Глаз дракона

– Какая разница? Ведь в конце концов ты узнал об этом, – усмехнулся Дональд – Я думал, отец Хелен просто играл в…

– Значит, он был заинтересован в поисках сокровищ. А почему он не занимался этим? – спросил Султан. – Ведь он знал генерала Аллена и даже был…

– Он не любил подобные авантюры, – перебила Хелен. – К тому же у папы не было…

– Странно! – Султан усмехнулся. – Он якобы не хотел, у него не было уверенности, но тем не менее он вел эти записи, даже будучи уверен, что генерал Аллен не довел дело до конца.

– Послушай, Султан, – сказал Дональд, – какая разница, кто чего хотел или кто что думал? Ты будешь участвовать в деле?

– Конечно. Но хотелось бы знать условия расчета.

– Все, что найдем, – ответил Дональд, – делим на троих. То есть девяносто процентов. Десять процентов – затраты по делу. Конечно, можно поделить на троих, то есть на меня, тебя и Хелен все, а потом с каждой части высчитывать…

– Я согласен с первым вариантом, – улыбнулся Султан. – И что теперь делать?

– Мы знаем, что сокровища где-то лежат, но где именно, не знаем. Поэтому тебе необходимо возвратиться в Индию и поискать там. Вполне вероятно, еще какой-то мастер что-то сделал. Ведь мастер сделал глобус и убрал ключ к разгадке в камешек. Хорошо, что об этом пронюхали журналисты и оповестили мир. Значит, что-то наверняка есть и…

– А если нет? – перебила его Хелен. – Если пират куда-то отвез сокровища, и все. Что тогда?

– Тогда ничего! – отрезал Дональд. – Я надеюсь, что где-то что-то есть о втором тайнике пирата. Ты сейчас же, немедленно, возвращайся в Индию. Попробуй сойтись с кем-нибудь из служащих музея и разговори его, возможен ли второй тайник с сокровищами. Наверняка они обсуждали дело генерала и у них есть свое мнение по этому вопросу. Так что попробуй вызвать кого-то на откровенность.

– А если откровенность имеет цену? – спросил Султан.

– Если сведения действительно представляют интерес, то цена значения не имеет. Но ведь понятно, что если кто-то что-то сообщит тебе, это нужно сначала проверить, а уж потом производить расчет.

– А если деньги попросят сразу, как быть в этом случае?

– Где гарантия, что тебе скажут правду?

– В том-то и дело… Может, лучше взять с собой Кинг-Конга? Он быстро выяснит, врет человек или нет.

– Исключено, – вздохнула Хелен.

– Ладно, – кивнул Дональд, – отправляйся в Индию и сам решай, как и что делать. Если появится какая-то информация, звони, я немедленно приеду с деньгами.

– Понятно.

«Значит, вы о чем-то умалчиваете, – подумал Султан. – Ты, Дональд Грей, никогда не начал бы дела, в успехе которого сомневался. Рисковать ты умеешь, но только тогда, когда уверен, что это принесет выгоду. Выходит, ты что-то знаешь, а меня просто используешь. Зря…»

Он вздохнул.

– Ты с чем-то не согласен? – спросила Хелен.

– Просто думаю, как бы принять ванну и поужинать, – засмеялся Султан.

– Хорошо, это можно устроить, – улыбнулась она. – Полетишь утром. – Она посмотрела на мужа. Тот кивнул.

«Значит, здесь за босса она, – понял Султан. – И начал дело Дональд с ее подсказки. Ну ладно, – выходя за горничной, усмехнулся он. – Теперь я знаю, что не зря затеял это. И поверьте, супруги Грей, просто так я работать не буду. Но хотелось бы узнать, что известно вам…»

– Хорошо, что ты о записях отца сказала, – проговорил Дональд. – А я, признаться, растерялся.

– Султан – хищник, – вздохнула Хелен, – сильный и коварный. И он, я в этом уверена, попытается все сделать сам. Конечно, в том случае, если будет уверен, что все получится. Я думала, ему что-то известно, и тогда мы сможем уже без него…

– Подожди, – остановил ее муж. – Индия – страна, в которой у нас никого нет.

– Да это я понимаю, но Султан не тот человек, которому можно безоговорочно верить. В этом я убедилась сейчас. Ты видел его глаза, когда он замолчал? Он не думал о ванне и ужине, он думал о…

– Я понял. Но пока нам придется с ним сотрудничать. Конечно, надо бы контролировать его, но как это сделать, я не знаю.

– Придется подключить Дюка.

– Черт! – Помолчав, Дональд засмеялся. – Я и забыл о нем. А он что, в Индии?

– В Пакистане. Но за приличные деньги переедет. Надо узнать, как у него там дела. Вполне возможно, он возьмется за это дело не торгуясь.

– Знаешь, милая, мне совсем не хочется оказаться в деле с Дюком.

– А у нас есть выбор? – усмехнулась Хелен.

Дели

– Значит, говоришь, есть еще что-то, – задумчиво пробормотал крепкий смуглый полицейский. – А с чего это вдруг ты сообщаешь мне об этом?

– Но ты же мой брат, Вангаш, – ответил ему по телефону мужчина. – Помнишь, у нас был разговор, что наш дед знал о сокровищах, а получили их другие. То есть не получили, их там засыпало.

– Помню. Но все равно это как-то неожиданно. К тому же я все-таки инспектор полиции.

– Вот именно. Тебе сама судьба дает карты в руки. Остается только начать игру, выигрыш обязательно будет твой.

– В общем, вот что, захвати бумаги, которые нашел, и приезжай. Тогда посмотрим, что можно сделать. Вслепую начинать я не согласен.

– Зря, Вангаш. Я уже не тот мальчик, у кого ты отнимал деньги, которые мама давала.

– Ты еще вспомни о конфетах, которые ты воровал из моей комнаты!.. Как там Рома?

– Нормально. Кстати, она и начала это.

– Подожди, – нахмурился Вангаш. – Начала, говоришь? Я думал, у тебя есть что-то конкретное. Что именно Рома начала?

– Это ты узнаешь, когда кое-что сделаешь. Мы могли бы вообще тебя не посвящать, но с тобой дело может пойти быстрее, ты все же полицейский, очень любишь деньги и мечтаешь стать богатым. Поэтому мы с Ромой и решили обратиться к тебе.

– Я приеду к вам завтра.

– Договорились, ждем.

Вангаш отключил телефон.

– Вот, значит, как? За этим стоит Рома… Я мог догадаться сразу, Рамеш всего лишь бандит, стрелять, бить ножом, сломать шею он может запросто, а вот думать не умеет. Хотя говорил он вполне нормально. Ладно, завтра поеду в Канпур и все выясню, а там посмотрю. Об этом не раз говорил генерал Рахаш. Но если я ему расскажу, меня просто уберут. Генерал тот еще зверь. Хотя, может быть, я сумею с ним договориться. Надо узнать, что есть у Ромы на Рамеша. В общем, завтра еду в Канпур. А для чего им понадобился я? В то, что они вспомнили обо мне как о родственнике, никогда не поверю. Ладно, завтра все выясню.