Исповедь хироманта. Жизнь как чудо

– Поздравляю! – сказала председатель сельсовета, вернувшись ко мне в кабинет. – Вы стали наследником трети имущества Ф.

Конечно, хотелось все. И сразу. Но и на том спасибо. И хотя в тот момент я огорчился, время показало, что все свершилось в лучшем виде.

Ф. умер буквально через пару недель. Тихо, во сне. Как святой праведник. Дрожащими от счастья руками я вытащил завещание из тумбочки и читал его, и читал.

Племянница, жившая в Сибири, была приятно обрадована подарком. И в знак признательности продала мне свои две трети по сходной цене. Мне удалось найти добрых людей, одолживших мне недостающую сумму. Так я стал обладателем квартиры в доме, находившемся на правой стороне Оки. В том месте, на которое я когда-то указал своим друзьям.

Но за все надо платить. Племянник, оставшийся ни с чем, узнал подробности у председателя сельсовета и написал жалобу в облздрав. В то же лето сменилось мое руководство, и вместо тихого бывшего главврача, устраивавшего всех, назначили молодого и жесткого – главного хирурга района.

Обвинять меня было не в чем, но я попал в черный список. Если бы квартира была завещана мне полностью, я бы не избежал судебных разбирательств.

Однако теперь у меня была крыша над головой, и пришла пора оставить свою сельскую идиллию. Выбираться я решил сам. Без магии.

Второе колдовство

Как часто в горестной разлуке,
В моей блуждающей судьбе,
Москва, я думал о тебе!

    А. С. Пушкин

В советские времена идеологическая пропаганда была важной составляющей политики государства, и по стране курсировали четыре агитпоезда, подведомственных ЦК ВЛКСМ. На этих поездах ездили интересные люди – артисты, ученые, космонавты и прочие. Как активный комсомолец я побывал в командировке на поезде «Ленинский Комсомол», когда тот проезжал по Орловской области. Штатный врач там в это время отсутствовал. Агитпоездку я провел неплохо, учитывая, что у меня было отдельное купе.

Ветер странствий задул у меня в голове, и я, используя своих друзей и заслуги перед комсомолом, попросился в штат поезда. Врач требовался на поезд «Комсомольская Правда», агитировавший в Сибири и на Дальнем Востоке. Это было еще романтичнее. Мне удалось хитрым маневром обойти своего главврача (еще не закончился мой трехгодичный срок отработки), и темной ноябрьской ночью я вылетел в Хабаровск навстречу своей судьбе. И жене. Которая ждала меня на берегу Байкала.

Поезд ЦК ВЛКСМ «Комсомольская Правда» изменил мою жизнь. Позже «Комсомольская Правда» еще окажет мне помощь на переломном этапе жизни. За прежние заслуги. Закон бумеранга.

Время на поезде проходило весело. Дело молодое. Есть что вспомнить. Были забавные и мистические ситуации. Так, по мелочи.

Байкал я объездил со всех сторон. Чему ужасно рад и чем горд.

О главном. Поезд, конечно, – это очень интересно, но надо идти дальше. Перестройка и ее сестра гласность, начавшиеся в то время, давали новые возможности. Их надо было использовать. Как?

Мою дальнейшую судьбу в некоторой степени определил A. M. Кашпировский.

В мои обязанности, помимо врачебной деятельности (на поезде все были здоровы), входила агитационно-организационная работа.

Ранней весной я был отправлен в город Хабаровск, где и остановился на ночлег в одной из гостиниц, поджидая, когда прибудет мой поезд.

Это было время антиалкогольной кампании и, приняв свою дозу спиртного в единственном на весь Хабаровский край пивном баре, я вернулся в гостиницу и стал отходить ко сну. В это время по телевизору шла самая смотрибельная передача того времени – «Взгляд». Я устроился поудобнее в постели и смотрел. Но усталость и алкоголь сделали свое дело, и я уснул. Проснулся со странным чувством – кто-то явно меня разбудил. Я открыл глаза – на меня из телевизора немного исподлобья смотрел какой-то мужик. Это был Кашпировский. Он проводил лечебный гипнотический сеанс. Это неожиданное пробуждение пробудило и мой дух – я понял, что мне надо ехать в Москву на учебу.

Что делать? Вывод напрашивался сам – надо колдовать.

Когда снега уже таяли, расцвел багульник и все дышало весной, наш поезд оказался в поселке Чара. Чарская пустыня, посреди которой находился поселок, известна полудрагоценным камнем чароитом, радиоактивными рудами и заброшенными сталинскими лагерями, в которых обреченные на смерть зеки эти руды и добывали.

Место магическое, и я решил этим воспользоваться. Сойдя с поезда, я отправился к сопке, находящейся в нескольких километрах от станции. Местность была незнакомая, но я знаю и люблю лес. Пустыня есть пустыня, а редколесье позволяло мне лучше ориентироваться. Вскоре я вышел на берег небольшой речушки. Ледяная вода меня не пугала, наоборот – испытания перед ритуалом только дают энергию. Но сибирские реки замерзают начиная со дна. И отмерзает дно последним. Феномен вечной мерзлоты. Песчаный берег переходил в гладкий ледяной желоб льда. Я разделся, но кеды оставил, чтобы не повредить ноги о лед.

Пошел бродом, но у противоположного берега оказалось глубоко, и мне пришлось проплыть пару метров.

На берегу я обнаружил медвежьи следы. Не хватало еще встретить проснувшегося голодного медведя. Я остановился на ближайшей полянке, посреди которой рос кедр-великан. Идеальное место. Подошел к гиганту. Развел широко руки и громко заговорил:

– О Великий Дух! Я пришел к тебе. Мой путь был труден. Я иду дальше. Помоги мне в пути. В пути на запад. В большой город. Я так хочу!

Затем я достал талисман, который возил с собой, – брошь в виде тигра. Ее вручила мне любимая в дальнюю дорогу, чтобы не забывал. Это был удачный дар для жертвоприношения. Прикрепил тигра к дереву.

– Зверь, возвращайся домой, в тайгу. Настало время прощания. Будь свободен и помоги мне в моем пути. Дух, прими мой дар.

Летом я подал документы в ординатуру по нервным болезням в НИИ неврологии АМН СССР, и в сентябре был в нее зачислен.

Начался новый период, который я назову духовным.

За два года я получил то, что хотел, – учителей, знания, опыт.

Одного лишь я не приобрел – того, о чем мечтают многие провинциалы: московской прописки. Я никогда не хотел жить в Москве. Москва меня никогда не прельщала. Но в ней сила.

За два года жизни в этом городе я в нем окончательно разочаровался. Даже не могу вспомнить ничего приятного, связанного с этим большим и нездоровым в тот период городом.

Мне просто не хватает в Москве солнца, неба, воздуха, деревьев, воды…

Меня радует ясность неба, ласковость солнца, прозрачность озер, находящихся далеко за МКАДом. Особенно меня поражает густота и насыщенность воздуха в Навле, когда я возвращаюсь в родительский дом. Первые пару минут, сойдя с поезда или выйдя из автомобиля, я не могу надышаться. Воздух кажется мне таким плотным, что его можно резать на куски. В нем есть все – запахи трав, дым костров, утренняя свежесть, зрелость плодов, весна и осень одновременно. В нем есть все – в воздухе моей малой родины. Просто я родился и жил в раю.

Может, мое разочарование в Москве – плата за исполненное желание? Или время не пришло. Хотя зачем все валить на магию? Если поискать, то в любой бочке меда найдется ложка дегтя. И не всегда получается так, как хочешь. Для полного счастья всегда не хватает чуть-чуть. Человеку, не ценящему своего счастья, это «чуть-чуть» может отравить всю жизнь.

Когда это осознаешь, то ничто не мешает тебе радоваться жизни.

За два московских года я приобрел все то, к чему стремился. И встретил совершенно замечательных людей, ставших моими учителями и друзьями.

Маршак

Благородный муж помогает людям увидеть то, что есть в них доброго, и не учит людей видеть то, что есть в них дурного.

    Конфуций

Яков Иммануилович Маршак – внук Самуила Яковлевича Маршака, известного сказочника, поэта и переводчика. Яша родился благородным. С золотой ложечкой во рту, как гласит поговорка. Самое первое воспоминание детства, о котором рассказывал Маршак, относилось к первому году жизни. Оно было приятным: кормилица дает младенцу Яше банан.

У вас был банан в детстве, любезный читатель, если вы, конечно, не родились в уже постсоветской России? А кормилица была?

Воспитанный в благородной семье, а помимо еврейской крови в нем течет и кровь английских королей, Яша – сверхпозитивный человек. Собственно, от него я впервые и услышал это словосочетание: «позитивный человек». Внук известного писателя, сын известного физика, Яков Маршак взял от предков все лучшее, что они могли ему дать. И прежде всего мудрость и доброту. Последней пользовались все, кто только мог. Яша (а так его звали почти все знакомые, это обращение его не только не оскорбляло, но и сразу устанавливало доверительные отношения) был человеком, лишенным какой бы то ни было агрессии. Для большинства граждан тогда еще существовавшего Советского Союза это было выше понимания. Ведь даже доброта в сознании русского человека должна быть с кулаками!

Но Маршак не только добрый человек, но и излучающий эту доброту вокруг. За двадцать лет общения с ним я ни разу не слышал, чтобы он повысил голос или отозвался о ком-то дурно. Также я никогда не видел на его лице страха или тревоги.

Яша большая умница. Дважды окончил МГУ. Вначале физмат – по отцовской линии. А потом биофак – по зову души. И какое-то время работал лаборантом в НИИ неврологии. В том самом, в который привела меня Судьба. Он вел здоровый образ жизни, не являясь при этом ортодоксом вегетарианства, и не потреблял алкоголь ни в каком виде. По данному факту рассказывал такую историю.

Однажды Яша достаточно весело встретил Новый год. А 2 января ему надо было выполнить срочную работу в лаборатории. В лаборатории же имелся литр спирта для производственных целей, и Яша с коллегами поработал «по-стакановски». Только через два дня, борясь с головной болью и тремором, Яша сумел написать не отчет о работе, а объяснительную записку о своем поведении заведующему лаборатории. Расценив данный случай как запой и диагностировав у себя алкоголизм (!), Маршак в 30-летнем возрасте исключил из своего рациона спиртосодержащие напитки.

Я познакомился с Маршаком, когда жажда познаний привела меня в Московский Городской Психоэндокринологический центр, находящийся до сих пор в доме № 25 на улице Арбат. Дом, между прочим, непростой. В конце XVIII столетия в нем находилась бесплатная клиника с бесплатной же аптекой Общества русских врачей. Достойный пример для подражания в наш корыстный век. В этом доме проживал в свое время еще и Денис Давыдов.

У меня к нему трепетное отношение – здесь начался мой путь йога. Случилось это 20 лет назад. И на долгие годы Яша стал моим другом и учителем.