Сотворение мира. Фантастика. Приключения

– Наука развивается по законам, заданным Природой. Человеческий разум, не желая смириться с конечностью своего существования в природе, пытается найти ключ к тайне бессмертия. Однако наука решит эту проблему не раньше, чем найдет ключ к решению, по крайней мере, трех других проблем: новых энергетических источников, перенаселения планеты и достаточного воспроизводства продуктов питания. Природа не зря далеко спрятала от человека тайну таких болезней, как, например, злокачественные опухоли. Если бы мы сейчас нашли способ лечения этих болезней, численность населения земного шара лет через десять возросла бы более чем вдвое и человечество начало бы вымирать от голода.

– Интересная мысль, – сказал Таймыров. – по-вашему, выходит, что, сколько бы ученые ни бились над разгадкой рака, сколько бы ни вкладывали в это сил и средств, все произойдет не раньше, чем должно произойти?

– Вот именно. Все идет своим чередом.

– А я думаю иначе. Все зависит от человека. Чем раньше человек постигнет тайну своего бессмертия, тем раньше он решит все остальные проблемы. Ведь каждый человек, умирая, уносит с собой огромную накопленную информацию, опыт. Каждое новое поколение начинает как бы сначала. Развитие человечества идет скачками. Пока новое поколение постигает опыт своих отцов, развитие замирает на время, затем следует взрыв и так далее. Если бы человечество могло увеличить продолжительность жизни хотя бы до 500 лет, развитие шло бы не скачкообразно, а лавиной и мы давно решили бы все проблемы.

– Интересно, может быть, ты еще и укажешь, каким образом?

– Почему бы и нет, – с готовностью ответил Таймеров. – Проблему перенаселения можно было бы решить в один день: в тот самый день, когда человечество постигнет тайну бессмертия, существующие на планете поколения людей объявить вечными, прекратив рождаемость нового поколения.

– А если люди этого не захотят? Человек испокон веков привык к продолжению рода. Вырастить и воспитать себе подобного – в этом заключается цель жизни человека.

– Да, но вы забываете, профессор, что с бессмертием это теряет смысл. Человек действительно проживает несколько жизней, растя своих детей, внуков. Эта игра, придуманная для него Природой, нравится ему. Но когда человек осознает, что это ему больше не нужно, что он сам есть вечный житель под небом Земли, он с удовольствием откажется от того, что навязано ему Природой, и очень выиграет от этого. Представьте, сколько сил и времени тратит человек на то, чтобы вырастить и дать образование своему потомку. На это сейчас уходит почти треть жизни, а то и вся жизнь. И вдруг исчезнет надобность в этой потребности. Отпадет надобность в целой системе детских дошкольных заведений, школ, вузов. Не нужна будет вся система образования! У человека появится больше времени для самоусовершенствования, а свои знания и опыт он будет пополнять из самого течения жизни и общения с себе подобными. Благодаря всеобщей информатике и компьютеризации он сможет это делать во сто крат быстрее и полезнее.

– Что же выходит: планета стариков, цивилизация без детей? Что касается того, что у людей появится больше времени, то время, по-моему, тут теряет свой смысл. Бесконечность впереди – как подумаешь об этом, становится так же страшно, как если бы речь шла о неминуемом конце. Не нужно никуда спешить, торопиться – время существования неограниченно. Приемлемо ли это? Вместо вечного движения, жизнь застынет, движение вперед прекратится.

– Нет, не прекратится. Появятся другие стимулы развития.

И страшным неограниченное существование кажется только, если об этом думать, а если просто жить, то человеку это никогда не надоест. Впрочем, тут возможны и другие варианты. Прожив, например, 500 лет, человек может прекратить временно свое существование, оставив после себя потомка. Решившись на такой вариант, он заходит в аннигиляционную камеру, в считанные секунды на кристалл записываются его генетический код, структура мозга и вся заложенная в нем информация. Вспышка света, взрыв – и он превращается в излучение, энергией которого можно несколько месяцев питать полумиллионный город. В любое время потомок может встретиться со своим предком, заложив кристалл с информацией в биосинтезатор, который по заложенной в него программе воссоздаст любую личность на том уровне сознания, что и перед его условной смертью. Те же превращения материи, что и в природе, но только с большим эффектом отдачи. Это будет цивилизация вечно молодых людей, а не стариков. Понятие «возраст» будет определяться лишь в смысле определения накопленного жизненного опыта.

– Как знать, может быть, ты и прав. Мы не знаем, какую участь уготовила нам Природа. Как сказал кто-то из поэтов, «жизнь – это вечная игра» и если у человечества хватит разума не проиграть, не «сыграть в ящик», то, может быть, подобное фантазерство когда-нибудь станет реальностью.

– Что вы понимаете под словом «Природа», профессор?

– Это прежде всего то, что существовало до человека и что создало его. Природа – это разум, но разум вселенский. Человеческий разум есть ничтожно малая его копия. Существуют целые миры, обладающие колоссальными энергиями Разума, которые управляют всеми процессами во Вселенных. Напрасно философы веками спорят, что первично, а что вторично – разум или материя. Разум так же, как и материя, существовал всегда, трансформируясь и видоизменяясь. В мире все взаимосвязано и носит причинно-следственный характер, но мы большей частью можем наблюдать лишь следствие, не зная первопричин. Случайностями мы называем события, когда законы, по которым они происходят, нам неизвестны.

– А вы, профессор, оказывается, тоже любите фантазировать. Впрочем, я не исключаю ваш вариант устройства мироздания. Мир сам по себе гораздо интересней, чем то, что может создавать воображение человека. Я думаю, что человеческий разум не может создать то, чего никогда не было в мире. Он лишь отображает, вспоминает, копирует то, что заложила в его гены Мать-Природа.

– Но мне думается, – продолжал Таймыров, – что Мир – не цельная система, а цепь случайностей. Мир возник из хаоса элементарных частиц, и этот хаос продолжает длиться и сейчас. Случайные события, совпадая во времени, рождают новые случайные события. Человек есть результат этих случайностей и их пленник. Но, обладая разумом, он способен эти случайные события подчинить себе и подняться над Природой.

– Ерунда, – бесцеремонно возразил Сухоедов, – человек никогда не поднимется над Природой хотя бы лишь потому, что он – только часть ее. Те мысли, которые ты высказываешь сейчас, лишь кажется, что принадлежат тебе. На самом деле это результат действия космических лучей, которые, проходя через твой мозг, возбуждают те электрофизические и химические процессы, которые соответствуют тому, что ты сказал или подумал.

Был уже поздний вечер, когда они, закончив свой очередной ненаучный спор, вышли из лаборатории профессора. На этот раз каждый в своей шляпе, в каждой из которой находилось по одной миниатюрной детали, связывающей их с прибором, находящимся в лаборатории Таймырова.

Глава пятая

Таймыров думает, а сапиенсатор пишет роман

В это утро Таймыров проснулся, как обычно, без пяти шесть. Его мозг, как хорошо отлаженный механизм, никогда не подводил. Через пять минут после пробуждения электронный таймер включал радиоприемник, и в комнате раздавался голос диктора, сообщающего последние новости в мире. Таймыров не спеша брился под этот голос и думал о необычности сегодняшнего дня. Никто, ни один человек на земном шаре, даже этот диктор, не подозревает, что произошло этой ночью. Впервые в мире человеку удалось (Таймыров был очень уверен в этом) записать свои сновидения. Через какой-то час он, войдя в свою лабораторию, сможет прочитать и, возможно, даже увидеть на экране все, что происходило внутри его черепа во время сна; совершится еще одна мечта человечества, и откроется еще одна тайна. Пока только одному ему. Когда люди смогут использовать его изобретение на свое общее благо? Этого он сейчас не мог сказать. До тех пор, пока в мире существует вражда между людьми, самые лучшие изобретения человечества еще долго будут храниться за семью печатями, оставаясь недоступными для большинства.

Таймыров чувствовал, что сновидения были: они где-то вот-вот, они на грани памяти. Но как ни старался он вспомнить хоть какой-то обрывок сна, ничего у него не получалось.

«Может быть, это и к лучшему, – подумал он, – излишние впечатления только возбуждают нервную систему, которой и без того хватает эмоциональных нагрузок».

Прибыв в институт, он обнаружил сапиенсатор, как и следовало ожидать, в состоянии покоя. Бумажная лента была полностью перемотана на ведущий барабан. Конечный выключатель, сработав, остановил всю систему. Таймыров перемотал рулон с записью, снял его и, усевшись в кресло, принялся за чтение. Это было нечто похожее на киносценарий. В начале шли отдельные слова, фразы, потом описание какой-то местности. И тут Таймыров вспомнил весь свой красочный сон.

Перед ним были сказочные просторы экзотической планеты с названием Октидана. Цивилизация на ней состояла из двух обществ: Зеленоглазых и Голубоглазых. Законы на этой планете запрещали смешение крови и браки между Зеленоглазыми и Голубоглазыми. Всех, кто пытался нарушить этот закон, ожидала суровая кара. Но однажды это случилось: голубоглазый октиданин полюбил октиданку из другого общества. Объединенный Совет Планеты постановил: выселить нарушителей за пределы Октиданы. Ссыльные прощаются с планетой и на космическом корабле отправляются бороздить просторы Вселенной в поисках пристанища. Их привлекла небольшая желтая звезда. Взяв курс на нее, они спустя несколько десятилетий достигают ее окрестностей, в которых находят планету, очень похожую на Октидану. Это планета Земля. Они входят в контакт с ее обитателями и обретают здесь свой новый дом. Уровень цивилизации на Земле намного выше, чем на Октидане. После того как землянами был изобретен суперлазер с излучением, ускоряющим радиоактивный распад, все ядерное оружие на планете было уничтожено и на земле наступила эра международных компромиссов.

Однажды зеленоглазая октиданка сказала встревожено своему возлюбленному: «Такое ощущение, будто на нашей планете назревает катастрофа, может случиться термоядерная война».

От Земли к далекой планете с миссией мира летит космическая экспедиция; земляне везут с собой суперлазер, чтобы предотвратить термоядерный конфликт. Но помощь запоздала. На Октидане не было уже ничего живого. Планета превратилась в радиоактивное кладбище, жизнь на котором может возобновиться только через тысячи лет. Двое влюбленных ссыльных с помощью суперлазера начинают обживать погибшую планету, чтобы возродить свою цивилизацию.

Таймыров устал от долгого чтения. Перед ним было около двухсот страниц машинописного текста. Очнувшись от впечатлений, заметил, что в лаборатории очень душно. Он встал и нажал выключатель на стене. Через несколько минут лабораторию наполнила ароматная свежесть хвойного леса и летнего дождя. Откинувшись в кресле, Таймыров начал размышлять. Из этого текста мог бы получиться неплохой фантастический роман. Особенно ему нравилась идея с суперлазером. Это была его давнишняя мечта: изобрести способ уничтожения ядерного оружия, превратить все его запасы в безопасный свинец, чтобы ни один ядерный заряд не мог взорваться.

В нем внезапно вспыхнула дремавшая натура страстного сочинителя. Он вспомнил свое увлечение журналистикой и научной фантастикой во время учебы в университете. Как-то, когда он принес очередной свой материал в молодежную газету, журналистка, прочитав его, сказала: «Вы хорошо владеете пером, ваши материалы легко править, давайте будем сотрудничать».

С тех пор прошло почти десять лет, наука полностью поглотила его, но вот впечатлительная творческая натура, дремавшая в нем, дала о себе знать. Ему захотелось удивить мир романом века.

Чтобы ускорить осуществление своего замысла, он составил комплекс сапиенсатор – компьютер. Сделав выход информации из сапиенсатора на свой персональный компьютер и задав ему программу редактирования, он получил компьютер, управляемый мыслью. Записанный сапиенсатором текст послушно редактировался компьютером и аккуратно распечатывался на бумаге. Запустив систему и убедившись в ее работоспособности, удовлетворенный результатом Таймыров спустился в буфет. Проглотив на скорую руку пару сосисок и чашку кофе, он «взялся за перо». Усевшись удобнее в кресле и закрыв глаза (это было его особенной привычкой – закрывать глаза, сосредоточивая мысли на определенном предмете), Таймыров предался своим мечтам. Несколько часов для него не существовало ничего, кроме созданной им планеты Октидана с ее обитателями и проблемами. А в это время посреди комнаты суетливо стучало пишущее устройство сапиенсатора – впервые произведение литературы создавалось необычным способом. К обеду третьего дня работа была закончена. Перед ним лежало около четырехсот страниц печатного текста. Оставалось только дать название. Немного подумав, Таймыров, а точнее сапиенсатор, напечатал на титульном листе: «Гибель прекрасной Октиданы».

Чувство наслаждения от проделанной работы переполнило его тело. Возникло естественное желание поделиться с кем-нибудь результатом своего творчества. О сапиенсаторе он не мог ни с кем говорить, а вот дать прочесть кому-нибудь свой роман было в его власти. Подумал о профессоре Сухоедове. За прошедшие три дня он совсем забыл о его существовании, а вспомнив, подскочил к сапиенсатору, настроил его и включил воспроизведение записи своего сна через дисплей. На экране замелькал уже знакомый ему текст. Глядя на него, Таймыров уже обдумывал, что нужно сделать в схеме сапиенсатора, чтобы снимать сигналы не в виде словесного текста, а в виде изображения, того самого, что имеет место в человеческом воображении. Суть задачи была ему ясна, требовалась дальнейшая работа над сапиенсатором. Он переключил систему на прием, настроил ее на частоту работы мозга профессора Сухоедова и вместе с рукописью своего романа вышел на улицу. Редакция журнала «Мысль» находилась в нескольких кварталах от института, где он работал. Пройдя через просторный вестибюль, Таймыров поднялся на второй этаж. В прокуренном коридоре он остановился у двери с табличкой «Отдел прозы». Толкнул дверь и остановился, приятно удивленный: за столом кабинета, заваленным рукописями, гранками и бог весть чем еще, сидела красивая солидная дама, в которой он узнал, хотя и прошло лет десять, свою знакомую по молодежной газете. Она тоже узнала его. Принимая объемную рукопись, она предупредила: «Смогу прочитать не раньше чем через две недели».

– Можете не торопиться, – сказал Таймыров, удовлетворенный встречей с давней знакомой.

Глава шестая

Сапиенсатор становится умнее

В тот день Таймыров находился в своей лаборатории, когда в очередной раз заработал сапиенсатор, принимая мысли профессора Сухоедова. За прошедшие несколько дней Таймыров еще больше усовершенствовал свою систему: теперь сапиенсатор, заранее настроенный на частоту биоволн мозга Таймырова или Сухоедова, включался сам. Стоило кому-нибудь из них мысленно произнести слово «сапиенсатор», как распознаватель на входе системы тут же давал команду на усиление сигнала, включались остальные блоки сапиенсатора, и с этого слова начиналась запись. Таймыров, пользуясь этим «волшебным» словом, мог записать любую информацию, находясь в зоне приема, а мысли профессора записывались только тогда, когда он думал о сапиенсаторе. Таймыров перед этим позаботился о том, чтобы это слово прочно вошло в лексикон профессора. Для этого ему пришлось несколько раз завязывать с Сухоедовым беседу о своем изобретении.