Одесский дневник 2015–2016. Взрывная волна

и знать что все решено и века сочтены
и озере огненном кончатся все боренья
копыто выставит как у Брейгеля древний Икар
пятку и к небу взамен подымается пар
и в этом причина глобального потепленья

быть свободным для ангела означает парить в облаках
не заботясь о нищих о детях о стариках
о падших женщинах об агрессивных подростках
о исчезающих видах которые занесены
в красную книгу ни о спасенье страны
даже если это россия в крови и зеркальных блестках

ангел на службе посредник между Господом и тобой
он видит как ты тайком читаешь плейбой
представляешь смерть любимых ближних и дальних
и ужасаешься собственным мыслям наедине
с самим собою и плачет на самом дне
ангел-хранитель гонитель многострадальных

19 января 2015

«Склонная к полноте и рассуждениям дама…»

Склонная к полноте и рассуждениям дама,
уже получившая пенсионные льготы,
говорит: «Я – последовательный противник Майдана.
(О себе – в мужском роде, так было принято в семидесятые годы.)

Уж лучше бы жить нам под президентом-вором,
набивал бы мошну, а нас бы не трогал, боров.
Воровство – привычное дело для государства, в котором
нам выпало жить, – страна побирушек, поборов,

тут взятка – налог чиновнику с черного нала,
тут рекет – налог мерзавцу за безопасность.
Я – противник Майдана, но боже, если б я знала,
у чему приведут перестройка и – как ее? – гласность!

Меченый Мишка и Ельцын – хозяин-барин.
Девяностые с уголовщиной романтичной и бурной.
Думаю, что в гробу перевернулся Гагарин,
впрочем, он кремирован, значит, прах летает над урной!»

Я уже не слушаю, а смотрю, как серенький столбик пепла
из последних сил цепляется за тонкую сигарету,
на занавеску, на внучку – как выросла и окрепла!
на рюмку с ликером, что будет выпита ближе к лету,

на обои потертые, зато – хороши картины,
подарки друзей-художников, которых она любила,
а она могла оторваться, вырваться из рутины,
но вот – власть советов поменяли на власть дебила.

А она говорит, говорит, видать, для нее это важно,
что-то юное в тусклом взгляде на минуту воскресло…
Я думаю строчкой Бродского: «Дорогая! Не ваш, но
и ничей верный друг Вас приветствует из антикварного кресла».

20 января 2015

«Большая страна не только видится, но и любится на расстоянии…»

Большая страна не только видится, но и любится на расстоянии,
чтобы рукою своей до тебя не дотянулась,
чтобы тебя не прижала сильнее, чем прижимала ранее,
чтобы ее объятия на горле твоем не сомкнулись.

Издалека, из Австралии, чуть поближе, ну, из Швейцарии,
не замечаешь лиц тех, кто трясется в транспорте,
не жиды ведь и не китайцы, а наши, арии,
и фотки квадратные и надписи нежные в паспорте.

А попадется рябина заезжая или березка залетная,
или калинку-малинку сыграют по местному радио,
плачешь, хоть эта малинка веселая, искрометная,
как и все, что западом у нашей страны украдено.

Или церквушку построит община – меж небоскребами,
не Спас на Нерли, но белая, купол редискою с крестиком,
и не захочешь общаться с евреями высоколобыми,
с протестантами пылкими, с Римским Христовым наместником.

И думаешь: враг силен, но, Отечество, ты победишь его,
и видишь огромную женщину с мечом и щитом, и в шлеме,
а чудище обло, стозевно и лаяй – как у Радищева,
не имеет пока отношения к нами избранной теме.

21 января 2015

«Да, конечно, выросли, подтянулись и поумнели…»

Да, конечно, выросли, подтянулись и поумнели,
влезли в компьютер, на котором клином сошелся свет,
но так и не вышли из гоголевской «Шинели»,
потому что из этой шинели выхода нет.

Мы копили деньги. Мы шили ее всем миром.
И вот разбойник ночной сорвал ее на мосту.
Ах, если бы мама в детстве лечила нас рыбьим жиром!