Дежавю

– Они уже приехали. И митрополит с ними. У дверей дворца толпятся. Я им сказал, что вы пока заняты.       – Они уже приехали. И митрополит с ними. У дверей дворца толпятся. Я им сказал, что вы пока заняты.

– По      – Подержи их там еще минут десять, и все. Чтобы без моего разрешения ни одна муха из дворца не вылетела. Я на тебя надеюсь, парень. Не подведи.

– Не поведу, будьте покойны! – Ординарец умчался.      – Не поведу, будьте покойны! – Ординарец умчался.

Слова «будьте покойны» в данной ситуации звучали сомнительно, но старший майор не обратил на них внимания; не до придирок сейчас.      Слова «будьте покойны» в данной ситуации звучали сомнительно, но старший майор не обратил на них внимания; не до придирок сейчас.

Десять минут Вахтов провел в одиночестве. Медицине давно известно, что стресс активизирует работу мозга. Мозг Вахтова работал в ускоренном режиме. Он думал о том, как создать для министров неразрешимую проблему, которая заставит их обратиться к нему за помощью. И придумал.

Преданный ординарец исполнил приказ начальника, не забыв указание «гони ко мне». «Гнать» можно только беспомощного человека. Отними у него брючный ремень, отбери шнурки, и он почувствует       Преданный ординарец исполнил приказ начальника, не забыв указание «гони ко мне». «Гнать» можно только беспомощного человека. Отними у него брючный ремень, отбери шнурки, и он почувствует себя беспомощным. Капитан Круглов знал человеческую психологию: впустил в комнаты правительство и митрополита с условием снять обувь при входе.

П      Простое, казалось бы, требование: в лучших домах Полянска гостям тапочки предлагают, и никого это не смущает, разгуливают по паркету в стоптанных тапочках спокойно. И мужчины и женщины. Даже вальс танцуют. А тут министры вдруг оробели и утратили начальственную спесь. Разулись. Только начальник полиции сперва заартачился, не соглашался снять сапоги, помнил, что портянки не первой свежести. Не в гости же пришел, на службе находится. Но под давлением председателя правительства сдался, стащил с ног сапоги вместе с портянками, пошел босым.

Министры прошли в гостиную. Их лица искажали слезливо-встревоженные гримасы. Растерянность читалась в глазах: в одночасье рухнул их привычный мир. Самому старшему из них еще не исполнилось и пятидесяти лет. Они родились, учились и выросли при генерал-губернаторе Скрепине. Тот был всегда. Как небо, как смена       Министры прошли в гостиную. Их лица искажали слезливо-встревоженные гримасы. Растерянность читалась в глазах: в одночасье рухнул их привычный мир. Самому старшему из них еще не исполнилось и пятидесяти лет. Они родились, учились и выросли при генерал-губернаторе Скрепине. Тот был всегда. Как небо, как смена времен года, как воробьи под ногами или тараканы на кухне. Он был губернатором, когда их еще на свете не было, и они верили, что будет губернатором вечно. С внезапной смертью Скрепина они почувствовали себя брошенными на произвол судьбы. Топтались и смотрели на Вахтова вопрошающими собачьими глазами. Невелик чин старшего майора, но властность человека определяется не чином, а его харизмой. Правда, что означает харизма, никто толком не понимал. Да и само слово какое-то гадкое, вроде «харя». Однако у кого она есть – не харя, а харизма – тот и начальник. Хотя случается, что эти два понятия уживаются в одном человеке. (Это общее рассуждение, к старшему майору не относящееся; у него все же не харя, а худощавое интеллигентное лицо и очки, между прочим, в тонкой золотой оправе).

– Не слишком-то вы торопились, – попенял министрам Вахтов.       – Не слишком-то вы торопились, – попенял министрам Вахтов.

– Дорожно-транспортная авария на дороге, господин старший майор, – объяснил Мямлин.      – Дорожно-транспортная авария на дороге, господин старший майор, – объяснил Мямлин.

Вахтов удивленно поднял брови:      Вахтов удивленно поднял брови:

– Что за пургу вы несете? Какая на хрен, авария, когда машины не ездят?      – Что за пургу вы несете? Какая на хрен, авария, когда машины не ездят?

– Моя бричка перевернулась, – пролепетал Мямлин.      – Моя бричка перевернулась, – пролепетал Мямлин.

– А не надо хватать поводья, чтобы научиться управлять лошадьми, – ввернул министр юстиции. – Нужно сначала на своей Касандре потренироваться.      – А не надо хватать поводья, чтобы научиться управлять лошадьми, – ввернул министр юстиции. – Нужно сначала на своей Касандре потренироваться.

– Не лезьте в мою частную жизнь! – потребовал Мямлин.      – Не лезьте в мою частную жизнь! – потребовал Мямлин.

Вахтова эта перепалка обнадежила.       Вахтова эта перепалка обнадежила.

– Р      – Рассаживайтесь, господа. Сейчас нам не до мелочных склок, – сказал он, изображая миротворца. – У нас проблема много серьезней.

– Верно, – уныло произнес Загладин. – Какой человек скончался… Как теперь жить?      – Верно, – уныло произнес Загладин. – Какой человек скончался… Как теперь жить?

Министры тяжело вздохнули.       Министры тяжело вздохнули.

«Сами в капкан лезут», – подумал Вахтов. – Жить нужно по-прежнему, господа, – сказал он.       «Сами в капкан лезут», – подумал Вахтов. – Жить нужно по-прежнему, господа, – сказал он. – Понятно, что кончина губернатора, к которому привыкла губерния, травмирует население. Поэтому факт смерти Семена Семеновича не должен быть обнародован. Мы сообщим, что Скрепин болен, и со временем предъявим народу его двойника.

– Двойника? – переспросил Мямлин.      – Двойника? – переспросил Мямлин.

– Именно. Вы же не хотите, чтобы у нас менялись правители, как в иных губерниях.       – Именно. Вы же не хотите, чтобы у нас менялись правители, как в иных губерниях.

– Боже упаси! – хором вскричали министры.      – Боже упаси! – хором вскричали министры.

– Значит, нам нужен новый губернатор, внешне похожий на Скрепина. Его двойник.       – Значит, нам нужен новый губернатор, внешне похожий на Скрепина. Его двойник.

– А где мы возьмем такого двойника? – спросил рассудительный митрополит.      – А где мы возьмем такого двойника? – спросил рассудительный митрополит.

– Здесь и сейчас. – Старший майор повернулся к Майскому: – Скажите, профессор, кого из присутствующих можно сделать похожим на покойника?      – Здесь и сейчас. – Старший майор повернулся к Майскому: – Скажите, профессор, кого из присутствующих можно сделать похожим на покойника?

– Любого, – не задумываясь, ответил Майский. – Был бы только под рукой бронзовый подсвечник.      – Любого, – не задумываясь, ответил Майский. – Был бы только под рукой бронзовый подсвечник.

– Всем      – Всем известен ваш юмор, доктор, – сказал Вахтов. – Но нам не до шуток. Я говорю о пластической операции.

Майский стал серьезным, ощупал головы каждого министра и заявил, что подходит череп министра юстиции. Придется, конечно, кое-что убавить и кое-что добавить, но это частности.

– Я согласен! – возбудился Кукуев.      – Я согласен! – возбудился Кукуев.

Вахтова взглянул на министров: дескать, что скажете?      Вахтова взглянул на министров: дескать, что скажете?

– Возражаем! – дружно вскричали члены правительства.       – Возражаем! – дружно вскричали члены правительства.

– Только через мой труп! – заявил Мямлин       – Только через мой труп! – заявил Мямлин

– Не вопрос, – усмехнулся Кукуев.      – Не вопрос, – усмехнулся Кукуев.

Лицо Мямлина потемнело от гнева,      Лицо Мямлина потемнело от гнева, глаза затуманились. Ненависть и мечты о мщении смешались и произвели в его голове полный сумбур.

– А кто, по-вашему, господа, достоин стать губернатором? – спросил старший майор, не обращая внимания на цвет лица председателя.      – А кто, по-вашему, господа, достоин стать губернатором? – спросил старший майор, не обращая внимания на цвет лица председателя.

Министры, насупясь, молчали. В помещении повисла тревожно-гнетущая тишина, готовая вот-вот взорваться скандалом. Вахтов      Министры, насупясь, молчали. В помещении повисла тревожно-гнетущая тишина, готовая вот-вот взорваться скандалом. Вахтова это устраивало.

– Ладно, поищем кандидатуру двойника на стороне, – спокой      – Ладно, поищем кандидатуру двойника на стороне, – спокойно сказал он. – Надеюсь, за пару недель найдем. А Семен Семенович пусть пока отдохнет в подвале.

– При такой жаре тела быстро разлагаются, подвал не поможет, – заметил профессор Майский. – Губернатора нужно похоронить не позднее завтрашнего дня.      – При такой жаре тела быстро разлагаются, подвал не поможет, – заметил профессор Майский. – Губернатора нужно похоронить не позднее завтрашнего дня.

«Облом! Ну, кто мог предположить, что жара сорвет такой удачно придуманный вариант с двойником?!.. Ладно, возьмем паузу, там что-нибудь еще придумаем!» – пронеслось в голове Вахтова. Он развел руками:

– Что ж,      – Что ж, господа, раз медицина и климатические условия не позволяют, подчинимся обстоятельствам, смерть Скрепина утаивать не станем. Проблему с новым губернатором решим позже, а сейчас займемся подготовкой его похорон. У вас сутки, чтобы организовать всенародные проводы покойного по высшему разряду. Он это заслужил.

– Заслужил, –       – Заслужил, – согласились министры, огорченно вздохнув: назревающий на почве назначения нового губернатора мордобой, увы, не случился.

– Каменный склеп, навевающий скорбь катафалк, гроб с кистями, венки, музыканты, все чиновничье сословие и горем убитое население, – перечислял Вахтов. – Народ должен проливать горючие слезы. И поручите поэтам сочинить достойную эпитафию. Все ясно?      – Каменный склеп, навевающий скорбь катафалк, гроб с кистями, венки, музыканты, все чиновничье сословие и горем убитое население, – перечислял Вахтов. – Народ должен проливать горючие слезы. И поручите поэтам сочинить достойную эпитафию. Все ясно?

– Да.      – Да.

– Вперед и с песней! – скомандовал Вахтов. – Воловик, вы останьтесь.

Мямлин,       Мямлин, совершенно одуревший от жары и всего происходящего, воспринял команду старшего майора всерьез. Вспомнив, что на срочной службе в армии был запевалой, по-военному повернулся и запел:

Маруся, раз, два, три, калина,

Чернявая моя дивчина

Члены правительства подхватили:      Члены правительства подхватили:

В саду ягоды рвала…