Краснодар: годы испытаний 1942-1943 годы. Книга первая

Травма, нанесенная родственникам расстрелянных, была столь велика, что жена артиста Елизаветинского артистка Гарина, не пережив всего увиденного, покончила жизнь самоубийством, а бывший офицер Горелик Моисей Абрамович потерял рассудок.

Другой страшный эпизод произошел в 3й городской больнице, где проходили лечение 320 душевнобольных…

14 июля 1943 года в помещении кинотеатра «Великан» состоялось заседание военного трибунала СевероКавказского фронта. С огромным волнением присутствовавшие на процессе услышали показания свидетеля Козельского – врача Краснодарской городской больницы, рассказывавшего, как происходило уничтожение душевнобольных.

«В первые дни оккупации в нашу больницу явился немецкий врач, а попросту говоря, гестаповский палач Герц. Он спросил, сколько больных и кто они. 22 августа в коридорах больницы раздался топот кованых сапог. По приказу Герца в кабинете главного врача (Ивановой Анны Михайловны) собрались все служащие больницы. Герц снял с пояса револьвер, положил на стол и на ломаном русском языке спросил:

– Коммунисты, комсомольцы, евреи есть?

Услышав, что среди врачей коммунистов, комсомольцев и евреев нет, Герц продолжал:

– Я немецкий офицер, мне приказано изъять отсюда больных. Немецкое командование приказало, чтобы больных во время войны не было. Все. Я приступаю к делу.

Выйдя во двор, Козельский увидел, что, пока Герц собирал служащих больницы, погрузка в душегубку уже началась. Сначала больные не догадывались, в чем дело. Им сказали, что перевозят в другую больницу, но потом и они все поняли. Машину загружали до отказа. Через некоторое время она возвращалась обратно за новой партией»253.

В 1977 году на экраны страны вышел замечательный художественный фильм Евгения Матвеева «Судьба», в котором с поразительной точностью показан эпизод, происходивший в Краснодаре, взятый из реальных событий гибели больных 3й городской больницы. Врач этой больницы Иванова Анна Михайловна возмущенно заявила Герцу: «Но вы ведь себя назвали врачом! Как вы можете уничтожать больных?». В ответ на упрек палач лишь нагло рассмеялся. Ему были неведомы сострадание, милосердие, клятва Гиппократа… Анна Михайловна, брезгливо взглянув в глаза палачу, гордо подняв голову, добровольно вошла в душегубку. Вместе с ней судьбу больных разделила старший врач горбольницы Красникова (к сожалению, её имя установить не удалось).254 Они честно выполняли свой врачебный долг и предпочли смерть бесчестию и нарушению клятвы… К сожалению, далеко не все врачи были верны своему долгу, нашлись и такие, кто оказывал помощь палачам. В 1944–1945 годах состоялись уголовные процессы над пособниками фашистов, принимавшими участие в расправе над больными. Двадцать три сотрудника этого лечебного учреждения понесли строгую уголовную ответственность за пособничество врагу, а двое – главный врач П. И. Башлаев и заведующий психотерапевтическим отделением Е. Ф. Горбунова – приговорены к высшей мере наказания.

Весь август над Краснодаром стоял смог от горящего нефтехранилища. Он точно соответствовал ощущениям того шока, страха и ужаса, в котором находились жители оккупированного города.

В повседневной жизни краснодарцам создавал угрозу 444й полицейский украинский батальон ШУМА, патрулировавший по городу, неся охрану мостов и дорог, ведущих в город. Придирчиво проверяя людей, каждого, не владеющего кубанской «балачкой», брал под подозрение и направлял в полицейское управление для выяснения личности. Боясь столкнуться с украинской полицией, носившей черную форму и желтоголубые повязки, люди предпочитали отсиживаться по домам, а при острой необходимости все же выйти в город, словно тени, прижавшись к стенам зданий, боясь вызвать гнев новых хозяев. Те же, вольготно разгуливая по улицам, громко смеялись, шутили, упиваясь превосходством и вседозволенностью. Чтобы несколько снизить накал страха и недоверия местного населения, оккупанты шли на некоторые послабления. Военный комендант города распорядился выделять солдата для сопровождения жителей, желающих обменять нажитое на продукты питания в станицах края. Поощрялись мелкая частная торговля и предпринимательство. В городе открылись магазины, кафе, рестораны и кустарное производство. Предприимчивые торговки бойко спекулировали пирожками и разными поделками.

С одной из них, Зинченко (Сотниченко) Марфой Федоровной – дочерью кулака, бывшего белогвардейца, бежавшего из страны, мы встретились у СвятоЕкатерининского собора. Это её муж – санитар 3й городской больницы, воровал в больнице муку, из которой предприимчивая супруга пекла пирожки, которыми бойко торговала на улицах города. Её муж – санитар М. Н. Яцин, который услужливо грузил несчастных душевнобольных в машины смерти, с приходом наших в 1945 году был изобличен и осужден на 25 лет каторжных работ. Теперь Марфа нашла новое занятие: стала попрошайкой и сетовала на судьбу, что ей не удается вернуть наследство в станице Пашковской, завещанное батюшкой, бежавшим из страны и проживавшим в бывшей Югославии.

Первое в Краснодаре применение душегубки произошло в отношении душевнобольных 3й городской клинической больницы.

В связи с тем что в Краснодаре состоялось первое в истории Великой Отечественной войны заседание комиссии по расследованию злодеяний фашистских оккупантов и их пособников на временно оккупированной территории Советского Союза, которая, основываясь на расследованиях военного трибунала СевероКавказского фронта, впервые обнародовала сообщение о применении этих адских машин именно в Краснодаре, но это не означает, что душегубки впервые были применены именно в нашем городе. История применения «газвагенов» началась несколько ранее, в городах Киеве, Харькове, Симферополе и других.

Утрата «пальмы первенства» вовсе не означает того, что жители нашего города находились в какомто привилегированном положении. Нет, просто кровавая рука фашистского палача позже достала и краснодарцев. Какимито моральноэтическими нормами нацисты не отличались.

(Всего фашистская Германия выпустила 30 «зауэрвагенов» и равномерно распределила их по всем айнзацгруппам. Водителем краснодарской душегубки был нацист по имени Фриц, а его напарником – Ганс. – Прим. автора). Это совсем не говорит о том, что палачи краснодарской карательной группы без адских машин сидели без дела. Но с ее прибытием умерщвление людей было поставлено на поток и приобрело «промышленные» масштабы. Машина обеспечивала уничтожение советских граждан не только в городе, но на территории всего Краснодарского края. Каратели работали «в поте лица», совершая заезды к противотанковому рву по нескольку раз в день.

Писатель Л. В. Гинзбург в своей книге «Бездна» приводит беседу с бывшей любовницей Курта Кристмана Тамарой, подробно описывая трагические события того времени. Характеризуя своих новых «друзей», она вспоминала:

«…Среди ближайших сотрудников Кристмана (оберштурмбаннфюрера СС, шефа зондеркоманды СС 10А следует упомянуть ещё доктора Герца и заместителя Кристмана – Раабе (гауптштурмфюрера СС, начальника тюрьмы), который непосредственно руководил расстрелами и повешениями. Раабе посвоему примечателен тем, что когдато был уголовником, мошенником или вором, долгие годы сидел в тюрьме и вышел на свободу, как только нацисты захватили власть в Германии. Он отличался прямотаки фанатичной верностью Гитлеру и какойто сверхъестественной, до абсурда, исполнительностью. Трудно было представить себе, что этот педантичный службист – в прошлом уголовник. Скорее всего, Раабе испытывал искреннюю благодарность Гитлеру и его режиму. Он не раз говорил: «Фюрер меня человеком сделал. Кто я был раньше? Асоциальный элемент – вор, а сейчас я – офицер…»

Доктор Герц, врач команды, ведал душегубкой и, кроме того, оказывал медицинскую помощь офицерскому составу и переводчикам. В его обязанности входили также ликвидация русских лечебных учреждений и умерщвление содержащихся там больных. Ему принадлежит ряд патентов на изобретение смертоносных ядов, которыми он смазывал губы арестованным детям. Смерть наступала мгновенно»255.

Помимо уже упоминавшихся фашистских палачей зверствами зарекомендовали себя их пособники: унтерштурмфюреры СС Пашен, Гирмер, Сарго, Юрьев, Сальг, Ганн, Мюстер Майер; доктор Шустер и его пособники: старший следователь Свистельникова, зондерфюрер Пушкарев, вахманы: Речкалов, Тищенко, Листовина, Нацок, Мицухов, Коптомцев, Кладов, Буглак, Дзампаев, Агарков, Скрипкин, Вейхс, Буглак, Сургуладзе, Еськов, Журихин, Сухов и Псарев. В некоторых источниках эти палачи проходят под воинскими званиями вермахта: «подполковник», «майор», «капитан», «лейтенанты». Кто первым присвоил этим палачам армейские воинские звания? Читая статьи писателя Алексея Толстого, мы обнаруживаем, что впервые эта информация появилась в его статье «Бешеные волки», опубликованной в газете «Красная звезда» 15 июля 1943 года. Но не нужно заблуждаться, у офицеров СС были свои особые звания. Это были палачи СС и СД, признанные Нюрнбергским трибуналом военными преступниками, т. к. предназначались для массовых уничтожений жителей оккупированных территорий. Они имели свои звания сотрудников СС. Именно им предстояло осуществить гитлеровский, нечеловеческий план «Ост».

Борьба контрразведок

В нашем городе часто путают, относя к гестапо место расположение его здание бывшего управления «Краснодаржирмасло» по адресу ул. Седина, 61, где размешался другой карательный орган SD зандеркоманда CC 10а (SK10a).

Несмотря на то, что характер их «деятельности» был схож, о чем мы говорили выше, но официально считать ее структурой гестапо нельзя. Тогда где же было это злополучное гестапо?

Тайная полевая полиция – «Гехаймфельдполицай» гестапо. Вглядитесь в звериные лица этих кровавых палачей, которые только в Краснодаре замучили и уничтожили тысячи мирных жителей. Придет время и им предстоит предстать перед судом народа

На фото послевоенных лет советский разведчик лейтенант Ибрагим Хатямович Агонин (в центре)

Когдато они считали себя хозяевами жизни, а теперь, под грузом неоспоримых улик, пытаясь спасти свою шкуру, топили другдруга, вспоминая мельчайшие ужасные подробности преступлений. (Газета «Советская Кубань» 8 марта 1958 года опубликовала снимок и репортаж из зала суда)

Ранее мы уже об этом говорили, теперь остановимся подробнее, что в начале войны группы и команды (комиссариаты) ГФП являлись исполнительными органами полевых и местных комендатур. Первоначально формально подчинялась разведке и контрразведке абвера военных формирований вермахта, полевым и местным комендатурам, а теперь же с января 1942 года официально была подчинена IV управлению РСХА (гестапо). На немецком армейском сленге ГФП называли «гестапо вермахта» (Gestapo der Wehrmacht), а также «полевое гестапо» или «фельдгестапо» (Feldgestapo).

В Краснодаре действовала ГФП312 которой руководил комиссар, полковник полиции Вильгельм (Вилли) Крихбаум, двумя городскими комиссариатами тайной полиции (гестапо) на улицах Комсомольская и Октябрьская – Отто Рауш и Мейер. 12 августа 1942 года в город она прибыла вместе с наступающими немецкими войсками и разместилась в здании по адресу ул. Красная, 111 (ныне на этом месте располагается администрация Западного административного округа г. Краснодара), а в октябре – две остальные.

Тайная полевая полиция – «Гехаймфельдполицай» (ГФП) – была полицейским исполнительным органом военной контрразведки в действующей армии. Официальный состав комплектовался из сотрудников гестапо и криминальной полиции. В зоне боевых действий и в ближних фронтовых тылах ГФП выполняла функции гестапо. В основном это аресты по указанию военной контрразведки, ведение следствия по делам о государственной измене, предательстве, шпионаже, антифашистской пропаганде среди немецких военнослужащих, а также расправа с партизанами, подпольщиками, советскими патриотами, боровшимися против гитлеровцев.

Несмотря на «благообразный» облик этих субъектов, перед вами предстают палачи, руки которых обагрены кровью тысячами жителей Краснодара и Краснодарского края. (Советская контрразведка планомерно занималась поисками и изобличении этих военных преступников. На фотографии вы видите порядковые номера, написанные от руки. Они были поставлены сотрудниками «СМЕРШ» при опознании фигурантов).

На втором Краснодарском процессе над изменниками Родины: Михельсоном, Дубогреем, Оленеченко, Зубовым, Кругловым и Василенковым. Трибунал проходил 5–7 марта 1959 года в бывшем здании горкома партии неожиданным «сюрпризом для обвиняемых стало выступление свидетеля – секретаря канцелярии ГФП312 Отто Вебера, под личиной которого был за фронтовой советский разведчик Ибрагим Агонин256.

Работая в канцелярии фашистского логова он знал все «проделки» обвиняемых.

При активном участии этих нелюдей были арестованы, а затем уничтожены содержащиеся в комнате №5 штаба ГФП312 на улице Красная, 111 следующие граждане города Краснодара:

41летний Николаенко Антон Семенович, член ВКП(б) – преподаватель истории в средней школе №40;

50летний Кулиджан Наталья Алексеевна, члена ВКП(б) – рабочая пуговичной фабрики;

31летняя Коломойцевева Раиса Ивановна, члена ВКП(б) – председатель край РОККа;

54летняя Львова Глукерия Степановна, члена ВКП(б) – культработник бондарного завода;

47летний Подчалимов Петр Степанович, члена ВКП(б) – шофер городской ветлечебницы;

50летний Данилов Павел Петрович, член ВКП(б) – слесарь кож завода

40летняя Кульши Мария, члена ВКП(б) – директор бани №3;

39 летний Шехтман Александр Петрович, кандидат в члены ВКП(б) – артист драм театра

33 летняя Возмищева, жена управляющего Крайбытбазы;

32 летняя Горшунова Дарья Степановна, член ВКП(б) – работница завода «Октябрь»;

16летний Головатов Владимир, члена ВЛКСМ – токарь завода Краснолит;

17летний Литвинов, член ВЛКСМ – ученик средней школы №37;

17летний Демченко, член ВЛКСМ – ученик средней школы №37;

17летняя Гранес Серафима, член ВЛКСМ – почтовой служащей;

45летний Саркисов Ваган Петрович, член ВКП(б) – управляющий крайзаготскота;

56летний Матис (имя не разборчиво) Лейбович, беспартийный, пенсионер, бывший гинеколог;

64летний Шакой Захар Семенович, беспартийный, зубной врач;

Галанов, беспартийный, врача при милиции;

Московской, беспартийной, зубной врач;

Патушинский Григорий Леонтьевич, беспартийный, зубной врача;

69летний Небельсон Михаил Иванович, беспартийный, заведующий аптекой;

59летняя Матис Елена Иосифовна, беспартийная, секретарь нотариальной конторы;

59летний Вилик Наум Исакович, беспартийный, композитор музыкального училища;

48летняя Сокольницкая Виктория Ивановна, беспартийная, преподавательница музыкального училища;

51летний Рудштейн Горис Гаврилович, беспартийный, бухгалтер райпищепрома;

39летняя Рудштейн Полина Романовна, беспартийная, продавщица хирургического магазина;

17летний Рудштейн Владимир Борисович, член ВЛКСМ, учащийся;

42летний Тарновский Виктор Аронович, беспартийный, адвокат;

64летняя Тарновская Клавдия Леонтьевна, беспартийная (теща Виктора Ароновича);

44летний Рис Адольф Борисович, беспартийный, плановик эвакуированный из РостованаДону;

43летняя Рис Альба Георгиевна, беспартийная, домохозяйка;

79летняя Красинская Татьяна Ароновна, беспартийная, мать советского офицера;

82летний Красницкийо Лев Онисович, беспартийный, отец советского офицера;

39летняя Дергулян Елена Матвеевна, беспартийная, домохозяйка;

34летний Бенников Михаил Иванович, беспартийный, рабочий артели «Кожевенник»

30летний Шишман Юзеф Соломонович, беспартийный, инженер строитель;

62летний Шишман Соломон Семенович, член ВКП(б), госэксперт;

58летняя Шишман Ольга Осиповна, беспартийная, домохозяйка;

62летний Кокенай Соломон Яковлевич, беспартийный, инструктор, ремонтной службы училища;

49летний Брескивер Яков Соломонович, беспартийный, кустарь;