовой Вайс. Приведите её сюда.

Волков только поклонился и пошёл на выход.

Женщина стала белой, стояла она во дворе своего большого дома, с батраком говорила и замерла, замолчала на полуслове, когда увидела кавалера и солдат, что входили во двор. Во дворе пахло молодым сыром, было прибрано. И батрак был опрятен. Сама же женщина была немолода, было ей лет тридцать пять или около того, чиста одеждой, не костлява и очень миловидна. Чепец белоснежный, фартук свежий, доброе платье, чистое, несмотря на холод, руки по локоть голые, красивые.

Глаза серые, большие, испуганы.

– Ты ли Гертруда Вайс? – Спросил кавалер, оглядываясь вокруг.

– О, Дева Мария, матерь Божья, – залепетала женщина, – добрый господин, зачем вы спрашиваете?

– Отвечай, – Волков был холоден. – Ты ли Гертруда Вайс?

– Да, добрый господин, это я. – Медленно произнесла женщина. – Но что же вам нужно от меня?

– Именем Святого Трибунала, я тебя арестовываю. – Кавалер дал знак солдатам. – Возьмите её. Только ласково.

Двое солдат с сержантом подошли, вязли её под руки, повели к выходу со двора, а женщина лепетала, всё пыталась сказать кавалеру:

– Да отчего же мне идти с вами? Добрый господин, у меня сыры, куда же я. У меня сыновья. – Она не рыдала, говорила спокойно вроде, только по лицу её текли слезы, и была она удивлена.– Коровы у меня.

Волков глядел на неё и вспоминал ведьму из Рютте, страшную и сильную, когда та говорила, крепкие мужи в коленях слабели. Та железа калёного не боялась. Смеялась ему в лицо. А эта… Разве ж она ведьма? Эта была похожа на простую перепуганную женщину.

Максимилиан помог сесть ему на коня, и тут из ворот выскочил мальчишка лет шестнадцати, он кинулся к Волкову, но Максимилиан его оттолкнул, не допустил до рыцаря:

– Куда лезешь?

– Господин, – кричал мальчишка, не пытаясь более приблизится. – Куда вы уводите маму? В чём её вина?

Кавалер не ответил, тогда мальчишка кинулся к матери, которую солдаты усадили в телегу, и даже накрыли рогожей от ветра, но и солдаты его грубо оттолкнули, он повалился на ледяную дорогу, а мать его завыла по-бабьи протяжно.

Смотреть и слушать все это Волкову не хотелось, он тронул коня шпорами поехал вперёд.

Когда вдову везли по городу, стали собираться люди, кто с радостным возбуждением шёл, за телегой, кто с удивлением, а кто и плевал во вдову. Поносил её злым словом. А кто-то и кинул в неё ком грязи ледяной.

–Прочь, – рявкнул на людей кавалер, – прочь пошли, идите, работайте лучше.

– Так она ж ведьма! – Крикнул молодой парень.

– Не тебе решать кто ведьма, Святой Трибунал решит, а пока она не ведьма, господин Брюнхвальд, если кто будет злобствовать, того в плети.

– Разойдись, – заорал Брюнхвальд, доставая плеть, – сечь буду.

Народ больше не злобствовал, но так и шёл за телегой, до самого склада.

Глава 3

Отец Николас встретил его у дверей, бодрый и радостный увидал ведьму – заговорил:

– Привезли? Какова! Ишь, глянь-ка на неё, и красива ещё.

Он прямо-таки хотел начать побыстрее.

– Думаете, она ведьма?– Спросил кавалер, скидывая плащ и стягивая перчатки.

– Посмотрим-посмотрим,– улыбался монах,– а как вы думаете, раз пригожа и красива и на вид благочестива – значит не ведьма?

Волков пожал плечами, ну ни как он не мог поверить, что эта перепуганная до смерти женщина зналась с Сатаной.

Гертруду Вайс вывели в центр зала, поставили перед большим столом, за которым сидели святые отцы. Позади её была скамейка, но сесть ей не дали. Молодой монашек писарь, положил пред отцом Ионой бумагу. Тот заглянул в неё и начал:

– Так начнём, милостью Господа наше расследование, сиречь инквизицию. Дочь моя, я буду задавать тебе вопросы, а ты отвечай на них, и говори, как говорила бы перед Господом нашим всемилостивым, без подлости отвечай и без лукавства, хорошо?

– Да, господин, – отвечала женщина.

– Не господин я тебе, я тебе отец, святой отец, так и зови меня, а я буду добр и милостив к тебе, как подобает истинному отцу. Поняла?

– Да, святой отец.

– Говори. Ты ли Гертруда Вайс, что живёт в городе Альк и имеет сыроварню и трёх сыновей?

– Да, это я, святой отец.

–А муж твой где?